Пересекая границы (Судьба короля - 1) - Оксана Панкеева

- Я составлю тебе протекцию и устрою алкоголиком-собеседником, пообещала Ольга. Все развеселились и стали давать Жаку полезные советы, он стал исправно отшучиваться, поддерживая всеобщий хохот.

Только принц-бастард Элмар по-прежнему сидел молча, глядя в пол, и если бы кто-нибудь заглянул в его опущенные глаза, то испугался бы. В них стояла скорбь и какая-то звериная тоска.

- Добро пожаловать в Лютецию - самый веселый город континента! сообщил Кантор, выходя из здания телепортационной станции и жестом подзывая носильщика. - И самый огромный бордель, какой видел свет. Поедем в коляске или прогуляемся?

Саэта натянула на уши капюшон и поплотнее закуталась в плащ. Зима в Галланте была еще холоднее, чем в Ортане, а уж по сравнению с Мистралией, где зимы практически не бывало, здесь был прямо-таки мороз.

- Конечно, поедем, - ответила она. - Я замерзла. И у меня нет никакого желания шлепать по лужам на своих каблуках.

- Замерзла? - удивился Кантор. - Так надо было одеться теплее.

- У меня ничего теплее нет.

- Что же ты раньше не сказала? Давай тогда по пути в отель заедем в лавку и купим тебе плащ на меху и шапку. А то вдруг придется в Поморье ехать, а там в это время года уже снег лежит... Ты когда-нибудь видела снег?

- Видела, - проворчала Саэта. - Только издали, на вершинах гор. Он белый.

- Верно. А еще он мокрый и холодный. Как лед, только мягкий и рыхлый. Очень интересно. В Поморье дети зимой с ним играют, лепят разные фигурки... А еще лепят снежные шарики и бросаются ими друг в дружку. Ужасно веселая игра.

- А ты что, там был? - поинтересовалась Саэта.

- Был. Я везде был. Во всех странах континента, и даже в Хине. И говорю на всех языках, так что со мной не пропадешь. Кстати, надо будет еще зайти в лавку магических изделий и купить себе экранирующий амулет.

- Зачем?

- Зачем... Ну, к примеру, захотим мы с тобой сходить на какой-нибудь концерт или в театр. И представляешь, что будет, когда я начну эманировать на весь зал?

- А откуда ты знаешь, что начнешь?

- Знаю. Проверено, - кратко ответил Кантор и махнул носильщику. - Неси на стоянку кабриолетов и грузи в ближайший.

Потом внимательно посмотрел на спутницу и стал развязывать шнурки плаща. Саэта поняла, что он собирается делать и стала поспешно отказываться.

- Надо, надо, - перебил ее Кантор. - Я не замерзну, у меня куртка теплая. А ты еще простудишься и работать не сможешь, что тогда делать? И вообще, я кабальеро или засранец какой? Надевай быстро и не спорь. Молодые бедные жены из патриархальных мистралийских семей не спорят с мужьями. По крайней мере, на людях.

Саэта послушно набросила его плащ поверх своего и замолчала. Роль послушной бедной жены давалась ей с большим трудом, Кантору приходилось постоянно ей напоминать, как себя вести, и каждый раз ее это страшно злило. Но злиться оставалось только на себя, потому что Кантор каждый раз оказывался прав.

Сделав необходимые покупки, они поехали в отель, который Кантор выбрал сам, не советуясь с местными гидами, предлагавшими свои услуги на каждом углу. Отель показался Саэте чересчур роскошным, но говорить об этом в присутствии кучи посторонних он не решилась, чтобы не нарываться на очередное напоминание о роли жены в патриархальной мистралийской семье. Увидев же номер, который Кантор снял из каких-то непонятных соображений, она и вовсе ахнула.

- Нравится? - улыбнулся Кантор, когда они остались одни. Саэта только головой покачала, рассматривая обитые дорогой восточной тканью стены, шелковые покрывала на кровати и затейливые украшения потолка.

- Кантор, - неуверенно сказал она наконец, - Это все очень красиво, но... это же, наверное, бешеных денег стоит?

- Да не таких уж и бешеных, - махнул рукой Кантор, быстро сбрасывая сапоги и куртку и падая на широкую мягкую кровать. - У меня хватит. А потом, когда будем ведьму трясти, я сверх тех двух миллионов накину десяток тысяч и компенсирую себе все расходы.

- А если у нас не выйдет?

- А если у нас не выйдет, то есть если я геройски погибну при выполнении задания, то на кой мне тогда экономить? Зато у нас будут отдельные комнаты, в каждой отдельный душ и кровать, где мы сможем спать по-человечески. А еще... Загляни в дверь справа.

Саэта заглянула и тихо ахнула. В небольшой, изыскано обставленной гостиной стоял рояль. Гладкий, блестящий, нежно-кремового цвета, до боли напоминавший тот, что был у нее во времена учебы в консерватории.

- Кантор, - тихо прошептала она, с нежностью осматривая инструмент Это мне?

- Нет, мне. - Кантор засмеялся, перевернулся на живот и направил на нее внимательный, чуть насмешливый взгляд своих пронзительно-черных глаз. Эх, Саэта, не выйдет из тебя воина. И даже вора не выйдет. Бардом ты была, бардом и осталась. И чего тебя понесло в убийцы? Хотелось дать выход ненависти?

- А если и так? - обиделась она. - Или ты хочешь сказать, что я плохо работаю?

- Нет, почему же. Ты отлично работаешь. Но... скажу тебе одну вещь. Ненависть - штука нестабильная. Она имеет свойство остывать. И если через несколько лет она пройдет... Тебя может потянуть вернуться к прежней жизни. А ты не сможешь. Твои руки привыкнут к оружию и будут совершенно непригодны для музыки. И тебе будет очень плохо.

- Это мое дело, - резко ответила Саэта. - И вообще, откуда ты знаешь? Или с тобой тоже так было?

- Нет, со мной все было немного не так. Когда я шел в горы, я заранее знал что в любом случае к прежней жизни вернуться не смогу. Мне некуда было идти. И у меня тоже была ненависть.

- А что, она... остыла?

- Конечно. Потому я тебе и сказал об этом. Я стал старше, стал иначе воспринимать многие вещи. Некоторые - более критично, некоторые - более терпимо... некоторые просто стал принимать как закон природы. Ненависть остыла. Осталась привычка. Я привык к этим людям, с которыми работаю, к этой жизни, которой живу, к этой вечной битве, которой не видно конца. И поскольку мне по-прежнему некуда идти и нечем больше заняться, я продолжаю эту битву. Но мне становится страшно при мысли, что я доживу до победы, и, когда эта битва закончится... что я буду делать тогда? Морено вернется в свою деревню, Рохо вернется в свою мастерскую, Рико снова пойдет воровать, Торо ... ну, ему тоже есть куда вернуться. И даже Амарго... тоже. А какого хрена буду делать я? Кому я нужен? Что я полезного умею? В армию идти? Воинской дисциплиной я уже сыт по горло. В разведку меня никто не возьмет с таким букетом особых примет. Да и не нравится мне это. Останется только достать пистолет и отметить победу праздничным салютом в висок...

- Перестань, - оборвала его Саэта. - Ты же профессионал, ты всегда найдешь себе занятие. В конце концов, у тебя природный актерский талант, подашься в барды. Можно подумать, все так страшно.