Телохранитель ее величества: Страна чудес - Сергей Кусков

Время шло, покинуть эту таинственную обитель никто из нас не торопился, и события в памяти постепенно размывались — мы перестали ощущать происходящее. К тому же, в номере было много выпивки, не пить ее причин никто из нас не видел, сдерживающие ранее тормоза не работали, и мне хватало одной капли, чтобы развезло до беспамятства. Потому дальнейшее пребывание в номере превратилось в сладостный бред, из которого я периодически вываливался, но вскоре проваливался вновь.

Секс и ласки сменялись долгими разговорами по душам, переходящими в социально-философские диспуты. Разговоры — сном. Сон — сексом. Несколько раз мы заказывали в номер еды — одним сексом сыт не будешь, и еще вина. Крепче ничего не пили, но, повторюсь, мне хватало и этого. Моя компанейро не единожды порывалась уйти, но я всякий раз останавливал, и она оставалась, будто опасаясь той жизни, что ждала за гермозатвором. Убегала от нее. И мы вновь занимались любовью, купались, пили, ели и разговаривали.

Сколько так прошло времени — не знаю. Но в один момент уединение наше было нарушено: я проснулся, услышав в коридоре крики и ругань. Какой-то женский голосок возмущенно выдавал истеричные рулады, ей возражал злой раскат Пантеры, при этом моя компанейро явно оправдывалась, защищалась.

Я поднялся, решил посмотреть, что происходит. Судя по аргументам, незнакомка укоряла мою спутницу, призывала к ответственности, та же отвечала, что сыта ответственностью и хочет хоть раз в жизни отдохнуть сама для себя, а не для кого-то. «И вообще никуда я не денусь! — кричала она. — Закончим, и приду! А кому не нравится — adios, chico!»

Это о ком они так? О ее… Хм… Парне? Если бы у нее был настоящий парень, он уже открутил бы ей голову. Но быть обезглавленной она не боится, следовательно, я ничего в происходящем не понимаю.

Однако, выяснять ничего и не хотелось. Мне вообще было плевать на ее личную жизнь там, за пределами номера.

Я вышел в коридор и оглядел истеричку, с которой она спорила. Это оказалась молодая красивая девушка лет шестнадцати. Латинос, но с гораздо более светлой, чем у моей компанейро кожей, светло-русыми, почти золотыми волосами и голубыми глазенками. Либо мод, либо полукровка.

— Привет! — улыбнулся я. С моим появлением ругань затихла, девушка уставилась на меня совершенно дикими недоумевающими глазами. — Я Хуан. — А ты кто?

— Я… — Наша гостья растерялась. Ах да, забыл добавить, что вышел я к ним как лежал, совершенно обнаженным. Естественно, взгляд ее был направлен совсем не на мои руки или плечи.

— Это моя сестра, знакомься, — выдавила Пантера, не скрывая раздражения их спором.

— Сестра — это хорошо! — многозначительно произнес я и подошел к девушке вплотную. Пользуясь ее растерянностью, откинул волосы, поднял подбородок и посмотрел в глаза.

— У тебя очень красивая сестра!

После чего наклонился и поцеловал ее в губы. Крепко. Та попыталась вырваться, но не сразу, и это выглядело как игра, а не защита.

— Хуан, что ты делаешь? — раздалось сзади. Без злости, с ленивым интересом.

— Успокаиваю ее, — обернулся я, вешая на лицо недоуменное выражение. — Вы так шумели, кричали, а я не сторонник громкого выяснения отношений.

— Ты!.. Ты!.. — попыталась выдавить нечто членораздельное гостья, на глазах ее выступили слезы. — Ты что себе позволяешь?

— Она пришла напомнить, что мы тут с тобой заигрались, — спокойно продолжила Пантера. — Что у нас есть дела снаружи.

— А они у нас есть? — я сделал лицо еще более недоуменным. Ответом мне стало пожатие плеч.

— Заинька, — обратился я к вошедшей, — не ругай сестру. Она всего лишь снимает напряжение. И более того, ей это нужно, чтоб не сорваться. — Здесь я ни капли не кривил: не только я «лечился» у Пантеры, она так же воспринимала что-то от меня; в душе ее от наших разговоров так же устанавливался мир и порядок. — И, между прочим, тебе самой понравится! — Я подмигнул и обернулся к Пантере. — Ты не против?

— Не против чего? — непонимающе нахмурились та.

— Того, что я завербую ее? Покажу, что не стоит тебя ругать?

Вновь пожатие плеч вместо ответа. Кажется, она поняла, что я задумал, но воспринимала все равнодушно.

— Видишь, твоя сестра не против, — вернулся я к стоящей передо мной девушке, руки мои пошли в атаку, надежно ее обнимая. — Пойдем?

— К-куда? — я чувствовал ее дрожь и желание как можно скорее ретироваться. Потому поудобнее перехватил и снова притянул к себе.

