Джек Ричер, или Дело - Ли Чайлд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Они улетают и прилетают на транспортных самолетах С5. Это очень шумные машины.
— Особенно глубокой ночью. Так, может быть, объявить для всеобщего сведения, что это рейсы, связанные с дополнительными поставками? Бобы и пули.[9]
— Месяц назад были еще и проблемы с погодой. Штормы в Атлантике. Потому они задержались. Приземлились только после рассвета. К тому же не забывайте, это город при базе. Вам ли не знать, что это. К тому же местные прекрасно чувствуют обстановку. Они знают всех в лицо. Месяц они тут, месяц их не видно… Люди ведь не бессловесные тупицы.
— Там уже циркулируют и намеки, и слухи, — сказал я. — Время их как раз и стимулирует. Ведь вы только что сказали — люди не бессловесные тупицы.
— Временные факторы легко можно списать на случайность или совпадение.
— Возможно, — согласился я. — Будем надеяться, что все получится.
— Мне надо немедленно знать все то, что капитан Райли сможет узнать, или должен будет узнать, или обязан будет узнать, или вдруг узнает. Абсолютно все, ясно? И без задержки.
— Это приказ?
— Это просьба старшего по званию офицера. Для вас это не одно и то же?
— А вы состоите в моей вертикали власти?
— Считайте, что да.
— Ясно, — сказал я.
— Абсолютно все, — снова повторил он. — Сообщайте мне немедленно и лично. Только в мое ухо. Хоть днем, хоть ночью.
— Ясно, — снова сказал я.
— Из-за этого много шума. Вы понимаете? И ставки очень высоки.
— Ясно, — в третий раз повторил я.
После этого Фрейзер объявил:
— Но я не хочу, чтобы вы делали что-то, что поставит вас в неловкое положение.
Я лег спать рано. Волосы спутались, щетина небритого лица впивалась в подушку, а часы, идущие в моей голове, разбудили меня в пять, за два часа до рассвета, в пятницу седьмого марта 1997 года. Первый день моей оставшейся жизни.
Глава 06
Я помылся под душем и оделся в темноте — носки, широкие трусы, брюки, старая футболка и новая рубашка. Зашнуровал башмаки и положил в карман новую зубную щетку вместе с пачкой жевательной резинки и скрученные в ролик денежные купюры. Все остальное я оставил позади. Ни удостоверения личности, ни бумажника, ни часов — ничего. Метод Станиславского. Я продумал, как буду ему следовать, если придется делать это в реальной жизни.
После этого я двинулся в путь. Пройдя по главной дороге, подошел к караульному помещению, где должен был встретиться с Гарбером. Он уже ожидал меня. Шесть часов утра, но еще не светло. Гарбер оделся в камуфляж, который, как я полагал, за час до этого был еще свежим, но теперь выглядел так, словно офицер целый час катался в нем по земле где-нибудь на ферме. Мы стояли в свете желтого фонаря, вокруг которого кружились клочья тумана. Воздух был очень холодным.
— Ты без сумки? — спросил Гарбер.
— А зачем мне сумка? — вопросом на вопрос ответил я.
— Люди ходят с сумками.
— А зачем?
— Носят в них смену белья.
— Мне не нужна смена белья. Я должен буду купить сменные вещи, причем сделать это напоказ.
— Ты решил надеть эту рубашку?
— А чем она тебе не нравится?
— Она же розовая.
— Только местами.
— Но ведь ты едешь в Миссисипи. Они же подумают, что ты гомик. Тебя изобьют до смерти.
— Сомневаюсь, — покачал головой я.
— Ну а что ты будешь делать, когда эти вещи станут грязными?
— Не знаю. Думаю, куплю еще что-нибудь.
— Как ты думаешь добраться до Келхэма?
— Я решил дойти пешком до города, а оттуда — на «грейхаундовском» автобусе[10] доехать до Мемфиса. Остаток пути проеду на попутках. Я представляю себе, как люди поступают в подобных ситуациях.
— Ты уже позавтракал?
— Я уверен, что с аппетитом пообедаю.
После короткой паузы Гарбер спросил:
— Джону Джеймсу Фрейзеру удалось вчера поговорить с тобой по телефону? Из ведомства по связям с Сенатом?
— Удалось, — ответил я.
— Ну и как он?
— Похоже, нас ждут большие неприятности, если, конечно, не окажется, что Дженис Мэй Чапман не убита кем-то из гражданских.
— Давай надеяться на то, что это именно так и было.
— А что, Фрейзер в моей вертикали власти?
