Линия жизни - Татьяна Лиса

– А что, сам он это мне сказать не мог? – поинтересовалась я, не обращая уже внимания на то, что голос мой зазвучал ровно как у нее. На свекровь такие мои трансформации впечатления не произвели, и она просто бросила трубку.

– Кобыла! – сказала я в трубку и только после этого швырнула ее на тумбочку.

Все они мужики одинаковые! Посмотрите – ка, на него, – обидели мальчика! Побежал к мамочке жаловаться! Под крылышко к маме – курице, цыпленок ты мой, желторотенький. И гнездышко – то, вроде бы, свое уже свил, и сам – то уже вроде как петухом считается, – вон как гребнем – то трясет, направо и налево расшаркивается – шпорами побрякивает, а все туда же! Чуть что – ко-ко, ко-ко-ко-ко, – и на насест!

Собака такой! Слов нет, чтобы описать, что я теперь чувствую. Мерзавец, – сказала бы моя бабушка, и была бы права. Метеором ворвавшись в душ, я так же стремительно его приняла и побежала на кухню.

– Ну и пожалуйста! Да и ради Бога! – гневно выговаривала я своей турке. Та источала божественный аромат, нагнетая воздушную шапку черной пенки и, понятное дело, внимала молча, – Вы думаете, я расстроюсь? Да как бы ни так! Да я – само спокойствие! Да вывести меня из себя способно разве что цунами, но никак не свекровь со своим благоверным! Э-э-э, с моим благоверным! А со своим сыном! – Чуть не прокараулив закипающее уже кофе, я сняла его с плиты, и, наливая в чашку, продолжила, – Вы думаете, я позволю вам над собой издеваться? Вы что, думаете, я здесь пустое место? Да я… Да я, если захочу, вообще, замуж за президента выйду!

Сев за стол и, скосив глаза на календарь на стене, я внимательно посмотрела на изображенного там мужчину. Немолод… Ха, да это что ли преграда? Зато, какой взгляд жесткий! Поворот головы царственный! А губы так, вообще, круче моей свекрови поджимает. Ну а по части напустить тумана, ему, вообще, цены нет. Куда уж тут моя достопочтимая «мама» попала. Он – то уж, поди, точно перед ней не спасует. Не заблеет, как я, овечьим голосом, и не побежит исполнять любое ее указание. Точнее уж она побежит. А я еще и пинка поддам… Эх, и что я замужем не за президентом?

Мысли о президенте так меня увлекли, что я не успела опомниться, как допила кофе, съела четыре булочки и восемь шоколадных конфет.

– Мама-дорогая, – улыбнулась я. Благо меня сейчас никто не слышал. Лет бы меня на дцать назад, и все, – «В Сибирь, в Сибирь, матушка!».

Тем не менее, настроение более – менее выровнялось и я уже спокойно могла собираться на работу.

– Алло? – ответила я, взяв неожиданно зазвонивший телефон. Это был Иван, – мой дизайнер, со своей командой он сейчас работал на важном объекте.

– Насть, привет, тут сейчас опять приезжал этот Игорь, сказал, что ему срочно надо с тобой поговорить, – мы опять превысили смету.

– Смета – смета… Он что думает, мы отделочные материалы сами изготавливаем? – раздраженно спросила я и вспомнила этого Игоря – экономиста моей клиентки. У той денег – куры не клюют, а Игорек этот за копейку задавится.

С самого первого дня он не понравился мне нисколько. Представился, сказал, что по любому вопросу относительно финансирования я должна обращаться к нему и все, – задушил меня своим скупердяйством. Работать с этим человеком у меня не было уже никаких сил. И самое главное, я не могла понять, такая скрупулезность – это его личная инициатива или у него «отмашка» сверху. Тогда опять же, не вижу смысла вообще нанимать дизайнера, если у тебя нет денег на оплату его услуг.

– Ладно, вы пока продолжайте, – сказала я Ивану, – а я разберусь, как нам быть дальше.

По – моему, пришло время встретиться с моей клиенткой. Это вообще какая – то фигура «икс». Это был первый случай в моей практике, когда я работала, в глаза не видев заказчика. Ее интересы представлял все тот же экономист Игорь.

Впервые мы с ним встретились, когда он приехал в агентство с целью нанять меня на работу в качестве дизайнера для загородного дома для его директора. Он так и говорил: «Наш директор» и «Для нашего директора». Так и сложилось в моей голове, что заказчик – это мужчина. Проект, предложенный мне, был интересен, и я согласилась почти сразу.

