Путь генерала - Валерий Афанасьев

Керберийский генерал улыбнулся, думая, что разгадал замысел Фонтена. Тот думает, что остановит их у реки и нанесет фланговый удар кавалерией. Вражеский генерал рассмеялся. Не с силами Фотена планировать такие действия. Его кавалерия больше численностью, она не даст кавалерии Фонтена внезапно ударить с фланга. На следующий день керберийская пехота походным маршем двинулась вперед. Кавалерии был отдан приказ выдвинуться левее и блокировать действия оставшейся кавалерии противника.

Керберийский генерал разгадал план противника, но все дело в том, что он разгадал только часть плана. Один очень существенный фактор остался без его внимания – двигаясь весь день и половину ночи, корпус генерала Арта вышел правее дороги, по которой предстояло двинуться керберийцам.

Именно такой план и предложил генерал Арт в своем письме Фонтену. Им необходимо было выиграть день, они его выиграли. Если численное преимущество по-прежнему оставалось на стороне керберийцев, фактор внезапности и расстановка сил теперь были на стороне королевства.

Пехота генерала Арта расположилась за холмами в двух километрах от дороги, кавалерия – на два километра дальше. Костров не жгли, чтобы себя не обнаружить, сваренный накануне обед раздавали холодным. Утомленный длительным маршем корпус с удовольствием воспринял отдых до обеда, пусть и в ожидании предстоящей битвы. Все, кроме разведки, отдыхали.

День перевалил за половину, когда охотник-лирок скользнул юркой ящерицей с вершины холма и поспешил к Арту с докладом.

– Командира, враги идут. – Лироки за время, проведенное в легионе, научились неплохо говорить на языке королевства, но произношение у них все равно оставалось странным.

– Отлично, – отозвался Арт. – Пехота? Кавалерия?

– Люди идут. Кони не видно.

Как и предполагал Арт, керберийцы перебросили свою кавалерию на противоположный фланг. Лишь бы керберийский дозор не обнаружил их раньше времени. Ага, как знал.

Другой дозорный (лучник из сотни Свилта) подбежал с докладом:

– Эр генерал, конный креберийский дозор направляется в нашу сторону.

– Большой?

– Десятка три всадников.

Арт кивнул головой. Такое развитие событий было предусмотрено.

– Возвращайся на место, действуйте по плану.

Лучник, пригибаясь, побежал на оставленную позицию.

Полсотни лучших лучников корпуса сидели в засаде. Они должны были вступить в дело, как только керберийская разведка спуститься в лощину, расположенную перед холмом. У трех десятков вражеской кавалерии не было шансов уцелеть. Возможно, придется расстрелять и коней… Если какая-нибудь испуганная лошадь выскочит из лощины без седока, это будет подозрительно. Лироки, правда, обещали поймать лошадей, да и не убежит тренированная лошадь далеко от упавшего седока. Но все ли они тренированы?

А не насторожит ли керберийцев пропажа их разведки? Разумеется, насторожит, но Арт рассчитывал, что произойдет это не сразу. Не должна же была разведка вернуться через пять минут, да и групп таких по округе несколько разослано. Пройдет какое-то время, прежде чем керберийцы поймут, что их разведка слишком долго задерживается. Что они предпримут? Пошлют вторую группу для проверки. Если она будет невелика, лучники справятся. Если велика… Не должна бы здесь и сейчас появиться большая кавалерийская группа, вся кавалерия противника на другом фланге, обеспечивающем заслон от кавалерии Фонтена. А если без шума все же не обойдется, придется начать атаку раньше, чем запланировано. Легионеры сидят на земле в полной готовности, задача им поставлена. Стоит им встать – и строй для атаки готов. Впрочем, план планом, а загадывать, как и что пройдет, – занятие неблагодарное. Как только загадаешь, обязательно что-то сорвется.

С первой фазой плана, впрочем, накладок не произошло. Стоило керберийской разведке скрыться из вида марширующей на дороге колонны, как лучники вступили в дело. Из полусотни выпущенных стрел ни одна не прошла мимо цели. Подбежавшие охотники-лироки принялись ловить коней. Засвистели боласы, спутывая ноги тем лошадям, которые пытались убежать. Лишь двух коней, слишком быстро метнувшихся в сторону, пришлось пристрелить. Арт не опасался, что ржание коней могут услышать на дороге: марширующая колонна создает ужасный грохот. Итак, с разведкой было покончено.

