Сердце Фатимы - Франциска Вульф

Али словно обезумел. И это происходит с ним, знаменитым врачом, владеющим несколькими языками, изучившим труды многих ученых, который сам написал немало книг. Женщина, которую он любил больше всего на свете и не видел долгих двенадцать лет, стоит сейчас перед ним, а он не может вымолвить ничего, кроме: «Неужели это действительно ты?»

Послышалось чье-то покашливание, и Али вспомнил, что он не один в своем кабинете.

– Прошу извинить меня за неучтивость, – обратился он к пациенту. Его голос снова звучал спокойно и уверенно. Али умел скрывать свои чувства. Но внутри него все дрожало, словно он увидел божественное создание. – Позвольте представить вам мою жену.

Муэдзин бросил на Али короткий взгляд, потом внимательно посмотрел на Беатриче – и снова на Али – строго и сердито.

– Вот как? – сказал он.

В этот момент Али вдруг вспомнил, что около двух месяцев назад признался муэдзину, что его жены – матери чудной малышки – уже нет в живых. И вот она, живая и невредимая, стоит перед ними. Али понял: такой промах ему не сойдет с рук. Будь что будет. «Carpe diem» – говорили древние римляне: «Живи одним днем и наслаждайся». Решай проблемы по мере их поступления. Лови миг удачи, пока она тебе улыбается.

– Извините за невежливость, – сказал он муэдзину, хотя был уверен, что тот его не простит, – но я прошу нас оставить. Мы с женой очень давно не виделись.

– Да, конечно, – ответил муэдзин, избегая взгляда Али. – Любовь превыше всего. Я понимаю вас.

Его голос вдруг стал доверительным. Муэдзин потрепал Али по плечу, как перед первой брачной ночью. Но его лицо выражало лишь зависть и ненависть. Еще раз окинув взглядом Беатриче, он вышел, высоко подняв голову.

– Надеюсь, я не доставила тебе неприятностей. – Беатриче глядела вслед муэдзину.

Али равнодушно пожал плечами. Он чувствовал себя свободно и легко, словно парил в воздухе. Никто не мог омрачить его настроение – ни один смертный.

– Не беспокойся, это всего лишь муэдзин, – ответил он, – довольно неприятный, но не опаснее, чем его простуда. Он не испортит нам радость встречи.

– Возможно, ты прав, – ответила Беатриче. Лицо ее выражало озабоченность. – Но будь осторожнее. Такие люди, как этот муэдзин, способны…

– Знаю.

Сейчас он не желал ничего слышать. В жизни каждого человека бывают моменты, когда хочется закрыть глаза и уши. Carpe diem.

«Прости, Саддин. Прости, что я забыл твои советы, забыл про осторожность. Хотя бы на сегодня, всего на один день».

Али перевернулся, как дервиш, хлопнув в ладоши.

– А что вы скажете, мои любимые, если я прикажу Махмуду отправить всех больных обратно и закрыть кабинет до конца дня? Сегодня – никакой работы. Долой хандру!

– Ура!

Мишель хлопала в ладоши, сияя от радости, и прыгала от счастья. Али переглянулся с Беатриче. Она на миг задумалась и тоже улыбнулась.

– Да, – кивнула она, – сегодня у нас праздник.

Вечером Беатриче долго уговаривала Мишель отправляться спать. Малышка боялась, что утром опять не увидит мать. Она вцепилась в нее своими крохотными ручонками, плакала и капризничала. Беатриче с большим трудом удалось уложить ее в постель. Когда Мишель уснула, она еще долго сидела рядом, глядя на нее. Потом поднялась в башню, где ее ждал Али. Было уже за полночь.

– Какое удовольствие укладывать ребенка спать, – сказала Беатриче, подойдя к Али.

– Знаю, – прошептал он, не видя ее в темноте. – Я каждый день благодарю Аллаха за это счастье.

Они помолчали. Беатриче волновалась, как пройдет их первая встреча. Весь день они только и делали, что разговаривали друг с другом. Время от времени их беседу прерывала Мишель. Она показала Беатриче весь дом – от подвала до чердака, представила слуг и служанок. И вот теперь они стояли друг перед другом и не могли шевельнуться. Они вели себя как подростки во время первого свидания. Если бы на месте Али был Саддин… Беатриче тут же разозлилась на себя. С Саддином они не виделись четыре года, а с Али – целых двенадцать. Сначала надо преодолеть эту пропасть, а для этого потребуется время и терпение.

– Это случилось здесь, – сказал вдруг Али. – Около той двери.

– Что?

– Саддин.

Али повернулся и сделал несколько шагов к двери. Беатриче последовала за ним.

– Здесь он умер – на моих руках. – Али перевел дух и поднял глаза к небу, словно хотел поведать свою историю звездам, а не Беатриче. – Это случилось в тот день, когда он привел Мишель в мой дом. Саддин сказал, что за ними гонятся фидави – так он назвал своих преследователей. Он попросил меня принять малышку, как собственную дочь.

Беатриче затаила дыхание. Саддин, конечно, был умен, но даже он не мог знать это.

– Все случилось здесь. Мы стояли там, у стены, где только что были я и ты. Я ему ответил, что при моем скитальческом образе жизни не могу взять на себя ответственность за ребенка. И вдруг, как из преисподней, перемахнув через стену, словно адские тени, появились они.

– Фидави?

Али кивнул.

– Саддин выхватил меч и преградил им дорогу. А я… – Али умолк, словно ком застрял у него в горле.

– Он велел мне идти в дом, и я пошел. – А когда вернулся, было уже поздно. Оба фидави были мертвы, а Саддин… – В свете звезд Беатриче увидела, как по щеке Али скатилась слеза. – Его рана была смертельной. Он был ранен в живот и истекал кровью. Его правая нога уже онемела, стала холодной, как лед. Но несмотря на это… – Али прикусил губу. – Наверное, его можно было спасти, облегчить его страдания. Но я ничего не сделал.

Беатриче закрыла глаза, представив картину медленного умирания Саддина. Она пыталась понять, можно ли было его спасти. Судя по описаниям Али, у него была поражена аорта в том месте, где она разветвляется на две коронарные артерии. Саддина могла спасти операция с последующим переливанием крови. Но это было возможно лишь в XXI веке – в условиях современной медицины, в хорошо оснащенной клинике, с хорошими хирургами, анестезиологами и медсестрами. Здесь, в Казвине, это было вряд ли возможно.

– Ты не виноват в его смерти, – сказала Беатриче, но Али, казалось, ее не слышал. Стоя у двери, он неподвижно смотрел на каменный пол, словно там еще была кровь Саддина.

– Каждый день, каждую ночь я спрашиваю себя: правильно ли я поступил?

– Ты сделал все, что мог. – Она положила руку на его плечо. – Вероятно, удар меча поразил аорту. Даже у меня на родине, при огромных возможностях медицины, Саддин вряд ли бы выжил. Ему, скорее всего, пришлось бы ампутировать ногу. А такой участи я не пожелала бы Саддину.

– Но я бросил его одного! – воскликнул Али. – Как мужчина, я должен был бороться вместе с ним, а не оставлять его одного на произвол судьбы.