Дом был удивителен, мне такие сооружения были всегда по душе. Стоял он в очень удачном месте, на небольшой, аккуратной поляне, почти у самой кромки леса. Из каждого окна открывался восхитительный вид, а сами окна были большими и могли распахиваться на манер ставен хоть вовнутрь, хоть наружу. Дом имел два этажа и пристроенный сбоку гараж. За фасадом дома имелась терраса, которая служила и своеобразным продолжением гаража, окна ее могли, как закрываться на зиму, так и полностью открываться на лето. Сам дом имел г – образную форму, тем самым уютно как бы обнимал собственный дворик. Внутри – ноль отделки, простор для фантазии, и я с огромным воодушевлением взялась за это дело. Заказчик обрисовал передо мной только общую идею: где гостиная, где спальня, где кухня, какие материалы использовать. Остальное – на мой вкус. Мне казалось, что – это рай, – руководствуясь личным вкусом делать любимое дело, да еще получать за это деньги.

Все бы хорошо, если бы не одно но, а точнее, один – он. Игорь Александрович.

– Так – так, милый, сейчас мы и узнаем, разрешал ли тебе хозяин гавкать. – Я порылась в записной книжке, – где – то тут у меня была визитка, по которой когда – то я и поняла, что моим заказчиком выступает женщина. Вот, нашла. Маленькая синенькая полосочка с серебристым тиснением, я постучала ей по столу. Как мне ее вручали?

– Вот вам визиточка, – сказал тогда Игорь Александрович, – тут телефон нашего директора. Если что звоните… Но я вам настоятельно не рекомендую этого делать без особой причины.

Да, именно так, – звоните, но лучше этого не делать. Что ж это за мифический директор такой, уже и меня запугали. Я решительно набрала номер, указанный на визитке.

– Компания Вегатранс, слушаю вас, – ответили мне на том конце.

– Здравствуйте, как бы мне поговорить с вашим директором?

– Простите, – проворковал премилый голосок, по видимому, секретаря, – как мне вас представить?

– Агентство «Злата», Анастасия Ледяева. – В трубке щелкнуло, зазвучала приятная мелодия и буквально через несколько секунд мне ответили.

– Алло? Дарья Алексеевна сейчас не может говорить. Но она может принять вас лично. В 12 вас устроит? – не то чтобы спросила, а больше поставила она меня перед фактом.

– Да, спасибо, устроит, – сказала я и бросила взгляд на часы, – нормально, сейчас девять, как раз успеваю.

Отключившись, я посмотрела на плиту, может быть еще кофе сварить? Время есть, а заполнить его все – равно чем – нибудь надо. Взяв турку, я щедро насыпала в нее кофе, поставила на огонь. Чем мне не нравятся кофеварки, так это бездушностью приготовления. Засыпал, залил, включил – выключил, выпил, – как – то неправильно. То ли дело стоять, глядя на медленно поднимающуюся шапочку кофе, попеременно то снимать, то ставить турку на огонь, помешивать кофе и наслаждаться божественным ароматом, который постепенно начинает заполнять все уголочки твоей квартиры? М – м – м, сказка.

Достав с полки свою любимую чашечку, я налила в нее кофе и села за стол. Эта чашечка – последнее, что осталось от Лидочкиного сервиза. Когда – то она его очень берегла, – китайский, очень изящно выполненный, он действительно вызывал чувство бережного к себе отношения. Стенки его были настолько тонки, что я вообще долгое время боялась брать его в руки, не то что чай из него пить.

– Настенька, – говорила мне в таких случаях бабушка, поднося чашку к губам, – я не понимаю твоего страха. Ты же не слон какой, чтобы раздавить в своих руках чашку. Налей себе чай и сядь за стол. И вообще, привыкай держать в своих руках изящные вещи.

Я посмотрела на свои руки, да,… до того ухоженного состояния, какое имели руки Лидочки, мне было ой, как далеко. Нет, конечно, я за ними ухаживала и вид они имели опрятный, но ногти мои были коротко острижены, сама ладонь была плотной и немного жестковатой. Руки Лидочки, даже весьма в преклонном возрасте, сохраняли светлый тон, хороший тургор и были очень нежными и мягкими. Ногти ее, всегда окрашенные в светлые тона лака, были овальной формы и лишь слегка удлинены. Я покосилась на свои, – они были довольно крепкими, но при всем желании я никак не могла их хоть как – то отрастить, поскольку при моей работе они неизбежно если не ломались, то уж загрязнялись точно.

– Это недопустимо, – выговаривала мне Лидочка. – Твои ногти могут быть не накрашенными, но грязными – никогда.

Ох, как это порой бывает сложно… Сейчас, конечно, я больше работаю за компьютером, или встречаюсь с клиентами, но, тем не менее, если целый день мне приходится работать с краской, клеем и прочим дизайнерским инвентарем, а на следующий предстоит то же самое, то я зачастую попросту ленюсь приводить свои руки в порядок.