Ultima Ratio (СИ) - Львов Вадим "Клещ"

Чиновник МИД по особым поручениям, Эммануил Зиланд мотался по Ближнему востоку и Балканам, встречался с агентурой или вербовал её. В этой работе, ему было мало равных в Секретном делопроизводстве, мало у кого был такой богатый опыт работы сначала секретным таможенным агентом, потом — офицером Интерпола. Тесно связанный с миром еврейских гешефтмахеров, греческих и турецких контрабандистов, румынских налетчиков — арнаутов, сербских и македонских террористов- четников, Зиланд был незаменим в в оперативной работе. И незаменим для обеспечения небольшого личного бизнеса Матвей Захаровича Нелединского и его благородного семейства.

— Надо узнать вот про этого человека, Моня. Узнать то, чего нет в официальных бумагах.

Моня посмотрел на фотографию в газете и поднял глаза на работодателя.

— Это большой человек, Матвей Захарович.

— Ты отказываешься?

— Нет. Я слишком люблю свою квартиру в центре столицы и лимузин с личным шофером, что бы отказаться. Но этот господин хороший, Матвей Захарович, очень опасен.

— С чего ты взял? Есть какие то сведения?

На секунду потеряв самообладание, Нелединский подался вперед.

— Сведений пока нет. Предположения есть…

— Засунь себе их…Предположения у него…у всех предположения. Неожиданно зло ответил Нелединский.

У Мони брови взлетели вверх, он за годы совместной работы не видел шефа таким разъярённым.

— Собери, все что можешь. У кого можешь. Пусть те подонки, что на тебя работают и тратят тысячи рублей из агентурного фонда, наконец сделают что то полезное. Сроку тебе — месяц. Понял?

— Да шеф.

Нелединский откинулся в кресле.

— Что с брюссельской почтой? Сменил тему министр

— Завтра в восемь. Два дипкурьера повезут. Люди надежные, проверенные. Встречающая сторона, тоже готова.

— Лучше лично сопроводи курьеров. Не рискуй.

— Так точно Матвей Захарович. Все сделаю как надо.

Министр небрежно махнул рукой.

— Не задерживаю вас, Эммануил Сергеевич.

Когда Зиланд исчез за дверью, министр подумал, что затея его молодой жены, Наденьки Бурносовой с перевозкой необработанных сибирских алмазов в Брюссель дипломатической почтой, откуда её переправляют уже в Иерусалим, на подпольную алмазную биржу, ежемесячно приносит его семье почти миллион рублей. А еще говорят, что молодые поколения глупее своих родителей!

Выйдя от Нелединского и запершись в собственном кабинете, Зиланд крепко задумался. Задача поставленная министром была сложной и прямо скажем, весьма опасной. Лезть в разборки чиновников высшего уровня, для мелких сошек типа Мони — смерти подобно. Словно балансирование на натянутом канате над пропастью. Дуновение ветерка и костей не соберешь. Тем более, разборки внутри элиты почти всегда заканчиваются примирением и тогда страдают сошки-исполнители. На них вешают всех собак и вышвыривают со службы, словно мусор. Да и Бородин, в отличии от аристократа Нелединского, личность темная и прямо скажем, малоприятная. Совать нос, в его грязное белье, весьма нежелательно, но….шефу не откажешь. Подумав еще немного, Моня быстро оделся, и схватив меховую шапку, выскочил в коридор. Спустившись на лифте вниз, Моня повернул налево и спустившись по лестнице оказался на техническом этаже министерства. Ему на встречу встал рослый охранник, но узнав Зиланда, тут же отступил назад.

Повернув в караулку, Моня взял трубку телефона на столе дежурного и набрал номер. Абонент отозвался после третьего гудка. Судя по голосу, полковник полиции, Николай Ткач, был чем то крайне недоволен.

— Привет, Кардинал. Сказал Зиланд, придав голосу максимально деловую интонацию.

— И тебе не кашлять, Моня. Отозвался Ткач. Слушаю тебя. Полковник, как обычно был максимально собран и деловит.

— Надо бы встретится. Есть пара интересных затей, Кардинал.

— Хорошо. Тут же согласился Ткач. Чайхана «Белое солнце», в двадцать ноль — ноль… Столик номер пятнадцать.

