Антропогенный фактор - Виталий Забирко

Леонора Мшински, экзоархеолог, специалист по негуманоидным цивилизациям, младший научный сотрудник Майлетского Ксеноисторического Центра, сорок три года. Маленькая, полная женщина, шатенка с не по возрасту девичьими кудряшками. Улыбчивая, весёлая, говорливая, способная обсуждать любую тему, но на дилетантском уровне. На таком же поверхностном уровне находятся её выводы и заключения по профессиональным вопросам. Индивидуальных печатных работ не имеет, только в соавторстве.

Энтони Холодков, физик-тополог, аспирант Института Физики Пространства на Тантаре, двадцать шесть лет. Русый, курчавый, молодой человек среднего роста с приятным открытым лицом. Подаёт большие надежды как учёный-физик. На работу по низкооплачиваемому контракту согласился исключительно в целях сбора информации о нестабильном топологическом пространстве на Мараукане для докторской диссертации. Упрям, настойчив, вопреки внешнему виду нетерпим к чужому мнению. Ради поставленной цели готов на всё, вплоть до преступления (понятное дело, последние сведения взяты не из представительского досье).

И, наконец, четырнадцатый член «Проекта «М». Я перевернул страницу на дисплее.

Вольдемар Астаханов, планетолог…

Мгновенье я недоумённо смотрел на стереоснимок, затем расхохотался. Называется, доработался! Не хватало только знаконимться с личным представительским досье…

Отсмеявшись, я выключил дисплей и задумался. Прав был коммодор Гримур, не контингент, а паноптикум. Что все вместе, что каждый в отдельности. Если почитать своё представительское досье, то и оно ничуть не лучше.

Был, правда, ещё пятнадцатый член «Проекта «М» – Уэль Аоруиной, каратоидянин, полномочный инспектор Галактического Союза, исполняющий надзорные функции за претворением в жизнь туристического проекта фирмы «Млечный Путь». Однако воочию встречаться с ним вряд ли придётся – он находился в герметичном отсеке с аммиачной атмосферой на третьем ярусе платформы. Ни внешность, ни его характер мне ни к чему – как говорится, ни водку пить, ни проблемы обсуждать совместно не придётся. Его функция – надзирать за соблюдением нормативных требований Галактического Союза к возведению туристических комплексов и в случае возникновения экстраординарной ситуации, либо приостановить выполнение проекта, либо потребовать его свёртывания.

И опять я лукавил перед собой, надеясь, что никогда не придётся сталкиваться с Уэлем Аоруиноем. Конечно, в моём возрасте приходится соглашаться на работу с мизерной зарплатой, но голова на плечах имеется, и разжижения мозга в ней пока не замечается.

Последние несколько десятков лет в обжитых секторах Галактического Союза наблюдался туристический бум, поэтому, вроде бы, ничего необычного проект фирмы «Млечный Путь» не представлял. Туристические фирмы различных рас усиленно расширяли сферу своей деятельности, возводя курортные комплексы на благоустроенных планетах, устраивая сафари на диких животных, организовывая вояжи по планетам с древними культурами… Однако проект организации туристического комплекса на Мараукане рассматривался в Галактическом Союзе десять лет, и столь длительное время утверждения объяснялось вовсе не бюрократическими проволочками. Утверждению мешали две немаловажные причины – нестабильность пространственно-временного континуума на Мараукане и её окрестностях, угрожающая здоровью и жизни туристов, а также полное отсутствие данных о погибшей цивилизации, не позволяющие гидам достоверно осветить быт и культуру исчезнувшего народа. В конце концов фирме «Млечный Путь» удалось-таки пробить свой проект благодаря усилиям опытных юрисконсультов, умело использовавших статистические выкладки смертных случаев во время сафари на диких планетах, а также предоставивших документальные записи пояснений гидов, рассказывающих туристам легенды, ничего общего не имеющие с действительными историческими событиями.

С доводами юрисконсультов фирмы «Млечный Путь» я, в общем-то, согласен – турист не исследователь, ему не нужны достоверные данные, главное – хорошо отдохнуть и получить массу незабываемых радужных впечатлений. Но как раз в том, что турист на Мараукане, какие бы здесь высококлассные туристические комплексы ни возвели, сможет хорошо отдохнуть и получить массу незабываемых впечатлений, я не был уверен. Точнее, неизгладимые впечатления он, скорее всего, получит, но сомневаюсь, что они будут окрашены цветами положительных эмоций. Во всяком случае, я на такой вояж согласился бы только за дополнительные деньги. Что, фактически, и сделал. Но самому платить за посещение Марауканы – увольте!

