Фантастика 2025-71 - Надежда Валентиновна Первухина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— На службе, значит… мда… а имена? Ты знаешь, кто это?
— Нет. При мне его не называли по имени.
— А из рабства как ты выбрался?
— Меня в Виминациум продали. Через даков. А там — славян много, сразу приметили. Я ведь говорю свободно на вашем наречии. Вот и стали расспрашивать. Повели к какому-то ромею, тот выслушал мой рассказ. Много задавал вопросов. Всю душу почитай вынул. Видимо, не верил. А потом меня накормили, помыли, одели в чистое и повезли по Дунаю к морю. И далее в Оливию. Там как раз Жирята был с твоим посланием. Знал меня и подтвердил: не вру. Вот и направили к тебе, чтобы рассказал… да и идти мне, в общем-то, больше некуда.
— Ясно. А эти воины, которые пришли с тобой? Кто они? — поинтересовался Берослав, переведя взгляд на стоящего рядом с Валамиром излишне загорелого мужчину.
— Родичи твои из Александрии их наняли. Лучники это из Сирии.
— Как тебя зовут? — спросил князь у этого смуглого парня на латыни.
— Берия.
— Кхм, — закашлялся Беромир. — Как-как?
— Берия[228].
— Угу. Лаврентий Павлович?
— Нет. — невозмутимо покачал он головой.
— Жаль. Ну ладно. Сколько у тебя человек?
— Пятьдесят два, включая меня.
— Лучники?
— Да. Все…
Дальше этот Берия спокойно и обстоятельно ответил на целую кучу вопросов, обрушившихся на него от князя. Которому было интересно если не все, то очень многое в этой истории.
Оказалось, что в Средиземноморье есть два традиционных региона, которые поставляют наемников-лучников. Это Крит и Сирия. Островные имели короткие луки, выступая без защитного снаряжения, из-за чего были крайне полезны на флоте. Куда их в эти годы в основном и нанимали. А вот сирийцы выглядели намного представительнее.
Тут и большой композитный лук. Не ростовой, конечно, но по плечо уж точно. Быстрый и добротный, позволяющий работать тяжелыми стрелами, каковых на каждого имелось по четыре колчана в два десятка «пернатых дружков».
Это само по себе хорошо.
Прям очень.
Судя по всему, их лук получался, наверное, лучшим пехотным луком в истории человечества.
Под стать ему было и снаряжение. У каждого шлем парфянского образца и чешуя. Короткая и без рукавов, но чешуя. Ну и меч на поясе — обычная римская спата…
— А какие условия найма?
— Нам оплатили пять лет службы и обещали полное содержание за счет нанимателя.
— Пять лет⁈ — немало удивился Берослав. — Зачем там много?
— Наем очень опасный, таковы были наши условия. Деньги мы передали семьям.
Берослав покивал.
Получалось интересно, неожиданно и очень приятно. Осталось только понять — в чем подвох? Эти родственнички из Александрии могли на собственных кишках от жадности удавиться. А тут такой подарок…
* * *
А в это время шел сложный разговор где-то в Александрии…
— Все это очень странно… — медленно произнесла верховная жрица Исиды[229].
— После последнего разлива Нила вернулся мой человек. — ответил верховный жрец Сераписа[230]. — Он сопровождал купцов, что по осени ездили за бумажными деньгами. И ему довелось все увидеть своими глазами. Посмотреть. Пощупать. Его слова я и пересказал.
— Если все так, то он не человек. — заметил третий жрец.
— Местные уабы[231] тоже так считают, — ответил верховный жрец Сераписа свои синие с пурпуром одеяния.
— Воплощение?
— Кто знает. Очевидно то, что ему открыты многие тайны небес. И… — мужчина замешкался, доставая свиток. — Поглядите, какие знаки оставляет всюду[232].
— Интересно. — ответила верховная жрица Исиды, рассматривая зарисовки с пояснениями. — И ведь правильно их использует.
— Да. Мой человек этому тоже крайне удивился и попытался выяснить. Спрашивал многих. Уличенный в этом был приглашен к Берославу и долго разговаривал с ним, объяснив свой интерес удивлением и тем, что он сам из Египта.
— И что же?
— Он очень много знает про наши земли. Слишком много. Например, Берослав рассказал о том, как устроены внутренние помещения в пирамиде Хуфу. Более того, ему известно, что внутри никто не погребен. Но ее печати не вскрывали несколько веков.
— Что-то еще?
— Он много говорил про Рамзеса Великого, Эхнатона и почему-то сына последнего — Тутанхамона. Их правильные имена он не знал[233], но о жизни и делах недурно осведомлен. Настолько, что даже утверждает, будто бы Тутанхамон в спешке был погребен в маленькой пирамиде, засыпанной песками в Великом месте, которое он назвал Долиной царей. И что его погребение стоит неоскверненное — одно из немногих.
— Интересно… очень интересно… — словно кошка промурлыкала верховная жрица Исиды. — А это так?
— Кто знает? Впрочем, откуда дикому северному варвару вообще знать о наших древних правителях? Да еще такие подробности? Врет или нет — не знаю. Я пока смог проверить только то, что сын Эхнатона действительно был погребен в Великом месте. Однако ныне его гробница сокрыта, и никто не знает, где она.
— А что еще он говорил? — подался вперед один из высокопоставленных жрецов.
— Он проповедует. Не всегда явно, но последовательно. — произнес глава культа Сераписа и, достав запасенные свитки, начал вещать. Дополняя записанное там тем, что ему передали на словах.
И про дела.
И про речи.
В первую голову касаясь богословия, которое выглядело довольно интересным. Тут и очень необычная концепция творения. И параллели, позволяющие поставить знак равенства между Сераписом и Перуном, а также Исидой и Зарей. При некотором желании. Ну и главное — новый, важный инструмент управления, связанный с многократным перерождением и клятвами.
— Нет рабства безнадежней, чем рабство тех рабов, себя что полагают, свободным от оков. — процитировал Берослава[234] верховный жрец Сераписа. В переводе на греческий язык, разумеется.
Именно греческий, так как все жречество со времен расцвета державы Птоломеев либо прямо являлось греками, либо представляя собой эллинизированных аборигенов.
— Интересно, — покивала верховная жрица Исиды. — А чем ему не нравятся рабы?
— Тем, что они не станут стараться. Ради чего? Ради кого? Таких сложно заставить хорошо трудится.
— Хм… в этом что-то есть.
— Ну и главное — клятва. Он настаивает на том, что нужно возводить в высшую ценность соблюдение данного
