Повелитель миражей - Макс Крынов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну все, можешь осмотреться.
— Не получилось? — разочарованно спрашивает Степа и только потом открывает глаза. — Ничего себе! Где мы? И как мы здесь появились?
Вместо восторга в голосе легкая паника. Десять минут назад он сидел на кровати, а теперь стоит посреди снегов с братом, которого боится. Спешу успокоить парнишку.
— На самом деле ты все еще в своей комнате, сидишь на кровати. Просто у каждого есть свой внутренний мир, и твой выглядит вот так. Ты в любой момент можешь его покинуть, стоит тебе сосредоточиться на этом.
Здесь я не соврал. Погрузиться во внутренний мир сложно, особенно если изначально этого не делал — некоторые энтузиасты по году медитируют, прежде чем у них получается, причем выбивает их резкая эмоция, падение или даже попытка себя ущипнут. А вот покинуть его легче простого: стоит сосредоточиться.
— Ты не врешь?
— Сам подумай. Ты стоишь по колено в снегу, но тебе не холодно. Это полностью твой мир, — за исключением всего, что я в нем создам. Но говорить об этом не стану, чтобы не нервировать.
Брат слепил снежок, подержал на ладони, хмыкнул.
— Пока я не думаю о том, каким он должен быть холодным, ладонь не мерзнет. Будто во сне.
— Попробуй сделать брелок в форме снежного кома, — предложил я. — Просто поверь, что это возможно, и представь результат.
С первого раза не получилось, как и с десятого. Брат напрягался, но максимум, что у него получалась — аморфная туманная масса.
Если на нахождение внутри своего пространства мана не тратилась, то на попытки создать что-то — вполне уходила. Степа давно уже исчерпал свой крохотный резерв, и держался за счет влитой мною манны, и на попытки расходовал ее.
Зачем я вообще все это затеял? Пожалуй, расскажу Степе.
— Хочешь узнать, чем тут можно заниматься?
— Создавать иллюзии?
— Это не совсем иллюзии. Все, что окружает тебя — твое подсознание, память. Меняя окружающий мир, ты немножко меняешься сам. Пошли, проведу тебе маленькую экскурсию.
Степа прекратил попытки создать брелок и послушно пошлепал за мной по каменным ступеням. А я продолжал:
— Хорошее воображение — это самое простое, что ты получишь. Во-первых, когда ты сможешь попадать сюда самостоятельно и создавать простейшие предметы, ты сможешь менять свой внутренний мир. Например, если ты создашь себе спортивную площадку, скакалку или гири, тебя потянет к спорту. Если ты сможешь создавать живых существ, сможешь сотворить ручного монстра, который станет охранять твои владения от любителей проникнуть в чужой разум. Если создашь себе книгу, стойку с книгами или даже библиотеку — сможешь в любой момент цитировать любую строку из этой книги.
— То есть я могу сделать себе таблицу умножения и стать умнее? — смотрит на меня с недоумением. — Почему тогда так не поступают все?
— Просто? — Усмехаюсь. — Сколько ты пытался создать брелок, полчаса? И у тебя пока ничего не получилось. Для создания таблицы умножения нужно приложить еще больше сил.
Братишка слушал меня внимательно, до тех пор, пока мы не поднялись и он не увидел гигантский шар, в котором летали образы воспоминаний.
— Что это?
— Это ядро твоей личности, в котором собраны все твои воспоминания. Если хочешь — засунь внутрь руку и поймай что-нибудь.
— А я ничего там не поломаю?
— Если не захочешь специально причинить себе вред, то не поломаешь, это как с со снегом и морозом — тебе будет трудно причинить себе вред внутри своего мира.
На самом деле можно навредить себе по незнанию. Например, недалекий подросток может удалить воспоминания и «чуйства» к какой-нибудь девушке, желая забыть свою неудачную любовь. Но заодно захватит и ассоциативные связи и станет эмоциональным калекой, не способным на чувства.
Но говоря брату, что он случайно не причинит себе вред, я создаю в его разуме ограничение. Если он сам в это поверит достаточно, то действительно не сможет сделать с собой что-нибудь плохое или глупое.
Степа с опаской засовывает руку и выхватывает первый попавшийся образ.
— Что там?
— Ничего, — заливается краской братишка и отпускает воспоминание. — А я смогу влиять на твои воспоминания?
— Нет.
Теоретически — да. Если победит меня в поединке, пока я буду в его мире, но не даст мне сбежать, а задержит и подсадит побежденному мне ментальную установку, открывающую доступ в мой разум. Будь у него хотя бы лет тридцать на тренировки, смог бы побить меня на своем же поле.
Мы еще поговорили, прежде чем выйти. И я заметил, что мороз, который щипал лицо в первые минуты, теперь меня не трогал. Не настолько жарко, чтобы снять шубу, но отношения между мной и Степой сегодня чуточку потеплели.
* * *
Инга была хорошей уборщицей — приходила на работу вовремя, уходила вовремя, убиралась чисто, и никогда не получала нареканий.
Сегодня ее день начался, как обычно — проснулась, посмотрела новости по телевизору и пошла на работу, в гостиницу. Там воткнула наушники в уши, вымыла первый этаж, начала мыть второй… и не смогла закончить.
Коридор казался бесконечным. Более того — когда женщина в очередной раз выжали тряпку и огляделась, поняла, что коридор уходит влево и вправо, насколько хватает взгляда.
Поблизости не нашлось ни одной двери, ни одного человека. Телефон не ловил сигнал, а на истошные крики никто не откликнулся. Час ходьбы в одну сторону не приблизил ее к выходу.
Инга попала в кошмар.
Глава 22
Копаясь в телефоне на истории, я чувствовал, как по спине бегут мурашки размером со слона. Я наконец добрался до информации о порталах и пространственной магии в целом. И лучше бы я сделал это в первый же день после переселения в старое тело.
Самое главное и неожиданное для меня — здесь запрещены несанкционированные занятия магией пространства. Говоря «здесь», я имею в виду даже не это время, а этот мир, потому что разница между этим миром и тем, который я помню, значительна. Либо я переместился в параллельный мир, во что не верю, как и