Вывел меня из размышлений голос секретаря, предупредивший, что оперативное совещание начнётся через пятнадцать минут и состоится оно в зале заседаний на втором ярусе.

Когда я спустился лифтом на второй ярус и вышел в коридор, то увидел, что меня поджидает биокибер. Этакое субтильное создание, похожее на треногую вешалку, выкрашенную в режущий глаз люминофорный оранжевый цвет. Телескопические ручки-ножки, длинное тонкое туловище, увенчанное похожей на стрекозиную головой с громадными глазами и маленьким ртом крючком, на который так и хотелось повесить что-нибудь из одежды.

– Доброе утро, Вольдемар, – поздоровался биокибер. – Разрешите вас проводить?

От лифтовой кабины в глубь яруса вёл узкий прямой коридор с бестеневым освещением, и угадать, где находятся двери, а где боковые ответвления, было невозможно. Понятно, что за стенами находились функциональные отсеки платформы, куда доступ имел только обслуживающий персонал биокиберов, но зачем для людей создавать бестеневой лабиринт? Чтобы некомпетентные личности не совали нос, куда не следует?

– Разрешаю, – кивнул я.

– Прошу.

Биокибер махнул рукой влево по коридору и, как только я пошёл в указанном направлении, пристроился сбоку и чуть сзади.

– Направо. Теперь налево… Ещё раз налево…

– А указатели на стенах сделать нельзя? – сварливо поинтересовался я, в очередной раз поворачивая налево, и тут же застыл как вкопанный.

Посреди коридора, метрах в пяти впереди, сидел на задних лапах громадный, никак не меньше метра от пола до холки, серый крысоид. Омерзительно голый хвост перекрывал коридор от стены до стены, а сам крысоид, не обращая ни на кого внимания, прихорашивался, приглаживая передними лапами топорщащуюся шерсть. Слышал, что в трюмах кораблей водятся крысы-мутанты, но никак не ожидал, что они достигают таких размеров.

– Указатели сделать нельзя, – менторским тоном сообщил сбоку биокибер. – Во время движения платформы происходит параметрическое изменение двигательных отсеков, вследствие чего коридоры также меняют направление. Идёмте дальше.

– Куда? – шёпотом спросил я и, не выпуская из поля зрения крысоида, покосился на своего сопровождающего, прикидывая, как бы сподручнее схватить его поперёк туловища, чтобы обороняться, если крысоид вздумает напасть.

– Прямо, – спокойно ответил биокибер.

– А как же… это?

Я указал пальцем на крысоида.

– Что – это? Я ничего не вижу. Коридор пуст.

И только тогда я понял, что передо мной фантом. Весьма обстоятельный и очень натуральный с виду. Напрасно вчера я посчитал команду платформы неврастениками, без разбора палящими по фантомам. Сам чуть не стал махать биокибером, как палицей, направо-налево…

– Ну-ну… – буркнул я и, пересилив себя, пошёл на крысоида. – Нет в коридоре никого, значит, нет…

Крысиный хвост я аккуратно переступил – уж очень он отвратительно выглядел, – а вот в самого крысоида шагнул с мужественной решимостью.

Всё-таки фантомы Марауканы были чем-то большим, чем обычными голограммами. Сердце обмерло, в ушах коротко, по-мышиному, пискнуло, и фантом исчез. Шедший сбоку биокибер дёрнулся, будто споткнулся, и зацепил мой локоть телескопической рукой.

Я подозрительно посмотрел на него.

– Ты что-то заметил?

– Неидентифицируемое явление… – чуть помедлив, сообщил биокибер.

– Что-что? – удивлённо переспросил я.

– Неидентифицируемое явление, – начал обстоятельно пояснять биокибер, – это такое явление, которое не может быть объяснено с точки зрения заложенной в меня программы. Мои фотоэлементы запечатлели в ультрафиолетовой области некий объект в виде неясного пятна. Время экспозиции объекта составляет две миллисекунды. Поскольку момент появления пятна совпал с необъяснимым сбоем энергопитания, изображение объекта не может быть воспроизведено.

– Понятно…

Ответ, по меркам биокибера, был исчерпывающ, и большего от него не добиться. Придётся самому голову ломать, хотя, скорее всего, не я первый столкнулся с подобным явлением. Надо поспрашивать…

– Веди, Сусанин, – буркнул я и зашагал вперёд.

До зала заседаний мы добрались без приключений, я кивнул на прощание биокиберу и открыл дверь.