Солнце полуночи - Стефани Майер

Я кивнул и поспешил в кабинет Карлайла.

Он ждал меня, он смотрел скорее на дверь, чем на объемную книгу, лежащую перед ним.

— Я слышал, что Элис сказала, где меня найти, — сказал он и улыбнулся.

Каким облегчением было находиться рядом с ним, видеть понимание и сопереживание в его глазах. Карлайл скажет, что делать.

— Мне нужна помощь.

— Что угодно, Эдвард, — пообещал он.

— Элис сказала тебе, что случилось сегодня с Беллой?

Почти случилось, — уточнил он.

— Да, почти. Я не знаю, как поступить, Карлайл. Видишь ли, мне… очень хочется… убить его, — слова понеслись быстрее, — Ужасно хочется. Но я понимаю, что не стоит этого делать, потому что это будет просто месть, а не правосудие. Только гнев, никакой объективности. Но нельзя же позволить серийному насильнику и убийце разгуливать по Порт-Анжелесу! Пусть я там никого не знаю, но я не могу допустить, что кто-то еще может оказаться на месте Беллы и стать его жертвой. Все остальные женщины — ведь для кого-то они также важны, как важна для меня Белла. И этому кому-то будет больно так же, как было бы больно мне, если бы она пострадала. Нельзя, чтобы…

Его широкая, внезапная улыбка оборвала мою страстную речь на полуслове.

— А она хорошо на тебя влияет, не так ли? Столько сострадания, столько самоконтроля. Я впечатлен.

— Я не напрашиваюсь на комплименты, Карлайл.

— Конечно, нет. Но не могу же я перестать думать, — он снова улыбнулся, — Я позабочусь об этом. Можешь не беспокоиться. Никто больше не окажется на месте Беллы.

Я увидел план в его голове. Это было не совсем то, чего бы мне хотелось, это не удовлетворяло мою жажду к безжалостной расправе, но это был верный поступок.

— Я покажу, где найти его.

— Поехали.

По пути он прихватил свою черную сумку. Я бы предпочел применение более агрессивной формы успокоительного — например, проломленный череп — но пусть Карлайл поступает по-своему.

Мы взяли мою машину. Элис все еще сидела на ступеньках и помахала нам вслед. Я уловил ее видение: у нас не возникнет трудностей.

Поездка была очень короткой по темной, пустой дороге. Я выключил фары, чтобы не привлекать внимания. Интересно, как бы отреагировала Белла на эту скорость. Ведь я и так ехал гораздо медленнее обычного — чтобы побыть с ней подольше — когда она раскричалась.

Карлайл тоже думал о Белле.

— Невозможно было предугадать, что она будет настолько хороша для него. Это неожиданно. Возможно, в каком-то роде, это было предначертано. Вероятно, это служит неким высшим целям… Однако…

Он представил Беллу со снежно-белой кожей и кроваво-красными глазами и сам вздрогнул от представленного.

Да. Вот именно. Однако. Потому что как может быть верным уничтожение чего-то столько невинного и милого?

Я уставился в темноту, вся радость от вечера была разрушена этими мыслями.

Эдвард достоин счастья. Он заслужил его. Убежденность в мыслях Карлайла удивила меня.

Должен быть выход.

Хотел бы я в это верить. Но не было никакого высшего смысла в том, что происходило сейчас с Беллой. Просто ужасная гарпия, уродливая, злая судьба, не дающая Белле шанса на ту жизнь, которую она заслуживает.

Я не задерживался в Порт-Анжелесе. Я подвез Карлайла к притону, в котором существо по имени Лонни запивало свое разочарование с несколькими дружками, двое из них уже отключились. Карлайл видел, насколько мне трудно было находиться так близко — насколько невыносимо было слышать мысли этого урода и видеть его воспоминания, в которых образ Беллы смешивался с девушками, которым повезло гораздо меньше, и которых никто уже не мог спасти.

Мое дыхание участилось. Я сжал руль.

Иди, Эдвард, — мягко сказал Карлайл, — Я позабочусь обо всех остальных. А ты возвращайся к Белле.

Именно это и надо было мне услышать. Только ее имя могло отвлечь меня сейчас. Я оставил его в машине, а сам побежал в Форкс по прямой через спящий лес. Это заняло меньше времени, чем первая поездка туда же на мчащейся машине. Уже через несколько минут я, взобравшись по стене ее дома, залез в окно.

Я тихонько вздохнул, беспокойство отступило. Все было именно так, как должно было быть. Белла в полной безопасности спала в своей кровати, ее мокрые волосы извивающимися прядями рассыпались по подушке.

Но в этот раз, в отличие от остальных ночей, она свернулась в маленький клубочек, натянув на плечи одеяло. Наверно, замерзла. До того, как я успел устроиться на своем привычном месте, она вздрогнула во сне, ее губы задрожали.

Я задумался на секунду, а потом выскользнул в коридор, впервые исследуя остальные помещения ее дома.

Чарли ровно и громко храпел. Я даже уловил кусочек его сна. Что-то связанное с плещущейся водой и терпеливым ожиданием… наверно, рыбалка.

Там наверху возле лестницы стоял комод, который выглядел многообещающе. Я открыл его с надеждой на то, что найду там искомое. Выбрав самое толстое одеяло из всех, что были в этом маленьком бельевом шкафу, я понес его к ней в комнату. Я успею вернуть его до того, как она проснется, и никто ни о чем не догадается.

Задержав дыхание, я осторожно укрыл ее одеялом, она не отреагировала на появившуюся дополнительную тяжесть, и вернулся к креслу-качалке.

Пока я ждал, когда она согреется, я думал о Карлайле, гадая, где он теперь. Я знал, что его план пройдет гладко — Элис предвидела это.

Я вздохнул, вспомнив о своем отце — он слишком хорошо обо мне думал. Хотел бы я быть тем, кем он меня видит. Тем, кто заслуживает счастья, кто мог бы быть достойным этой спящей девушки. Все было совсем по-другому, если бы я был тем Эдвардом.

Как только я подумал об этом, странный, незваный образ появился в моей голове.

На какой-то момент уродливая морда судьбы, которую я себе представлял, той самой, что так жаждала смерти Беллы, сменилась на образ самого глупого и безрассудного ангела. Ангела-хранителя, того, кем, по мнению Карлайла, должен был быть я. С бездумной улыбкой, с озорством в небесно-голубых глазах, этот ангел создал Беллу так, чтобы у меня не было единого шанса не заметить ее. Невероятно сильный запах, чтобы привлечь мое внимание, закрытые мысли, чтобы не иссякало мое любопытство, нежная красота, чтобы я не мог отвести глаз, бескорыстная душа, вызывающая у меня трепет. Он убрал у нее инстинкт самозащиты — чтобы она могла находиться рядом со мной — и в, конце-концов, добавил широкий шлейф потрясающего невезения.

Беззаботно смеясь, этот безответственный ангел отправил свое хрупкое создание прямо мне в руки, слепо веря в то, что оставшиеся во мне крохи моральных принципов позволят Белле остаться в живых.