Лидия. Головная боль академии (СИ) - Натали Лавру

— Если рассчитываете удивить меня, то уверяю: за десятилетия преподавания я наслушался всевозможных глупостей, и ваша станет очередной. Так что рекомендую как следует подумать, прежде чем говорить мне.

— Уверена, вам будет интересно это услышать.

— Ближайшее свободное время у меня будет в пятницу в шесть вечера. Найдёте меня на кафедре, если вам действительно есть что сообщить мне.

— Я приду, — ответила ему.

Фенек неохотно кивнул и продолжил расспрашивать адептов по изученному в прошлом году материалу.

А я… Я, конечно, знала, что наш профессор зельеварения тяжёлый человек, но что он такой токсик, меня не предупреждали.

Ничего, так даже интереснее будет покорить его чёрствое сердце. Нет, я, разумеется, не стану «одаривать» его пастилками эротического сна, всё же он дядечка сильно в возрасте, и это попахивает извращениями. Но утроить ему оргазм мозга — это в моих силах. И намерениях.

Фенек — тот человек, которого во что бы то ни стало нужно расположить к себе. И я это сделаю.

* * *

В Северной академии всё не как у нормальных людей, и сегодня я в этом убедилась. А всё почему? — да потому что линейка в зале для торжеств состоялась после занятий, а не перед ними.

Напутствовал на успешную учёбу нас всё тот же Бартоломью де Уолш:

— Сегодня мне выпала честь объявлять начало нового учебного года, — прозвучал его усталый и почти старческий голос, да и сам вещатель выглядел совершенно не торжественно, будто всю ночь отбивался от назойливого привидения. — Я буду краток. В это непростое время от каждого из нас требуется максимальная самоотдача и порой даже жертвенность. Я желаю вам проявить себя доблестными и сильными воинами, верными детьми отечества. Во имя процветания государства и мира во всём мире!

Всё равно не понимаю, как можно запасть на этого морщинистого колченогого дядьку? Не в обиду ему будет сказано…

Тут как по волшебству мой взгляд выхватил в толпе Шиару де Бо, бывшую теперь уже девушку Лессара.

Та брезгливым взглядом провожала уходящего со сцены ректора. И пусть меня черти утащат к себе в подземный мир, если я не права, но влюблённостью тут и не пахнет!

— Где же Эдриан? — простонала Шиара, с тревогой глядя на свою подружку.

— Может, занят в гарнизоне? — подбодрила Шиару та.

А я ничего не поняла. Она что ли в третьего кого-то влюблена? Какая любвеобильная девица!

* * *

После обеда к нам в комнату порталом пришёл папа — проведать меня и спросить, как впечатления.

— Судя по разобранным вещам, возвращаться домой вы не собираетесь? — в полушутку осведомился родитель.

— Не дождёшься, — проворчала я, обнимая папулю. — Здесь ТАК интересно! Я ни за что не вернусь домой! И объясни мне, пожалуйста, почему перед ректором ты назвался моим братом?

Этот конспиратор хренов игриво дёрнул плечами и не ответил!

— Я знаю, что ты что-то задумал! — раздраконилась я. — Неужели… Неужели мама отпустит тебя учиться вместе со мной?

— Уже отпустила.

— Че-его-о??? — кажется, у меня даже голос осип от шока.

Я, конечно, папулю люблю, но я, вообще-то, сюда сбежала от круглосуточного родительского бдения! Мне через двадцать дней исполнится восемнадцать! Хватит уже меня пасти!

— А как же дела герцогства? Ты не боишься оставлять маму одну? — уцепилась я за соломинку.

— Вечером я буду возвращаться порталом домой, — сообщили мне. — В остальном поможет Альбарган, Терн и твоя бабушка.

Ну, блин. Судя по довольной физиономии моего родителя, отговорить его — дело безнадёжное. И если уж дедулю с бабулей впрягли помогать, то они всерьёз заморочились.

— Я пришёл узнать, как у тебя дела. Сними скрывающий ауру артефакт, я посмотрю.

Увиденное папу не порадовало. Он так печально на меня посмотрел, что я уже решила, что мне впору заказывать гроб и саван.

Впрочем, в мутном убогоньком зеркале я и сама разглядела свою огненно-алую ауру. Без зелья равнодушия я лежала бы на кровати и плакала. Утрирую, конечно, но меня моё состояние сейчас отнюдь не порадовало.

— Лия, ты снова виделась с ним?

— Во сне пару раз. Дарси сорвал с моей шеи цепочку с артефактом и так спрятал её, что я два дня не могу найти, — призналась ему.

Папа недовольно сжал губы, что-то припомнил и произнёс незнакомое мне заклинание, от которого в воздух взмыла половая доска, а из-под неё вылетел мой кулон безопасного сна.

— Ура! Спасибо! — обрадовалась я.

«Р-рмяф!» — протестующе рявкнул Дарси и чёрной пушистой тучкой закружился у моих ног.

— Не смей больше прятать артефакт! — пристрожила я зверя. — Вот повешу на шею пудовую цепь, чтобы ты не разгрыз! И вообще: ты же мой фамильяр! Как ты мог, Дарси?

— Тебе не кажется странным, что он целенаправленно сорвал с тебя именно этот артефакт?

— Кажется, — тяжко вздохнула я. — Не фамильяр, а насмешка богини! Такое чувство, что сама вселенная толкает меня навстречу этому неизвестному человеку!

А вот говорить, что он где-то рядом и что я из рук в руки передавала зелье его маме, пока не буду, иначе папуля меня департирует.

— Ты точно не видела этого человека в реальной жизни? — ещё раз поинтересовался папа.

— Точнее не бывает! — с уверенностью отрапортовала я, а у самой в мыслях поселились сомнения.

Мы с ним могли где-то пересечься. И странно, что моя привязка не просигналила. Насколько мне известно, любовь-судьба недвусмысленно указывает на объект обожания.

С момента попадания в Северную академию я ни к кому не испытывала непреодолимой тяги, даже к Лессару. Лишь в самом начале у меня возникло мимолётное восхищение чернявым громилой, но и оно сдулось, едва этот хам раскрыл рот. Теперь он меня просто бесит. Чтоб я ему мерещилась днём и ночью!

— Лия, нельзя, чтобы твою истинную ауру кто-то увидел, — покачал головой папа. — Кулон на груди привлекает слишком много внимания, и его можно сорвать. Я предлагаю поместить его к тебе в тело. Он достаточно миниатюрный и не причинит неудобства.

— Не хочу-у-у…

— Учиться здесь хочешь?

— Угу…

— Тогда снимай китель с рубашкой.

— Э-э… — что, прямо перед ним оголиться?

Нет, конечно, я папу тоже видела без одежды, но сама как-то не планировала обнажаться.

— Лия! — строго рявкнул он. — Я помещу кулон под мышку. Сними верхнюю одежду, чтобы не запачкать её кровью.

Папа всё сделал быстро: простерилизовал артефакт, кинжал и нужный участок моей кожи, затем вогнал в меня остриё, поместил в рану предмет и мгновенно залечил. На всё ушло меньше минуты.

— Не мешает? — осведомился после того, как осмотрел место недавнего разреза.

— Вроде бы нет.

— Вот и отлично. Пока походишь так и