Искусство вождения полка (Том 1) - Александр Свечин

Настроение "приличного" I батальона 27-го Сибирского полка видно из следующего донесения его командира, посланного поздно вечером 19 сентября из д. Шмильги за № 232: "Батальон стал на правом фланге полка, когда же окопы наполовину были готовы, последовало другое приказание — перейти на левый фланг боевого участка — слишком большое испытание для людей измученных и с издерганными нервами{88}. Тем более он уж несколько раз был в арьергардах и занимал трудные позиции. Сегодня, хотя было приказано отойти первым, но очевидно волей судеб он отошел последним, это еще подлило масла, когда после отмены нескольких приказаний пришлось перейти с правого фланга на левый. Теперь батальон занимает огромную позицию шагов в 800 — 900, а может и больше, ибо нужно войти в связь с 28-м полком. Я занял позицию двумя более сильными ротами и пешей командой разведчиков, две роты оставил в резерве, но ввиду того, что подойти к боевой линии совершенно нельзя, приказал резервным ротам окопаться в тылу, и эти роты, если будет нужно, прикроют отход рот передовой линии. Я покамест в д. Шмильги. Сегодня осмотреть позицию решительно не могу, сделаю это завтра утром. Люди не получали ни хлеба, ни сухарей. Подполковник Элерт".

Обращает на себя внимание арьергардный характер, который придавал Элерт занятию позиции своего батальона.

Командир 17 батальона 28-го Сибирского полка писал в своей реляции: "На правом фланге боевого участка на массиве (т. е. у вершины 111,1. -А. С.) была расположена 13-я рота с пулеметом. Левее — 14-я рота и еще левее — 15-я рота и на левом участке до д. Мешкуцы 16-я рота. В батальонном резерве ничего не оставалось и были присланы 9-я, 11-я и 12-я роты. В 12-м часу ночи немцы повели наступление на финляндцев, и финляндцы бросили свои окопы, стали отходить. Левый мой фланг был оголен; д. Мешкуцы была занята немцами. Оставаться в таком положении, имея непосредственным близким соседом немцев, было рисковано, и я приказал 16-й роте загнуть фланг. Был вызван и I батальон. Утром финляндцы были возвращены на свои места и I батальон отозван в Бурбишки".

Любопытны и данные реляции III батальона 28-го Сибирского полка. Как ни странно, этот батальон за день 19 сентября, когда его корпус был прорван, а полк бежал, не потерял ни одного человека раненым, убитым, или без вести пропавшим. III батальон, усиленный 15-й и 16-й ротами, около 16 час. получил задачу укрепиться южнее Захаришек. Но так как там уже окапывались финляндцы (6-й полк), то эти 1 батальона, не принимая участия в бою, двинулись в Мешкуцы. Роты IV батальона получили приказание занять участок своего 28-го полка, а III батальон — подготовить и занять позицию на участке, отошедшем потом к 6-му Финляндскому полку, до д. Задворники включительно{89}. Когда в 20 час. III батальон выдвинулся на позицию 6-го Финляндского полка, он застал там уже работающим III батальон 6-го Финляндского полка, и потому вернулся в 21 час. в штаб 28-го Сибирского полка, расположенный в с. Пломпяны. В 23 ч. бродячий III батальон был вызван в ближайшую поддержку IV батальону. В 24 ч. последовала атака на финляндцев и отход их. Деревня Мешкуцы потеряна около 2 час. 20 сентября. Финляндцы расположились уступом позади, с которым фронт 28-го Сибирского полка связывался загибом своего фланга. — К сказанному надо добавить, что на следующий день этот III батальон 28-го Сибирского полка согласно донесению вел упорный бой — оборонялся, сильно обстреливался, наступал, панически бежал с поля сражения и имел потери: 1 убитого, 1 раненого, 1 контуженного, 2 без вести пропавших, всего 5.

Приведенные выдержки из реляций ближайших командиров сибирских батальонов дают много черт для их характеристики, оставляют читателя порой в недоумении почему 28-й Сибирский полк, имевший 2 батальона в резерве, в 200 шагах на горе над деревней Мешкуцы, не поддержал атакованный у этой деревни слабый II батальон 6-го Финляндского полка, каких-нибудь 300 — 350 бойцов. Но читающий никак не найдет здесь оснований для того, чтобы поднять тревогу в масштабе армейской группы; второстепенный характер неустойки виден ясно.

