Гадюка - Биннур Шафак Нигиз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Прихорашиваешься перед встречей с таинственным незнакомцем, с которым тебя связала сама судьба? – спросил он, и я уловила в его голосе нотку снисходительности, если не сарказма. Как будто бы он устал от меня и хотел поскорее избавиться.
– Ты веришь в это? – закатив глаза, спросила я. На самом деле я верила в это, просто мне нужен был кто-то, кто убедил бы меня в обратном. Причем срочно.
– Мустафа-баба стар и слабоумен, – просто ответил он.
– Так ты веришь или нет?
– Он слабоумен, но никогда не лжет, – прошептал он, и на мгновение у меня в глазах потемнело. Потом я снова посмотрела на Эфкена. – Пусть время покажет.
– Ты считаешь безумием то, что я тебе рассказала, но его утверждения всего лишь ставишь под сомнение?
– А почему ты не ставишь под сомнение его утверждения? – Его вопрос прозвучал прямо и четко, и на мгновение я почувствовала себя уязвимой. – Этот человек сказал, что ты пришла из другого мира, другого измерения. Разве тебе не хочется проверить его слова?
– Может, вы одна банда и похитили меня. А теперь пытаетесь заставить меня поверить, что я сошла с ума. – Слова, сорвавшиеся с моих губ, звучали так неправдоподобно, что я сама в них не верила.
Я всегда чувствовала, что со мной что-то не так. Мне было всего девять, когда у меня начались видения. Мне снились определенные события за несколько дней до того, как они происходили в реальности, но я считала их простыми совпадениями. На самом деле до некоторых пор я верила в это. Теперь же я пребывала в смятении и умом, и сердцем, и душой.
Эфкен пошел в гостиную, не потрудившись даже опровергнуть мои неправдоподобные утверждения, как будто знал, какие именно мысли крутятся в моей голове. Капли воды, падающие с моих мокрых волос, намочили свитер. Я с опаской вошла в гостиную вслед за Эфкеном, но мне нужно было с ним поговорить. У него на лице было жесткое выражение, напомнившее мне твердый, недоступный, поросший мхом холодный камень. Он сел на кресло и потянулся к серебряному портсигару, лежащему на журнальном столике. Открыв его, словно книгу, он достал белую сигарету с фильтром и зажал ее между пухлыми губами. На кончике черной зажигалки, которую он вытащил из кармана, вспыхнуло маленькое пламя, и вскоре сигарета зарделась оранжевым огнем. Когда он сделал глубокую затяжку, яд с огромной скоростью устремился в его легкие. Я внимательно следила, как при каждой затяжке втягиваются его щеки, а он задумчиво смотрит куда-то вдаль бездонными синими глазами.
Я посмотрела на сигарету, которая напоминала мне нежное белое тело, зажатое между его сильными пальцами. Он отвел сигарету от своих пухлых губ и мягко выпустил дым. Некоторое время он молчал, а затем сказал, первым нарушая тишину:
– Расскажи мне о том месте, откуда ты родом, – попросил он. Его слова оказались такими неожиданными, что я резко повернулась и посмотрела на его худое скуластое лицо, похожее на лик святого. Эфкен смотрел на белую сигарету, зажатую между большим и указательным пальцами, но явно ожидал от меня ответа. Он все больше хмурился, словно каждая проходящая секунда действовала ему на нервы. Мне показалось, что даже скулы на его лице заострились. – Ты будешь говорить, Медуза? – сурово спросил он, и по моему телу прошлась дрожь.
– Там, откуда я родом, семья – единственное, что имеет для меня значение. – При слове «семья» он сильнее нахмурил брови, хотя его лицо по-прежнему не выражало никаких эмоций. На самом деле он выглядел таким неподвижным, что время будто остановилось, и он замер вместе с ним. И только я говорила, двигалась, чувствовала. Его чувства, казалось, исчезли. Может быть, их никогда и не было. – Куда ты ходил? – сменила я тему, и он посмотрел на меня такими жестокими глазами, словно я вообще не имела права задавать вопросы.
– Твое какое дело?
– Ладно, – отступила я, стараясь выглядеть безразлично, но мне действительно было интересно. Он уже дважды куда-то исчезал. Один раз он вернулся с новой одеждой, а в другой – практически сбежал от меня, крича, чтобы я держалась от него подальше, но я даже не заметила его отсутствие. Я не знала, когда он успел одеться и выскользнуть из дома. Возможно, когда я сражалась с кошмарами.
Я продолжала смотреть на его лицо. Он бросил на меня враждебный взгляд, словно его это беспокоило, и медленно выпустил из своего пухлого рта белое облачко дыма.
– Не пялься на меня, лучше расскажи мне о месте, откуда ты пришла, – хрипло произнес он перед тем, как снова затянуться. – Каково там жилось?
– В смысле?
Эфкен злобно посмотрел на меня, как будто собирался одним легким движением сломать мне шею, но меня это уже перестало волновать. То ли я начала принимать его поведение как должное, то ли была слишком обессилена, чтобы переживать по этому поводу.
– Есть ли преступность, например, – сказал он, и я приподняла одну бровь. – Ты родом из сказки или же променяла одну дыру на другую?
Мне даже не показалось странным, что он назвал это место дырой. Вероятно, он из тех людей, кто и о себе был невысокого мнения. И тем не менее его непоколебимое эго всегда проявлялось на красивом лице. Я долго смотрела на косой шрам у него над бровью, на смуглое лицо, и каждая секунда молчания, должно быть, отнимала мгновение моей жизни, но дело было даже не в ожидании. Я знала, что еще чуть-чуть – и он придушит меня.
– Преступность есть всегда и везде, – сказала я, и он приподнял брови, но ничего не сказал. Как будто понял, что я собираюсь продолжить, и не стал мне мешать, потому что не хотел, чтобы я снова зависла, как видеоролик на плохой скорости интернета. – Иногда мой дом прекраснее, чем рай. Тебе кажется, что солнце освещает каждый уголок