Как все-таки жаль, что профессиональных лучников в корпусе немного. Чтобы достигнуть искусства в стрельбе из лука, надо тренироваться годами. Новобранцы годны лишь для стрельбы по площадям. С тридцати шагов в мишень с человека ростом они попадут, но и только. Все же Арт считал, что это лучше, чем ничего. Лучников в легионе насчитывалось около тысячи, но лишь две сотни из них стреляли отлично, еще три сотни стреляли сносно. Оставшиеся пять сотен были совсем зеленые новички.

А кому легко? С профессиональной, хорошо обученной армией победит каждый. Но армия не становится профессиональной сразу. Королевство ведет войны не первый год, много ветеранов погибло в боях, вот и приходится тысячи комплектовать на две трети из новобранцев. В лучшем случае – наполовину. Хорошо еще пехоту за полгода удалось обучить. В комплекте с ветеранами пехотные тысячи представляли грозную силу хорошо отлаженного механизма. Нет, все-таки не так. Механизм подразумевает нечто механическое, заученное бездумно, повторяемое автоматически. И если сами приемы боя как раз такими и должны быть, то умение их применить там и тогда, где и когда они уместны, с механическим повторением не имеет ничего общего. Отработка основных приемов и инициатива, разумеется, не выходящая за рамки приказа.

«Не бежать бездумно вперед, смотреть по сторонам. Если видишь, что на товарища насели трое, – помоги. Если враг атакует сбоку – развернись, отрази удар и только после этого продолжай движение». У каждого – у рядовых, десятников, сотников и командиров тысяч своя инициатива. Например, командирам тысяч было дано право менять решение по ходу боя, если ситуация сложилась так, что действовать по заранее намеченному плану не получается. Это было большое доверие, но и большая ответственность. Просто выполнять приказ – легче, принять решение и нести за него ответственность – вот что непросто. Но безответственных людей Арт не допускал на командирские должности.

Наблюдение за дорогой продолжалось. Уже несколько тысяч керберийских пехотинцев прошли мимо позиций легионеров, когда в поле зрения наблюдателей появилась вторая группа разведки.

Предположение Арта о том, что любой план обязательно пойдет не так, оправдались в полной мере. Нет, группа не была слишком велика, но, видимо, керберийцы что-то заподозрили – их группа разделилась на две части, которые следовали метрах в трехстах одна от другой. Как только наблюдатели доложили об этом генералу легионеров, он понял, что настала пора действовать.

– Пехотным тысячам приготовиться, – отдал он распоряжение. – К кавалерии – курьера. Как только пехота начнет действовать, пусть смещаются левее и ударят по арьергарду противника. Еще одного курьера к Фонтену. Пусть выступает.

Посыльные разбежались выполнять распоряжения. С этой секунды план будущего сражения начал приводиться в действие.

Минут десять ушло на то, чтобы первая часть разведки поравнялась с засадой лучников. Они вынуждены были открыть стрельбу, иначе были бы обнаружены. Полтора десятка керберийских кавалеристов рухнули, нашпигованные стрелами, но вторая группа это заметила. Некоторые лучники пытались ее достать на пределе дальности, но почти безрезультатно. Группа потеряла двоих всадников, но это уже ничего не значило – более десятка кавалеристов летели галопом к своей колонне с сообщением о засаде.

Вместе с тем затрубили рога, подавая сигнал к атаке. Выстроенные в боевой порядок пехотные тысячи легионеров поднялись на вершину холма и двинулись быстрым шагом в строну керберийской колонны. Разведка керберийцев мчалась с докладом, но этого уже не требовалось – атака легионеров была и так прекрасно видна. Фронт удара растянулся более чем на полтора километра. Колонна керберийцев растянулась на все пять километров.

Впечатление, которое произвели стройные ряды атакующих легионеров на керберийцев, можно описать одним словом – паника. Войска были застигнуты на марше. Чтобы развернуться в боевой порядок и встретить врага, как полагается, им требовалось не менее часа. Легионерам же, постоянно ускорявшим шаг, было нужно не более пятнадцати минут на то, чтобы сблизиться с противником.

Керберийская армия была хорошо вымуштрована и привыкла исполнять приказы, но приказы запаздывали. Тысячники ждали приказания командующего, сотники – приказа тысячника. Рядовые? Рядовые вообще не получали никакого приказа. А если и получали, то был он невнятным – нечто вроде «пошевеливайтесь, бездельники». Организованного отпора не получилось.