На сей раз она сопротивлялась. Укусила губу до крови, пихалась, извивалась всем телом. Учитывая, что руки мои походили на гидроцилиндры, смотрелось это забавно. Я усмехнулся, немного отпустил ее и вновь откинул волосы.

— Ну вот, еще одна кошка! Я буду звать тебя Тигренком.

— Я… — Она вновь опешила, чем я вновь воспользовался.

— Ну, ну! Ты чего?! Чего брыкаешься?

— Но ты же?.. А ты?.. — Она перевела взгляд на сестру. — Марина, что происходит?

— Хуан, это моя сестра! — раздался все еще мягкий, но с примесью стали голос сзади. Как намек. Я внял и продолжил интонацией, которой объясняют что-то важное маленьким детям.

— Послушай, Тигренок. Ты девственница? Была с мужчиной?

Та растерянно хлопнула ресницами.

— Была. А что?

— Тебе есть шестнадцать?

— Семнадцать. А что?

— Ничего. Пойдем. — И я потащил ее следом за собой, по пути прихватив за талию и Марину. — Будем учить тебя отдыхать.

— Но я же… Я тебя не знаю! — взбрыкнула она и вырвалась.

— Так давай познакомимся? — улыбнулся я и посмотрел ей в глаза.

Это не был гипноз, не думайте. Я только-только вплотную подошел к нему на «особых способностях». Это было нечто большее, или наоборот, меньшее, совершенно другое. Она тонула в моих глазах, пыталась выплыть, сопротивляться, но сил для этого не хватало. Я растворял ее взглядом, подавлял. Это не было подчинение — она оставалась вольна делать все, что захочет. Но где-то подсознательно хотела она именно этого, и именно «это» под действием моего взгляда захватило в ней власть.

Я сорвал ей тормоза, как и ее сестре какое-то время назад. Но если ту пришлось как-то обрабатывать, вести в танце, ездить по ушам, то сейчас… Пик формы, знания, помноженные на интуицию — я не знаю, как это объяснить.

— Меня зовут Хуан, — подвел я ее к кровати, руки тут же начали ловко орудовать с застежками ее кофты. — Для друзей — Чико. Для врагов — Ангелито.

— Ангелито… Хуан… Слушай… — Она задрожала, попыталась остановить мои руки, но всего лишь оттянула процесс оголения. — Но так же нельзя!

— Почему?

— Потому, что… — Она не нашлась с ответом.

— А твоей сестре понравилось. И тебе понравится! И если понравится, обещай, что не будешь кричать на нее? Обещаешь? — я повернул ее головку к стоящей сзади сложив руки перед грудью Пантере.

— Она твоя сестра, — продолжал давить я. Додавливать. — Ты же не думаешь, что она позволит сделать тебе плохо? Или больно? Глянь, какая она грозная! Да она порвет меня, как собачка грелку!

— Это безумие!.. — прошептала девушка.

— Безумие, — согласился я, откидывая кофту и принимаясь за лиф. — Но это — свобода. Мы скованы оковами бытия, мы рабы, шестеренки этой жизни. И только в безумии можем открыться, побыть собой. Не бойся, mia cara, все будет хорошо…

Я перешел на особую загадочную интонацию, от которой девки буквально млеют. Более того, которую уже испробовал на Камилле — стопроцентный верняк. Нет, с Камиллой у нас ничего не было, но она единственная во всем корпусе, кто мог позволить проделать такое с собой и не обидеться.

Разомлела и Тигренок — ее лиф отлетел в сторону, освобождая небольшую, не под стать сестре, но аккуратную симпатичную грудку.

— Иди ко мне, mia cara! Моя маленькая красавица!.. — шептал ей на ушко. — Моя кошечка, мой Тигренок!.. — Я обнял ее и потянул на кровать. Девушке было не по себе, она дрожала, но больше не сопротивлялась.

Я открыл глаза. Пантера-Марина лежала рядом. Не спала, о чем-то думала, неподвижно глядя в потолок. Тигренка не было.

— А где твоя сестра? — потянулся я. Она пожала плечами.

— Убежала.

— Испугалась?

— А что ты от нее хочешь? Ей и восемнадцати нет.

Помолчали.

— Ты страшный человек, Хуан, — осуждающе произнесла вдруг она.

— С чего ты взяла? — подобрался я. Не понравился такой переход.

— Я думала, что это моя вина. Я ХОТЕЛА этого. Хотела отдаться безумию, переспав с первым встречным. Ты же всего лишь создал антураж, подошел в нужное время в нужное место. Как я думала. Но сегодня поняла, что сделала бы это, даже не будь у меня соответствующих обстоятельств. Просто сделала бы, и плевать, что будет потом.

— Даже если бы не было причин, по которым ты хотела ему изменить, — перевел я. Она кивнула.