Путь к Дюне - Фрэнк Герберт

— А вы попробуйте, — сказала она.

— На самом деле мы ничего не скрываем от Императора, — заговорил Кинес. — Все записи и протоколы ведутся регулярно. Мы ничего не прячем. По запросам мы регулярно отправляем в столицу отчеты. Кроме того, у нас имеются полномочия на проведение всех работ. Мы…

Она рассмеялась.

— Кинес… Кинес… — с трудом произнесла она сквозь смех, — вы неподражаемы. Впрочем, вся ваша система неподражаема. И потом, императорский двор находится так далеко отсюда.

Но Кинес и не думал сдаваться, упорно повторяя:

— Мы лояльные подданные Империи, миледи. Прошу вас, не пытайтесь извратить то, что я…

— Извратить? Вы разочаровываете меня, Кинес.

— Наши исследования и открытия делаются на благо правителей Империи, — сказал Кинес. — Дело не выглядит так, словно…

— Я хочу, чтобы вы прежде всего твердо усвоили одну вещь, доктор Кинес. — Голос ее стал резким. — Теперь вы — подданный герцогства Атрейдеса. Здесь распоряжается мой герцог. Он тоже лояльный подданный Императора. И он знает, как можно вести записи и протоколы. Он знает, как составляются требуемые отчеты. И он знает, как даются полномочия на исполнение его проектов.

Теперь, подумала она, посмотрим, есть ли в его характере сталь.

На лице Кинеса появилось угрюмое выражение, уголки губ опустились.

— А императорский двор действительно далеко. Ничтожного планетолога можно убить, закопать и оформить все как положено задолго до того, как двор узнает об этом.

— Вы слишком долго жили при Харконненах, — сказала она. — Вы знали что-нибудь, кроме страхов и подозрений?

— О, это совершенно ясно и не требует доказательства, миледи, — ответил Кинес.

— Что — это?

— Армия наемных верных убийц, давление — явное и не очень. — Кинес вцепился в подлокотники так, что у него побелели костяшки пальцев. — Я надеялся, что теперь… — он покачал головой, — эта планета может стать раем! Но вы и Харконнены думаете только о том, как бы хапнуть побольше денег за пряность!

— Но как эта планета сможет стать раем без денег? — сухо спросила она.

Кинес, моргнув, уставился на женщину.

— Как и всякий провидец, — продолжила она, — вы мало что различаете за пределами ваших видений.

Кинес прикусил губу.

— Миледи, я понимаю, что говорил слишком прямо и откровенно, но…

— Давайте определимся в отношениях друг к другу, — сказала Джессика. — У моего герцога нет привычки истреблять полезных людей. Ваши… э… резкие слова только лишь изобличают вашу ценность. Они доказывают, что в вашем характере есть железо, и Харконненам не удалось вытравить из него закалку. Моему герцогу нужно железо.

Кинес тяжело вздохнул, обвел глазами углы комнаты.

— Но откуда вы можете знать, что я говорю правду? — понимающе спросила она. Кривая усмешка тронула ее губы. — Я не могу внушить вам такую уверенность, и вы не будете этого знать до тех пор, пока не станет слишком поздно и вы не примете необратимое решение. Но при Харконненах у вас вообще не было никакой надежды, не так ли?

Он покачал головой, пристально глядя ей в глаза.

— Я тоже могу говорить откровенно, — продолжила Джессика. — Мой герцог сейчас приперт к стенке. Этот лен — его последняя надежда. Если он сумеет построить на Арракисе сильное и процветающее герцогство, то тем самым обеспечит будущее роду Атрейдесов. Он прибыл сюда с Каладана, с планеты, которая являет собой естественный природный рай. Слишком, правда, роскошный и убаюкивающий. Мужчины легко теряют там свой характер.

— Миледи, ходят слухи об агентах, оставленных здесь Харконненами. — Он говорил с трудом, словно пытался сказать больше, но не посмел.

— Конечно, они оставили здесь своих агентов. — А теперь мы кое-что узнаем и о них, подумала она. — Вы знаете кого-то из этих агентов?

Кинес посмотрел на дверь и облизнул пересохшие губы.

— Нет, миледи, конечно, нет. Я слишком мало обшаюсь с миром за пределами моей лаборатории.

Он лжет, подумала она. Эта мысль причинила ей неожиданно сильную боль. Она вздохнула. Ладно, это мы решим в другой раз. Надо, естественно, сказать Туэку о сведениях, которыми располагает этот человек. Она снова вздохнула.