Между тем с полуночи шли от командования 28-го Сибирского полка устные доклады о паническом положении на стыке, о прорыве 6-го Финляндского полка, доходившие до высших инстанций. Письменные донесения сохранились лишь более поздние.

"Командиру правофлангового батальона 27-го Сибирского полка. 20 сентября 3 ч. 40 м. утро. Сообщаю для сведения, что находившийся левее меня 6-й Финляндский стрелковый полк, с которым я был связан, отошел часа 2 тому назад, так как его прорвали немцы. Мой левый фланг я загнул, выслав влево еще 2 роты. В д. Мешкуцы уже немцы. Разведка выяснила, что немцы нас обходят сзади. Выслал I батальон нашего полка для связи моего левого фланга и обеспечения обхода. Командир IV батальона капитан Воскресенский".

Начальник штаба 7-й Сибирской дивизии доносил в штаб III Сибирского корпуса: "20 сентября 2 ч. 20 м. утра. Финляндцы очистили левый фланг 28-го полка. — 2035. Дьяконов"; "4 ч. 10 м. утра. Правофланговый II батальон 6-го Финляндского полка осадил в з. Бурбишки, далее осадил следующий III батальон этого же полка западнее Задворники. Немцы начинают обстреливать левый фланг 28-го полка с тыла; на том месте, где должны быть финляндцы, видно мелькание фонарей, видимо окопы занимаются немцами. Командиру II батальона 6-го полка приказано занять прежнее положение. 2036. Дьяконов". В этом донесении конечно все неточно и преувеличено; интересна подробность о мелькании огоньков; конечно немцы ходили ночью в атаку без фонарей и даже без курящихся сигар во рту; но мелькание огоньков в ночной темноте — широко распространенная форма галлюцинации, непременно возникающая, если панически настроенный человек начнет напряженно всматриваться в темноту. Мне приходилось наблюдать эту форму галлюцинации еще в 1904 г., после боя над Тюренченом. И конечно, не хорошо было штабу 7-й Сибирской дивизии вмешиваться в управление неподчиненными ему частями чужого полка и сбивать их с толку.

Устные панические донесения не сохранились, но об их наличии свидетельствует тревога, охватившая ген. Флуга и Трофимова. По приказанию командира III Сибирского корпуса, 7-я Сибирская дивизия выдвинула ночью часть своих многочисленных резервов в тыл моего полка. В затылок моему II батальону стал II сводный батальон 26-го полка. За ночь в с. Палоши явился один батальон 26-го Сибирского полка, к утру — другой того же полка для занятия позиции по реке и обороне на случай обхода; они начали рыть окопы. Штаб 2-й Финляндской дивизии, прибывший в это селение, запрашивал соседа, штаб 7-й Сибирской дивизии, зачем собственно они занимаются укреплением рубежей в тылу нашей дивизий. Но если ген. Трофимов заботился об организации сопротивления в нашем тылу, то командующий группой, ген. Флуг, настроенный более активно, распорядился о том, чтобы корпусный резерв III Сибирского корпуса занял очищенное якобы 6-м полком селение Задворники. Это распоряжение вероятно было дано еще вскоре после полуночи, так как II батальон 32-го Сибирского стрелкового полка выступил уже в 2 ч. 20 м. ночи (донесение начальника штаба 7-й Сибирской дивизии № 2035), и еще не было 5 час. утра 20 сентября, когда этот запыхавшийся от быстрой ходьбы батальон прибыл в с. Задворники. Мой командир I батальона был очень удивлен прибытием этих гастролеров, отвел им лужайку позади деревни, предложил им составить ружья в козлы и кипятить себе чай, пока разъяснится, зачем их прислали. Командир этого батальона в 5 ч. утра 20 сентября за № 170 из Задворников пробовал успокоить взволнованного и распространяющего тревогу командира 28-го Сибирского полка: "Доношу, что в Задворниках застал I и III батальоны 6-го Финляндского стрелкового полка. Северо-западная опушка деревни занята 3 ротами I батальона 6-го Финляндского полка. Влево этот полк восстанавливает связь с 8-м Финляндским полком. Жду дальнейших распоряжений. Батальон держу за финляндцами, где в строю по-ротно приказал окопаться".