И полковник бросил трубку. Зиланд вздохнул и подмигнув охраннику вышел вон. «Вот с какими ублюдками приходится общаться!» подумал Моня имея ввиду на безобидного охранника, а высокомерного Ткача. Личный референт министра внутренних дел, полковник Центрального финансового бюро, Николай Николаевич Ткач, по прозвищу Кардинал вполне оправдывал свое второе имя. По крайней мере, в области финансовых преступлений, министр Палий, во всем слушал именно Ткача, игнорируя доводы более высокопоставленных чиновников. Соответственно отсюда и прозвище Кардинал. Малозаметный полковник обладал аппаратным весом большим чем многие генералы полиции. Секретом такого доверия Палия к Кардиналу было то, что оба они начинали карьеру в Харькове. В этом миллионном городе, буквально забитом крупными машиностроительными и военными заводами всегда была высокая преступность и именно молодой тогда сыщик Палий, яростно с ней боролся. При помощи еще более молодого и малоопытного Ткача. Все перевернулось при подготовке к визиту в Харьков, тогдашнего президента, Мамонтова. За пару дней до «высочайшего визита», Палий и трое сыщиков включая Ткача обезвредили со стрельбой банду налетчиков во главе с известным «мазом» Битюгом. Неуловимая шайка Битюга, лютовала в Харькове более трех лет имела за собой более пяти доказанных убийств и держала в страхе зажиточных обывателей. Резонанс задержания вышел не малый и на банкете данном в честь прибывшего президента, господин Мамонтов, обратил внимание со слов местного градоначальника, на храброго и распорядительного офицера сыскной полиции. После визита президента, Палий и его команда, резко пошли на верх. Сначала, став начальником сыскной полиции Харькова, потом возглавил сыск в Киеве, где «железной рукой» наводил порядок в течении десяти лет. В начале девяностых, Палий был переведен в столицу на ключевую должность в МВД — директором Центрального сыскного бюро, которому подчиняется вся сыскная полиция республики от Вильно до Владивостока. На своей должности, Палий был весьма эффективен, резко подняв планку раскрываемости и разгромив несколько крупных, преступных сообществ. Когда к власти пришел Кулешов, лучшей кандидатуры, чем многоопытный сыщик и серьезный администратор Палий — на пост министра, не нашлось. Соответственно Палий, в долгу не остался, являясь для Кулешова, одним из самых преданных соратников. Все это время, за широкой спиной Палия, маячила серая, незаметная фигура, его верного помощника — Николая Ткача. После перевода в Москву своего «патрона», Ткач отправился на должность начальника сыскной части в Центральное финансовое бюро МВД, расследуя вопросы махинаций в кредитной сфере страны. Дослужившись до начальника отдела в ЦФБ, Ткач перешел на должность помощника министра по финансовым расследованиям. Должность вроде малозначительная, но Ткачу удалось путем интриг и близости «к телу» министра, оттеснить на вторые роли всесильного ранее генерала Василия Салова, директора ЦФБ и ставленника московских банкиров. Отправить в отставку непотопляемого Салова, конечно не удалось, но подрезать крылышки и перехватить многие дела — вполне. Теперь шутники в здании на Калужской площади зубоскалили, что мол «хохлы съели Салова». Помимо прочего, Николай Ткач имел всегда прямой доступ к министру и мог очень быстро решить некоторые щекотливые вопросы возникающие у его коллег в губерниях. Включая административные назначения…И слово скромного Кардинала, было в этих вопросах очень веским.

Это конечно, многим не нравилось, особенно московским старообрядцам, давно привыкшим обращаться со столичной полицией как со своей вотчиной — но приходилось терпеть. Помимо прочего, сам Палий и его люди, включая самого Ткача, умели ладить с влиятельными людьми, особо стараясь не раздражать «сильных мира сего».

С Кардиналом, Зиланда познакомил его хороший приятель, скандальный столичный журналист Александр Минакер, политический обозреватель не менее скандальной газеты «Московский крестоносец». Минакер, слыл талантливым писакой и на редкость пронырливым типом, готовым буквально продать свою мать, за порцию скандальной информации. Газета «Московский крестоносец», в прошлом была газетой консервативной христианской молодежи, основанной еще в двадцатые годы, но лет двадцать назад, уже фактически разорившуюся газету выкупило «Новостное агентство Калейдоскоп» во главе с «газетным магнатом» Глебом Островским. И началось….За пару лет, благодаря стараниями Островского, главного редактора Алябьева и журналистам типа Саши Минакера, в прошлом пасторальная христианская газета превратилась в разнузданный «бульварный листок». То материалы про жизнь московских содомитов, то про ночные клубы с карликами — мазохистами, то про коррупцию в градоначальстве, то про сектантов-марксистов и прочее. Но народ это читал и читал с удовольствием. Тиражи «МК», взлетели до небес, а скандальные писаки, стали настоящими столичными звездами. Но с поправкой, конечно на российские реалии. Такой дерзости и лихости как те же «Таймс», «Дейли мейл», «Чикаго Трибьюн» или «Индепендент» — российские журналисты себе не позволяли. Жизнь, знаете ли дороже…