Истинный облик - Галина Дмитриевна Гончарова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Детка, твой папа завел себе собачку. Немного невоспитанную, но ты же не будешь сердиться на несчастное животное?
Анна хихикнула.
– Мама, ты права.
Мария подметила, как заинтересованно слушают придворные. Диана явно обо всем узнает. Ну… не все ж ей доводить Марию было? Мы еще за тот инсульт не разочлись.
Ладно-ладно, то, что Мария благодарна за новую жизнь, еще не значит, что Диане не повыдергивают все рыжие волосенки. Впрочем, можно и обрить. Непринципиально.
– Ешь, зайка. Нас еще ждут великие дела.
Анна фыркнула и принялась есть.
Мария дождалась, пока ей принесут воду, потом попробовала мясо. Свежее, вкусное, приготовлено как-то, вроде на углях… И соус ничего себе. Узнать рецепт?
Потом видно будет. А пока как учили.
Отрезать кусочек мяса, обмакнуть в соус и в рот. А вот овощи не хочется. Еще мяса. И воды…
Мария откровенно наслаждалась трапезой и даже не замечала мужа. А Иоанн смотрел.
Ему действительно было интересно, что сделает жена. Раньше, видя, как откровенно льнет к нему Диана, она страдала. У нее становилось такое лицо… слезливо-плаксивое. А сейчас смотрит… да она вообще на них не смотрит!
Диана тем временем старалась, как могла.
Совершенно случайно (ага-ага, верим!) капнула себе соусом на грудь, подцепила капельку пальцем, слизнула… Иоанна это подзадорило.
Ну и старалась Дианочка, очень старалась.
Иоанн перехватил ее руку, поцеловал тонкий пальчик, Диана покраснела.
Мария?
Вообще безразлично. Мясо ее занимало намного больше, и в тарелку она смотрела с интересом. А на Иоанна – безразлично, как на постороннего человека. Мало ли кто тут бегает? Иоанн нарочно провел рукой по обнаженному плечу Дианы.
– Моя эрра…
Мария подняла голову и посмотрела на них. Удачный момент получился. Только вот…
Лицо у женщины было абсолютно равнодушным. Анна что-то сказала, Мария повернулась к ней и улыбнулась. Ответила, мать и дочь засмеялись, как две подружки.
– Ваше величество! – окликнул Иоанн.
Мария откровенно разозлилась. Вот еще!
Орать через весь стол! Она тут в трубы иерихонские нанялась? А отвечать надо… но голос не подвел. Не сорвался на писк или шипение, а вместо этого разнесся над столом мягкой и звучной волной. Эры и эрры покосились на королеву, и Мария со странным чувством заметила среди них того эрра, который подходил к ней в саду.
Странно.
Но приятно, когда не все вокруг твои враги. Или все?
– Мой король?
Диану аж перекосило! А вот так тебя, паразитку! И даже улыбнуться краешком губ, чтобы получилось достаточно интимно.
– Как прошло ваше путешествие?
– Великолепно. Эрр Торган сделал все, чтобы обеспечить мне удобство и безопасность.
– Да, эрр Леонидас хороший слуга.
Мария промолчала. Только отпила глоток воды.
– А я, ваше величество? Я хороший слуга?
Вывернулось из-под стола что-то такое, яркое и раскрашенное во все цвета, запрыгало, звеня колокольчиками. Мария пригляделась.
Шут?
Карлик?
Да, похоже, и возраст у него уже не юный. Лицо он раскрасил во все цвета радуги, а вот шею не озаботился. Она и выдает. Шея, руки…
– Хороший. Уйди, Колючка, – отмахнулся его величество.
– Гонит король? – карлик демонстративно заломил руки. – Пойду к королеве! О, моя королева!
Проскакал через половину зала и упал на колени перед Марией.
– Умоляю о милости!
– Умоляйте, – согласилась Мария. – Что будем делать для большей успешности?
– А что вы хотите, моя королева?
– В зависимости от размера милости. Битье головой об пол будет? Слезы, крики, стоны? Попытка рвать на себе или на мне волосы и одежду? Попытка поцеловать мне руку или ногу?
Колючка даже опешил на секунду. Но нашелся быстро.
– Если я смогу поцеловать прекрасной королеве ногу – зачем мне еще другие милости? А как далеко я могу зайти? Или лучше спросить, как высоко?
– Зависит от его величества. Но я думаю, он разрешит. И вы сможете поцеловать даже его ногу, – Мария откровенно развлекалась.
Она понимала, что задача шута – развлекать общество, и понимала, что такая пикировка не слишком достойна королевы. Но лучше посмеется она, чем над ней. Ясно же, шут – это вроде палочки, чтобы в нее потыкать.
Сначала приглашение на обед, потом эта рыжая шлюха, теперь шут. По нарастающей идем?
Но что-то в глазах шута было такое… словно он не только от короля, но и сам по себе приглядывается, о чем-то думает… попробовать пообщаться?
– Ваше величество, ну какое удовольствие целовать волосатые мужские ноги? – удивился шут. – То ли дело дамы…
Мария от души улыбнулась.
– Как вас зовут, эрр Колючка?
– Зачем прекрасной королеве мое имя?
– Как, неужели мою ногу будет целовать незнакомец? О, это ужасно!
Анна фыркнула.
Она понимала, что мама шутит, и это было… да здорово это было! Мама, которая шутит, смеется, мама, которая улыбается так, что на щеках появились задорные ямочки, и она наслаждается этим спором.
– Раньше прекрасную королеву не интересовало мое имя.
– Эрр Колючка, раньше вас не интересовали мои ноги.
– Справедливо. Тогда начнем с рук?
– И проследуем выше – или ниже?
Придворные сидели молча.
Многие из них попадали на язык к шуту, многие об этом горько сожалели. Убить бы поганца, да король не одобрит.
– Зависит от вашего слова, прекрасная королева.
– Зависит от вашего слова, эрр…?
– Эрр Демьен.
Мария царственно протянула ему руку, к которой тут же и припал шут.
– Рене Демьен.
И удостоился второй руки. Причем проделано все было так, что не заревнуешь. Ясно же, что и королева и шут наслаждаются спором.
– Ваше величество, а что я должен сказать, чтобы поцеловать вашу ножку?
– Нет, эрр Демьен, вы неправильно ставите вопрос. Что вы должны сказать королю, чтобы поцеловать мою ножку?
– Король разрешит. У него теперь новые ножки для поцелуев.
Мария захохотала. Причем в голос и звонко. Но… что поделать?
Вспомнилось старое, сакральное, айболитовское: я пришью ему новые ножки, будет он у тебя осьминожка[44].
– Ваше величество?
Шут откровенно растерялся. Мария состроила заговорщическое лицо.
– Все четыре ноги?
Растерянность стала еще виднее. Даже под краской.
– Посади свинью за стол, она и ноги на стол, – намекнула Мария. – Или сись… то есть бюст!
Впервые за несколько лет Колючка выглядел настолько озадаченным. Правда, по рядам придворных пошел тихий-тихий, словно шелест ветра в лесу, смешок. Дианочку второй раз засунули под плинтус. Тем более что ее объемный бюст и правда покоился на столе, хорошо хоть не в тарелке.
Ревность?
Да помилуйте! Какая тут может быть ревность? Может, еще собак гонять? А заодно кошек, кур, коров и коз? И к лошадям тоже подходить не надо, чего они