— По-моему, безопаснее предположить, что это так.
— А что он вообще за тип?
— На этого, как ты говоришь, типа сейчас свалилось столько… Пять лет работы могут пойти псу под хвост, как раз тогда, когда его фигура обрела важность.
— Он сказал, чтобы я не делал ничего, что может поставить меня в неловкое положение.
— Херня, — отмахнулся Гарбер. — Ты же не в армии, потому и не можешь оказаться в неловком положении.
— Это как если какой-то парень в отпуске натворит что-то по пьянке в баре, то командир его подразделения не виноват.
— Такое бывает только в реальном мире, — сказал Гарбер. — Но мы-то говорим сейчас о политике. — Затем он на время замолчал, словно было еще множество тем, которые он хотел обсудить со мной, и сейчас пытался решить, с какой из них начать. Но в конце концов он, прервав молчание, произнес: — Ну ладно, желаю тебе доброго пути, Ричер. Будь на связи, договорились?
Путь до автобусной станции был долгим, но не трудным. Просто переставляй себе ноги одну за другой, только и всего. Мимо меня проехали несколько автомобилей, но никто не остановился и не предложил подвезти. Возможно, они и предложили бы, будь я в униформе. Граждане, живущие рядом с базой, обычно по-доброму относятся к своим армейским соседям здесь, в самом центре Америки. Я воспринял их равнодушное отношение как подтверждение того, что они и в самом деле приняли меня за штатского. И то, что я прошел этот тест, меня обрадовало. Ведь никогда до этого я не изображал из себя штатского, это была своего рода неизвестная территория. Что-то совершенно новое. Я действительно никогда не был штатским. Правда, если уж быть совсем точным, то являлся таковым в течение восемнадцати лет: с рождения и до Вест-Пойнта,[11] но и эти годы прошли на фоне сменявшихся одна за другой баз Корпуса морской пехоты, как того требовало карьерное продвижение моего отца, а жизнь внутри военного городка в качестве члена семьи военнослужащего не имела ничего общего с жизнью штатского на гражданке. Поэтому сегодняшняя утренняя прогулка освежала меня и в то же время обогащала опытом. Солнце за моей спиной встало, в воздухе потеплело, выступила роса, и легкая дымка тумана, плывущего над дорогой, доходила мне почти до колен. Идя сквозь него, я думал о моем старом приятеле Стэне Лоури и его жизни на базе. Интересно, посмотрел ли он рекламные объявления, предлагающие работу, да и нужно ли ему это. Думал я и над тем, нужно ли это мне.
В полумиле от города обнаружилось небольшое кафе для водителей, в которое я зашел, чтобы позавтракать. Разумеется, заказал кофе и омлет. Я чувствовал себя здесь, что называется, в своей тарелке, поскольку ни по одежде, ни по манерам не отличался от остальных шести посетителей. Все они были штатскими, взъерошенными и неопрятными с точки зрения стандартов, устанавливающих внешнее единообразие среди военнослужащих. На головах у всех шестерых были шляпы. Шесть шляп с тесемками под подбородком и надписями, по которым я предположил, что они либо поставщики сельскохозяйственной техники, либо продавцы семян. А может, стоит обзавестись такой шляпой, подумал я. Прежде эта мысль не приходила мне в голову, да и не видел я подобных шляп в гарнизонной лавке.
Поев и расплатившись с официанткой, я вышел из кафе и с непокрытой головой пошел туда, куда приходят «грейхаундовские» автобусы. Купив билет, присел на скамейку, а спустя тридцать минут уже устроился в задней части салона автобуса, шедшего на юго-запад.
Глава 07
Автобус оказался великолепным во всех отношениях. Не самое большое расстояние — надо было проехать малую часть гигантского континента, не более одного дюйма на карте, умещавшейся на одном листе, — но, тем не менее, поездка продолжалась шесть часов. Вид за окном менялся так медленно, что казалось, он вообще никогда не изменится, но в конце путешествия ландшафт стал совершенно не таким, как в начале. Мемфис оказался обычным городом, опутанным сетью улиц, застроенных невысокими зданиями в пастельных тонах, где кипела какая-то энергичная, но непонятная деятельность. Я вышел из автобусной станции и некоторое время постоял на полуденном солнцепеке, вслушиваясь в глухой шум и ритмические звуки, которые люди издают на работе и на отдыхе. Постояв некоторое время, я повернулся так, чтобы солнце светило мне в правое плечо, и зашагал на юго-восток. Первым делом мне надо было найти начало широкой магистрали, ведущей из города, а затем что-нибудь поесть.