Секретарша для Колдуна - Татьяна Юрьевна Серганова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но у ведьмы даже на мгновение не возникло мысли о том, чтобы вернуться в постель.
Нет. Ей отчего-то жизненно необходимо было встать и найти свою дочь. Прямо сейчас.
Трудно сказать, сколько времени у нее занял переход и как Марина преодолела это расстояние, цепляясь за стеночку. Но чем дальше она шла, тем сильнее сжималось от тревоги сердце.
А еще говорят, что у ведьм нет материнского инстинкта. Но что тогда привело ее той ночью в детское отделение? И откуда взялись эти хладнокровие и спокойствие?
Марина осторожно переступила через целительницу, мельком взглянула на смутно знакомого колдуна и буквально упала перед любимым на колени. Некромант сидел на полу, привалившись спиной к стене, и прижимал к себе дочку. Они молчали и не двигались.
— Толя… Толечка, — зашептала она и осторожно коснулась его плеча. Холодный, какой же он холодный! — Толечка!
А слезы все лились из глаз. Дрожащими руками Марина потянулась к дочери и осторожно взяла ее на руки.
Дышит… жива… только холодна как лед. Надо согреть.
— Сейчас… сейчас, моя маленькая, — горячо зашептала, прижимая малышку к себе. — Сейчас будет тепло.
— Мариш, — прохрипел некромант и попытался подняться.
— Сиди, не двигайся. Сейчас кто-нибудь обязательно придет. Где же они все?
Но в здании по-прежнему было тихо и темно. Словно все кругом вымерло.
— Надо уходить. — Он все-таки сел и тряхнул головой, пытаясь сфокусировать взгляд.
Все расплывалось перед глазами, в голове гудело, но с каждым мгновением становилось легче, постепенно возвращались силы.
— Как она?
— Холодная очень, — всхлипнула Марина. — Толь, что произошло?
— «Мертвое пламя».
Сирена вздрогнула и недоверчиво покачала головой:
— Этого не может быть. «Мертвое пламя» — слишком сильное проклятие, если бы оно…
— Мне удалось нейтрализовать его, — перебил ее мужчина и осторожно встал. — Мариш, нам надо уезжать отсюда как можно быстрее.
— Тебе нужен врач, необходимо вызвать Стражей.
— Ты не понимаешь. Макс явился сюда либо забрать мальчика, либо убить девочку. Его кто-то предупредил. А это значит, что в любое мгновение могут появиться представители твоего клана и забрать нашу дочь… По Закону она принадлежит им.
Марина вздрогнула, еще сильнее обняла малышку.
— Нет.
— Да. Нам надо сейчас же уходить.
Но стоило ему подняться, как ярко вспыхнул свет, и в палате возник Страж. Мужчина быстро осмотрелся и внимательным взглядом впился в застывшего некроманта, готового в любой момент отразить удар.
— Разин, что здесь произошло?
— Здравствуй, Николай, — некромант немного расслабился и даже попытался улыбнуться. Этому можно доверять. — Использование смертельного проклятия высшего уровня.
— К тебе?
— К моей дочери.
Быстрый взгляд на застывшую Марину, которая продолжала прижимать к себе ребенка.
— Значит, слухи не врут.
— Нам необходимо попасть к храмовникам, как можно быстрее.
— Тебе надо к целителям.
Колдун упрямо мотнул головой:
— Нет. Вопрос жизни и смерти. Нам надо к храмовникам. Мы должны как можно быстрее заключить брак.
— Ты не в том состоянии, твоя спутница тоже. Брак может убить вас.
— У нас нет выбора, Страж.
Папа никогда не сомневался, связывать ли свою жизнь с мамой или просто довольствоваться регулярными встречами. Он никогда не раздумывал и не сомневался, стремясь соединить свою жизнь с любимой женщиной. Даже тогда, после нападения Аверина, когда сама процедура брака в их состоянии могла привести к катастрофическим последствиям, папа не сомневался и шел до конца.
…Больше ничем примечательным пятница двадцать третьего декабря не запомнилась. Большую часть времени я просматривала документы, все-таки недельное отсутствие на работе надо было восполнять. Все просмотреть мне не удалось, часть я решила взять домой и разобрать на выходных.
Уже поздно вечером, ложась спать, вспомнила о Страже. У него ведь сейчас последний, третий прием проклятия, а он совсем один. Все ли с ним нормально? А если нужна помощь?
Я достала серебристую сферу и некоторое время держала ее в ладошке, рассматривая в сумраке ночи. Желание воспользоваться ею было очень сильным, почти нестерпимым. Стоит лишь нажать маленькую кнопочку, и я снова окажусь там — в солнечном домике на берегу океана. Но прошла минута, вторая, я все еще сидела в постели, а рядом тихо сопела Лизка.
Нет, Сергей сказал, что справится сам. И в глубине души я знала, что с ним все нормально.
Убрав сферу на место, откинулась на подушки, закрыла глаза и практически сразу провалилась в сон.
А утром нас ждал новый невероятный сюрприз.
А как еще можно назвать огромный белый лимузин с тонированными стеклами, двери которого приветливо раскрылись, стоило нам только выйти из подъезда Димкиного дома?
— Дима, это что? — не отрывая взгляда от белого великолепия, тихо спросила я.
Шеф, вызвавшийся проводить нас до такси, восторженно присвистнул.
— Ничего себе сервис. Лизок, а это ведь к тебе.
Мог бы и не говорить. Саида, вышедшего из лимузина и направившегося прямо к нам, мы уже прекрасно видели. Высокий, в легком расстегнутом пальто, темных брюках и молочном джемпере, оборотень, нисколько не боясь мороза (еще бы ему бояться, у них уровень теплокровности просто зашкаливает), шагал по заснеженному тротуару и криво улыбался.
— Доброе утро, дамы. Денис, господин Соколов, — мягко произнес мужчина, останавливаясь напротив нас.
— Здравствуйте. Какими судьбами? — Я вежливо кивнула, переключая внимание на себя.
— Я подумал, что вам будет намного приятнее вернуться домой с комфортом, которого достойны такие милые дамы и юный джентльмен.
— Круто, — выдохнул Дэн. Его глаза ярко загорелись, он уже мысленно находился внутри машины.
Милая дама в моем лице поступок оценила и даже улыбнулась, но вот главная героиня данного действа ухаживания оборотня не приняла.
— Мы лучше на такси, спасибо, — пробурчала Лизка и тут же пожалела о том, что, поддавшись сиюминутному порыву, вообще что-то сказала.
Саид повернулся к ней всем корпусом. Он ничего не говорил, но этот тягуче-сладкий взгляд… черт, даже меня проняло. Лизка под этим взглядом краснела и еще больше злилась, демонстративно вздернув хорошенький носик.
Ох, зря она так, потому что улыбочка оборотня стала еще более очаровательно-предвкушающей, а глаза на мгновение ярко вспыхнули расплавленным золотом — горячим и ярким. Вместо того чтобы разозлить или обидеть его, сестренка все больше и больше притягивала к себе внимание, все сильнее распаляла хищника. Она уже сама это поняла, еще до того, как ее сущность принялась хватать искорки страсти, что летали между ними.
Эх, все-таки надо было с ней поговорить вчера вместо того, чтобы сидеть за бумагами. Так нет, думала отложить разговор до
