По вине Аполлона - Мириам Рафтери

– Прошу, дамы, входите, – и, бросив гневный взгляд на Джессику, добавил: – Конечно, я употребляю этот термин чересчур расширительно.

Два ярких пятна появились на щеках Джессики, но она повернулась и последовала за своим пасынком на кухню, с любопытством посмотрев на меня. Интересно, заметила ли она сходство между нами, подумала я.

– Я Тейлор Джеймс, – представилась я, решив не добавлять, что я кузина Натаниэля. В конце концов эта женщина могла знать достаточно о генеалогическом древе Стюартов и разоблачить меня как самозванку.

– Джеймс? – ее рыжеватые брови изумленно поднялись. – Это моя девичья фамилия, хотя она мало кому известна. Я изменила имя, поступив на сцену. Слишком уж много было шуток, в которых фигурировали я и Джесси Джеймс [13]. Не думаю, что мы с вами в родстве, хотя какое-то сходство между нами и есть, вы не находите?

– Даю тебе тридцать секунд на то, чтобы убраться из этого дома или я вышвырну тебя собственными руками. – Натаниэль надвинулся на Джессику с таким видом, словно с удовольствием предвкушал, как приведет в исполнение свою угрозу.

Глаза Джессики сверкнули.

– Натаниэль Стюарт, у тебя была сильная воля, когда ты был мальчишкой. Вижу, что, став взрослым человеком, ты превратился в упрямца. – Она воинственно вздернула подбородок. – Я не уйду, пока не повидаю свою дочь. Я была вне себя от беспокойства с самого начала землетрясения. Можешь ненавидеть меня сколько хочешь, Натаниэль, но ты должен знать, что я всегда любила свою маленькую девочку. Всегда.

– Еще одна твоя ложь. Если ты любила ее, как ты могла убежать и бросить ее?

Собравшись с духом, я встала между ними, повернувшись лицом к Натаниэлю.

– Что бы ни сделала Джессика в прошлом, она остается матерью Виктории. Думаю, ты должен ее выслушать.

– Тейлор, – предостерегающе проговорил Натаниэль, – это не твое дело.

– Можем мы несколько минут поговорить наедине? – настаивала я.

Он бросил еще один раздраженный взгляд на Джессику и повел меня в кладовку рядом с кухней. Я откашлялась, готовясь сообщить ему свою «тайну» и надеясь, что узнав ее, он не выбросит меня за дверь вместе с Джессикой.

– Я видела ее, – я с трудом сглотнула, – на фотографии, которая стоит у моего отца на столе. Джессика моя прабабушка.

Побледнев, он уставился на меня.

– Господи, эти глаза, эти волосы… Значит, история о том, что ты родом из семьи актеров, правда?

Лицо у меня запылало.

– Я и сама немного играла. – Я увидела на его лице отражение тех же чувств, что испытывала сама – смущение, сомнение, потрясение. – Возможно, я необъективна, – поспешно продолжала я, – но у меня такое чувство, что Джессика рассказала тебе далеко не все о том, почему она сбежала.

Глаза его потемнели при упоминании мной имени его мачехи.

– Я в этом сомневаюсь, но ради тебя выслушаю ее.

Мы вернулись в кухню, и он повернулся к Джессике, сжав челюсти.

– Твоя дочь в безопасности, это я могу тебе сказать.

Она удивленно подняла брови.

– Натаниэль, – проговорила она мягко, – я знаю, что ее здесь нет. Полгорода охвачено огнем. Возможно в эту самую минуту Виктория находится в опасности, и я не успокоюсь до тех пор, пока не увижу ее. Обещаю, что, как только я удостоверюсь в ее безопасности, я уеду и больше никогда не побеспокою ни тебя, ни ее.

Я опустила голову, не в силах смотреть в полные боли глаза Джессики. Взгляд мой упал на ее пополневшую талию.

– Как видишь, я жду ребенка, – сказала Джессика, вздернув подбородок. – Я не замужем, если это тебя интересует. После смерти Джошуа я так и осталась вдовой. Однако, когда я обнаружила, что забеременела, я не смогла заставить себя избавиться от ребенка, хотя его отца едва удар не хватил, когда я ему об этом сказала. Этот ребенок, – она провела рукой по животу, – все что у меня есть. Ведь дочь я, как ты правильно сказал, бросила.

Нерожденный ребенок… был ли это мой дед? От этой мысли словно холод пробрал меня до костей. Будет ли Джессика по-прежнему любить этого своего не рожденного еще ребенка, если я помогу ей встретиться с Викторией? Не случится ли так, что, если я опять вмешаюсь в ход истории, мой дед, а следовательно и я сама, никогда не появится на свет? Я оперлась рукой о стол, моля про себя свою прабабушку, чтобы она не передумала и не пошла к какому-нибудь эскулапу, нелегально делающему аборты. Впрочем, она вовсе не казалась той бессердечной женщиной, какой я ее себе представляла. Что-то здесь не сходилось.

– Ты, конечно, не ждешь, что я буду аплодировать твоим моральным принципам, Джессика, – голос Натаниэля прервал мои размышления.

Мне стало не по себе от его циничного тона.

– Может, ты перестанешь на нее нападать? – спросила я, раздираемая между чувством долга по отношению к кровной родственнице и лояльностью к мужчине, которого любила. – Совершенно очевидно, что Джессика беспокоится о Виктории. Кроме того, сейчас она ждет ребенка, а никудышный отец, похоже, не потянет на звание отца года. Ей и так многое пришлось пережить, а ты обращаешься с ней как с убийцей.

Натаниэль, нахмурившись, скрестил руки на груди.

– Уверен, в твоем нынешнем положении ты сделала оптимальный выбор, но проявление материнского инстинкта по отношению к ребенку, которого ты носишь, не оправдывает того, что ты бросила мою сестру.

В глазах Джессики вспыхнул огонь, отчего их изумрудно-зеленый цвет, так похожий на цвет моих глаз, стал еще насыщеннее.

– Мне не следовало оставлять Викторию тогда, много лет назад, что бы он ни говорил.

– Что бы кто ни говорил? – Натаниэль нахмурился,

– Никто. Ты мне все равно не поверишь. Единственное, что имеет сейчас для меня значение – это найти свою дочь.

Я глубоко вздохнула и заговорила, решив довериться собственной интуиции.

– Джессика, если вы хотите знать, где Виктория, вы должны убедить Натаниэля в том, что вам можно доверять. Вы могли бы начать с объяснения, почему много лет назад бросили мужа и ребенка.

– Тейлор! – Натаниэль бросил на меня предостерегающий взгляд.

С минуту Джессика колебалась.

– Что же, это справедливо, – наконец согласилась она. – Мне бы следовало еще тогда рассказать Натаниэлю эту отвратительную историю, но он был слишком молод. Но предупреждаю тебя, Натаниэль, я не потерплю, чтобы обо мне пошли новые сплетни. Это может запятнать репутацию моей дочери. Достаточно уже мое имя склоняли повсюду в городе.

Натаниэль кивнул с настороженным видом.

– Хорошо. Но я тоже предупреждаю тебя, Джессика. Никакой лжи.

– Нет, – сняв шляпу, она села за стол и, глубоко вздохнув, начала: – Боюсь это неприглядная история. Как вам вероятно известно, я встретила Джошуа, когда была актрисой. Кстати, я так ею и осталась.