Оковы завтрашнего сна - Вета Горч

Бедфорд хотел сказать, что не встаёт на сторону фотографа, но тренер не слушал. Он размахивал кулаками и поливал оскорблениями Брукса.

– А может это потому что он вас прижал к стенке? Он обвинил вас.

– Обвинил! А, так вы всё знаете! Этот мерзавец вам рассказал свои идиотские теории по поводу меня? Что я его куда-то звал? Куда-то просил прийти? Он не слышит, что несёт! Он неуправляем! И вы хотите его защищать? Хотите, чтобы этот маньяк продолжал соблазнять девушек. Извращаться над ними и убивать! По нему уже давно плачет электрический стул, а вы хотите защитить этого подонка? Вы сумасшедший! Идите отсюда! Вон! Пошёл вон!

И Хадсон бросился на детектива с кулаками. Схватил его за ворот рубашки, припёр к стене и, плюясь, выгонял его из своего серого убежища. Несколько раз ударив спиной об стену, Хадсон вытолкал детектива за дверь, продолжая его бранить. Громко хлопнула дверь, и уже внутри тренерской под аккомпанемент рычания Роберта что‐то упало.

Когда Бедфорд вышел на крыльцо, то обнаружил отсутствие Томаса. Детектив обошёл окрестности клуба, но не смог отыскать Уолтера. Наверно, он принял оскорбления на свой счёт и поторопился унести оттуда ноги.

Было уже поздно и очень холодно, поэтому Бедфорд побрёл к дороге, чтобы в очередной раз поймать такси.

Глава 19

1 декабря

Время. Вроде обычное слово, состоящее из двух слогов и уступающее в смысловой нагрузке той же «любви» или «счастью», оно должно было стать тривиальным и появляться в обиходе обычного человека не чаще, чем в вопросе – который час? Однако время не просто возносят и берегут, как зеницу ока, но и, стараясь приостановить его ход, молятся на него. Но всё же оно неумолимо.

Можно представить себе, что будет, если время остановится. Этакая петля, не имеющая начала и конца. Нет вчера или завтра. Лишь сегодня. Нет мечтательных планов о будущем, нет тяжких переживаний о прошлом. Живи здесь и сейчас.

Продавцов календарей и часов ожидает банкротство, а посетители отелей обретут вечное жильё. Биг Бен станет обычным архитектурным памятником, отражающим былые заслуги страны. Никто больше не состарится, никто не сможет хвастаться своим возрастом.

Люди станут вести более размеренную и осмысленную жизнь? О, нет. Они всё также продолжат спешить, стараясь успеть куда-то и зачем-то. Казалось бы, зачем? Ведь уже не опоздаешь на свидание или на важную деловую встречу после полудня. Но человек всё пытается успеть за уходящим поездом, вместо того, чтобы спокойно дождаться следующего.

Время – это учитель. Он даёт начало и сообщает о конце. Человек прекрасно понимает, что без него не было бы и самого понятия жизни. Не было бы понятия бытия. Отобрать час времени или отнять жизнь – по сути одно и то же. Разница только в масштабе. Беречь время непросто, легче попытаться задобрить его, постараться обмануть. Ученики стремятся замолить учителя, но тот очень жесток с ними. Время неумолимо.

«У всего есть начало, – Бедфорд ступал по влажному гравию. – У всего ли есть конец?»

Находясь на внезапно безлюдной улочке, он не стал изменять привычным для себя традициям в прогулке. Чеканя каждый шаг, он уверенно шагал в сторону уже ставшему не новым месту. Попадающиеся на глаза киоски с газетами пестрили заголовками сегодняшним выпуском газет: «Карл Мёрфи – владелец “Линкольса”, гоняясь за успехом, поплатился жизнью дочери», «Репутация одного из университетов запятнана кровью молодых студенток», «Майк Лестон рассказывает правду», «Маньяк в Колумбийском университете», «Семья Мортон обвиняет полицию в бездеятельности», «Интервью с Нэнси Скаллари – киноактриса в трауре».

Человек со стороны мог бы подумать, что Бедфорд сам работает в Колумбийском университете или наблюдает за дамой своего сердца, однако истинные мотивы мужчины были известны очень ограниченному числу людей.

«С моей стороны было опрометчиво давать возможность Томасу Уолтеру уйти, – писатель не изменял маршрута. – Наш диспут с тренером, может, и вызвал у него диссонанс, но именно в момент кипения обычно и случаются реакции».

На горизонте показалась знакомая кьяроскуро. Здание университета оставалось неизменным при любой погоде.

«С другой стороны, – мужчина сминал посеревшую мокрую траву. – Данная заминка позволила мне вновь взглянуть на архивы. Узел завязывается ни с одного конца».

Подгадать время начала нового занятия было нетрудно для человека, который в стенах университета перерос даже статус гостя, поэтому писатель продвигался по практически пустым коридорам. Лишь изредка попавшиеся студенты стремительно двигались к своим кабинетам, смакуя каждое мгновение «на воле».

Казалось, сам Бедфорд перестал для них быть кем-то особенным, теперь на него внимание обращал каждый десятый, в то время как раньше ему не давали ступить ни шагу обделённым всеобщим взором.

Войдя в столовую, мужчина увидел недостающий в коридорах ажиотаж. Ликвидаторы последствий после обеда студентов в лице помощников поваров носились по всему помещению, размахивая льняными полотенцами в попытках привести столовую в надлежащий ей вид.

Писатель подвинул стоящий на его проходе пластико-деревянный столик, заметив, что после сего действия он стал более симметричен к своим сородичам, нежели до этого. Однако расположение кухонной мебели волновало детектива меньше всего, вот почему продвинувшись далее, он начал выискивать в кучке рабочих знакомое очертание лица.

– Кого-то ищете? – спросил проходящий мимо мужчина с щетиной.

Хоть вопрос явно и не был риторическим, но прозвучал в пустоту. Его собеседник не сдвинулся ни с места, что весьма не понравилось повару. Лишь когда детектив понял, что собственными силами нужного ему человека не отыскать, он решил пойти на связь.

– Где я могу найти Томаса Уолтера? – взглянул Бедфорд на столового работника.

– Уолтера? – переспросил повар, удивившись внезапному интересу к своему помощнику. – Ну, уж точно не здесь. Лишь дурак, знаете ли, ошивался бы на работе в свой выходной. Чай, дома сидит.

– Весьма содержательный ответ, – ответил детектив. – А далеко ли его дом?

– А вот информацию по своим рабочим кому попало давать, знаете ли, не хорошо, – мужчина поправил свой колпак. – Вы ему будете кто?

– Абсолютно никто, – детектив вздохнул. – Я – частный детектив. Расследую дело о пропавших студентках этого заведения, – на последних словах он отвёл взгляд, нарисовав взглядом овалообразную картину.

– Ну дела…

Повисла тишина.

– Знаете ли, – начал Бедфорд. – Вы знакомы с теорией вероятности? Хоть раз на этой чёртовой неделе мне должно же повести в плане отсутствия никому не нужной части между заданным мной вопросом и данным мне ответом?

– Вы не подумайте, как вас там звать, что я какой-то ханжа, которому сложно дать адрес, тем более для дела, – повар усмехнулся. – Просто органы правопорядка в последнюю очередь спрашивают персонал столовой, – взгляд мужчины проскользнул за спину детектива, после чего изменился. – Джефсон, что ты за гад такой? Кто так протирает? – бас отразился от стен.

– Итак, – Бедфорд демонстративно начал прожигать взглядом циферблат. – Где живёт Томас