Когда бьет восемь склянок - Алистер Маклин

— И теперь вы собираетесь просить разрешения обыскать наше судно, так ведь? — спросил Ханслетт.

— Да, сэр.

— Но почему? — спросил я. Теперь в моем голосе звучало смущение. Я и в самом деле был в замешательстве. Я поистине понятия не имел, что они могли здесь искать. — Если мы все будем взаимно вежливы и не будем друг другу мешать, то хотя бы какое-то объяснение мы можем получить?

— Ну почему же нет, сэр, — сказал первый таможенник. — Груз стоимостью в двенадцать тысяч фунтов стерлингов был похищен прошлой ночью вблизи Айрширского побережья, сэр. Известно об этом стало вчера вечером. По имеющимся у нас данным его переправили на небольшое судно. Мы уверены, что оно ушло на север.

— Почему?

— К сожалению, это секрет, сэр. Это уже третий порт, который мы посетили, и тринадцатая яхта — четвертая в Торбее, которую мы осматриваем за истекшие пятнадцать часов. Чувствую, нам еще долго придется за ними гоняться. Тон у него был почти дружеский, словно он хотел сказать: «Не думайте, что мы в самом деле подозреваем вас. Мы просто делаем свое дело, вот и все».

— И вы, значит, обыскиваете, все яхты, которые пришли с юга? Или могли прийти... Иными словами, недавно прибывшие. Мы здесь с полудня. У грабителей должна быть очень быстроходная яхта, чтобы добраться сюда к этому времени — ведь они не могли с похищенными товарами рискнуть пройти через канал Кринан, им пришлось бы огибать мыс Кинтайр...

— Но у вас достаточно быстроходная яхта, сэр, — сказал сержант Мак-Дональд. Я все удивляюсь, какого дьявола повсюду, от Западных островов до восточных окраин Лондона, у всех полицейских сержантов одни и те же деревянные голоса, одинаковые деревянные физиономии и холодные глаза. Может быть, это как-то связано с формой. Я не обратил на его слова никакого внимания.

— Ну и что же мы... м-м-м... предположительно украли?

— Химические реактивы. Целый контейнер.

— Реактивы? — Я посмотрел на Ханслетта и усмехнулся, затем снова обернулся к представителю таможни. — Так значит, химические реактивы? У нас на борту есть реактивы. Но не на двенадцать тысяч фунтов, к сожалению. Короткая пауза. Потом Мак-Дональд спросил:

— Вы не могли бы пояснить, сэр?

— Нет ничего проще. — Я закурил сигарету, оттягивая момент торжества, и улыбнулся. — Эта яхта принадлежит правительству, сержант Мак-Дональд. Надеюсь, вы заметили флаг. Министерство сельского хозяйства и рыболовства. Мы — морские биологи. А в нашей кормовой каюте располагается плавучая лаборатория. Здесь, как видите, наша библиотека. — Две полки были забиты специальной литературой. — А если у вас остались еще какие-то сомнения, могу дать вам два телефонных номера — один в Глазго, другой в Лондоне, по которым вам подтвердят нашу благонадежность. Или позвоните начальнику шлюза в Кринан. Мы провели у него прошлую ночь.

— Да, сэр. — На сержанта я не произвел ни малейшего впечатления. — А куда вы отправлялись на резиновой лодке нынче вечером?

— Извините, сержант, не понял.

— Вас видели, когда вы покидали яхту в резиновой лодке около пяти часов вечера. — Холодок пробежал по моей спине, словно сороконожка в ледяных башмаках. — Вы направлялись к югу. Вас видел мистер Мак-Илрой, почтмейстер.

— Терпеть не могу подозревать в чем-то государственных служащих, но должно быть, этот парень был пьян. — Интересно, как его так получается, что после холодка на спине вас сразу бросает в жар. — Я никуда не ездил на резиновой лодке. У меня никогда не было резиновой лодки. Возьмите ваше увеличительное стекло, сержант, и если вы обнаружите здесь резиновую лодку, я подарю вам свою деревянную шлюпку, единственную на борту «Файркреста».

Деревянное выражение липа несколько смягчилось. Он уже не был так уверен.

— Итак, вы утверждаете, что не покидали борт яхты?

— Нет, покидал. Но только на нашей собственной шлюпке. Я огибал вон тот угол острова Гарв и собирал кое-какие образцы, характерные для здешних мест. Я могу продемонстрировать их вам в лаборатории. Мы ведь здесь, как вы понимаете, не на отдыхе.

— Без сомнения, без сомнения. — Теперь я был представителей рабочего класса, и сержант позволил себе чуть оттаять. — Видимо Мак-Илрой что-то напутал. По-моему, вы оба не похожи на людей, которые способны перерезать телефонную линию между островом и материком.