— Чего хочет от меня ваш герцог? — спросил Кинес. Отлично. Почему бы не сменить тему разговора? — подумала она.

— Можно ли выращивать пряность искусственно? — спросила Джессика.

Кинес поджал губы.

— Меланжа — это не обычное… то есть, конечно, это теоретически возможно… если… видите ли, я подозреваю, что существуют симбиотические отношения между червями и теми растениями, которые продуцируют пряность.

— О, вот как? — Ее заинтересовала сама идея. Но почему бы и нет? Нам известно и о более причудливых взаимоотношениях в природе. — Располагаете ли вы какими-либо доказательствами существования такого симбиоза?

— Я согласен, это очень тонкая и сложная материя, миледи. Но дело в том, что каждый червь защищает только свой участок пустыни с меланжей. Представляется, что у каждого червя есть своя территория, которая… понимаете… у нас есть только один экземпляр червя… правда… он находится в другом месте. Поимка этого экземпляра была одним из проектов, но вы можете…

— У вас есть живой червь?

— О нет, он мертв. Но он законсервирован. Мы оглушили его химическим взрывом, врылись в песок и убили каждое кольцо — то есть каждый сегмент — повторным приложением высокого напряжения. Каждое кольцо приходилось убивать отдельно.

Она заметила, что Кинес как-то подобрался и оживился от обсуждения близкого ему предмета.

— Велик ли этот экземпляр? — спросила Джессика.

— Нет, он очень мал. В длину всего восемьдесят метров, а в диаметре пятнадцать метров. В глубинах пустыни они вырастают гораздо больше. Этого мы поймали в высоких широтах, где наскальный слой песка довольно тонок. В северных областях черви встречаются редко, поэтому, могу добавить, там, конечно же, мало пряности. Здесь, на севере, черви вообще не встречаются. — Он обвел рукой помещение. — Слишком много скал, а между нами и пустыней горы. И в этих широтах действительно никогда не встречается пряность.

— Только потому, что пряности нет там, где нет червей, нельзя… — сказала она.

— Но есть и другие доказательства, — возразил Кинес. — Мои исследования пойманного нами образца позволяют предположить, что черви имеют весьма интересное биологическое родство. Вообще же об открытой пустыне очень трудно составить верное и адекватное представление. Гусеничные трактора, самолеты, вообще все суда и средства транспорта, какие мы отправляли в пустыню, не имеют шансов уцелеть, если не могут быстро вернуться обратно. Единственная надежда — спасательные партии… и то все надо сделать очень быстро, если только людям не удалось зацепиться за какую-нибудь выступающую из песка скалу. Существует даже статистически обоснованное число смертей в песках в течение года.

— А, опять эта статистика, — пробормотала она. — Значит, вокруг один вездесущий песок, а вы говорите о превращении планеты в рай.

— Но, миледи, при достаточном количестве воды и…

Дверь за спиной Кинеса с грохотом распахнулась. Послышались неистовые крики, лязг железа, показались восковые гримасничающие лица. Джессика вскочила на ноги и столкнулась взглядом с налитыми кровью глазами Айдахо. Отовсюду к нему тянулись какие-то когтистые лапы, в воздухе, сливаясь в сплошное мелькание, свистели смертоносные клинки. Она увидела и Пауля, крадущегося вслед за Айдахо… Из дула станнера вырвалось оранжевое пламя. Пауль держал в руке маленький кинжал с отравленным лезвием и угрожал им людям, протягивавшим когтистые лапы к нему и к Айдахо.

Новая глава. Бегство с пустынной базы Кинеса

В темноте пещеры Джессика с особой остротой ощущала свою жизнь как струйку песка, все быстрее текущую в песочных часах. Осветительные стрелы закончились, и теперь она могла ориентироваться только на ощупь, по горизонтальной трещине в каменной стене. Трещина эта сообщалась с внешним миром, который давал знать о себе завыванием бушевавшей где-то над головой бури и песком, сыпавшимся на протянутую ладонь. Она пыталась вызвать образ света из глубин памяти, но натыкалась лишь на черную пустоту.

— Что это? — спросил Пауль. — Где мы?

— Это конец туннеля, — ответила она. Она старалась говорить спокойно, это вселяло в нее мужество. — Ты видел ту последнюю стрелу?

— На ней был какой-то знак, — сказал он. — Что он означает?

— Квадрат в квадрате, — ответила Джессика. — Это означает «конец пути». Это символ Бене Гессерит. — Она сама теперь удивилась тайне этого знака. Как мог Кинес или кто там еще заранее поместить здесь символ Бене Гессерит? Конец, который одновременно есть начало.