Сороконожка пробежала по спине вновь и перешла на галоп. Мы отрезаны от материка! Кое для кого это очень удобно. Я не стал тратить время на размышления о том, кто это сделал, — ясно, что произошло это не по божьей воле, уж это точно.

— Неужели я не ошибаюсь, сержант, — — медленно произнес я, — думая, что вы подозревали меня...

— У нас не было другого выхода, сэр. — Теперь он стал просто учтивых. Я был не только трудящимся, я был государственным служащим. Все, кто работает на правительство, вызывают уважение и являются гражданами, заслуживающими доверия.

— Так вы не обидитесь, если мы слегка осмотрим судно? -Темноволосый таможенник был еще более вежлив, чем сержант. — Линия оборвана и... ну, вы понимаете... — Тон его был настойчив, но он улыбался. — Вели вы похитители... Теперь-то я понимаю, что это маловероятно, но все же, если мы упустим этот груз, то завтра вылетим с работы. Поймите, это только формальность.

— Я бы не хотел, чтобы у вас были неприятности, мистер... — Томас. Благодарю вас. Пожалуйста, документы на судно.

Ах, благодарю вас... — Он передал документы напарнику. — Теперь посмотрим... Ага, рулевая рубка. Вы позволите мистеру Дюррану снять там фотокопии? Это займет не более пяти минут.

— Разумеется. Но не будет ли ему удобнее здесь?

— Сэр, нас тоже коснулся технический прогресс. У нас портативная камера со вспышкой. Можно работать в полной темноте. Пять минут — и все готово. А мы пока осмотрим вашу лабораторию, не возражаете?

— Формальность, — сказал он. Что ж, здесь он был в своем праве, во осмотр этот был самым неформальным из всех, каким мне доводилось подвергаться. Через пять минут после того, как мы оставили Дюррана в рулевой рубке, он присоединился к нам на корме, и они с Томасом обшарили «Файркрест» с клотика до киля, осматривая все так, будто искали алмаз Кохинор. По крайней мере сначала. Я должен был давать им пояснения по каждой детали механизмов и электрооборудования, находящегося в кормовой каюте. Они осмотрели каждый рундук и шкаф для лабораторной посуды. Перерыли кранцы и канаты в большом рундуке возле лаборатории, и я возблагодарил бога, что не осуществил первоначальное свое намерение — спрятать здесь лодку, мотор и акваланг. Они обследовали даже туалет, будто там я мог спрятать Кохннор.

Большую часть времени они провели в машинном отделении. Здесь они искали особенно тщательно. В машине все выглядело новым и сверкало чистотой. Два больших стосильных дизеля, дизель-генератор, генератор питания радиоустановки, насосы для горячей и холодной, воды, котел системы отопления, большие баки для топлива и воды, а также два ряда свинцовых аккумуляторных батарей.

— У вас неплохой резерв, мистер Петерсон, — сказал Томас. Он уже успел выучить мое имя, правда, оно отличалось от того, каким меня крестили. — Зачем такая мощность?

— Ее даже не хватает. Попробовали бы вы запустить вручную эти два дизеля. У нас в лаборатории восемь электромоторов один раз, на стоянке, когда все они работали, мы не смогли запустить двигатели. Слишком большая нагрузка. А кроме того, еще центральное отопление, радар, радиостанция, рулевая автоматика, лебедка, эхолот, навигационные огни...

— Ваша взяла, ваша взяла! — Он стал совсем добрым к тому времени. — Вообще-то суда не совсем по моей части... Пожалуй, пройдем на нос. Дальнейший осмотр занял смехотворно мало времени. Мы вернулись в салон, где Ханслетт демонстрировал полиции Торбея гостеприимство «Файркреста». Сержанта Мак-Дональда еще нельзя было назвать живым и общительным, но он казался куда более человечным, чем когда ступил на борт. Констебль Мак-Дональд отнюдь не выглядел успокоенным. Он стал еще угрюмее. Может быть, ему не нравилось, что его старикан общается с двумя потенциальными уголовниками.

— Прошу прощения, джентльмены, — сказал я, — что сурово вас встретил. Мне очень хотелось спать. Может, выпьете что-нибудь перед тем, как отправитесь?

— С удовольствием, — улыбнулся Томас. — Мы бы не хотели показаться невежливыми. Благодарим вас.

Через пять минут они отчалили. Томас даже не заглянул в рулевую рубку — ведь там уже побывал Дюррав. С нами было все ясно. Официальные слова прощания, и они отчалили. Их катер, обводы которого были плохо различимы в темноте, показался мне довольно мощным.

— Странно, — сказал я.

— Что странно?

— Да их катер. Как думаешь, на что он похож?

— Откуда я знаю? — проворчал Хавслетт. Он спал еще меньше, чем я. — Темнота, хоть глаз выколи.

— Вот именно. Слабый свет в рулевой рубке — мы даже не смогли различить, что это за катер, — и ничего больше. Нет освещения на палубе, нет габаритных огней и даже навигационных.