Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I - Гэв Торп

Райнер сглотнул.

Он помчался обратно по коридору, охваченный ужасом.

— Франка! Франка!

Халс двинулся за ним, и вместе они вбежали в комнату Райнера. Дым рассеялся достаточно, чтобы разглядеть, что комната пуста, за исключением трупа одного из загадочных пришельцев. Франки не было.

— Зигмар, — прошипел Халс, — глянь на его руки!

Райнер подскочил к окну. То, что он поначалу принял за меховую куртку, было просто мехом, покрывающим руки с длинными чешуйчатыми пальцами. Но даже эта вопиющая странность не могла отвлечь Райнера от поисков Франки. На подоконнике болтался клок темно-зеленого бархата, зацепившийся за гвоздь. Он высунул голову из окна.

— Франка!

Ответа не последовало. Он выбрался на обшитую дранкой крышу, над которой поднимался второй ярус, и попробовал подтянуться на руках.

— И кто такая эта Франка? — буркнул Халс, следуя за ним.

— Я имел в виду, Франц, — сказал Райнер и тут же пожалел о своих словах. Надо было сказать, что так зовут его девицу и что он боится, что ее увели. А теперь Халс невольно свяжет имена Франки и Франца между собой и сделает нежелательные выводы. Но было слишком поздно брать слова обратно.

Он взобрался на кровлю, обшитую кедровыми досками, и по крутому скату долез до самого верха.

— Франц!

Людей в плащах нигде не было, впрочем, как Франки и девицы Халса. Он обернулся, вглядываясь в кровли Брюнна там внизу.

— Капитан… — сказал Халс, с трудом карабкаясь по стене.

— Вон там!

Скопление теней скользнуло за угол в нескольких кварталах от них. В центре Райнер различил светлый блик плоти. Он спрыгнул на крышу первого яруса, поскользнулся и поехал вниз, подпрыгивая на досках, потом сорвался с края и рухнул на пирамиду бочонков с лучшим аверхеймским элем. С нее он тоже соскользнул, тяжело дыша и постанывая, и в итоге сел в ледяную лужу — он надеялся, что это вода.

Рядом плюхнулся Халс, у него это получилось несколько ловчее.

— Капитан…

Райнер встал, пошатываясь.

— Некогда. Мы не должны дать им уйти.

Он побежал по улице пригнувшись, хватаясь за отбитые ребра и хромая. У входа в бордель они наткнулись на выбегающих на улицу мужчин и девиц. Среди них были Павел, Джано, Даг, Абель и Герг, не хватало только Йергена и Карела.

Райнер махнул им.

— За нами, ребята! У них Фра… Франц!

Райнер припустил так, как только позволяло его дыхание, рядом с ним — Халс. Они направились туда, куда ушли крысолюди.

На бегу Халс смущенно закашлялся:

— Э-э… капитан…

— Знаю, Халс. Знаю. — Райнер отчаянно соображал. — Знаю, на что это похоже, но, честно говоря, на самом деле все было совсем не так. Видишь ли… мы хотели подшутить над Карелом. Бедняга. Не думаю, что у него когда-либо была женщина, ну, мы с Францем подумали, что будет забавно немного позлить его. Франц, видишь ли, оделся как женщина и… должен был делать ему авансы, а потом, когда Карел как следует заведется, снять парик, и тогда мы посмотрели бы, какие оттенки багрового может приобрести лицо юного Карела. Правда, смешно?

— Ага, — уныло сказал Халс. — А ты тоже собирался переодеться?

— Что? Разумеется, нет. Кто в здравом уме примет меня за женщину?

Халс кивнул, лицо его ровно ничего не выражало.

— Тогда, может, губы вытрешь? Они все в помаде.

10

ЭТО БЫЛИ НЕ ЛЮДИ!

Райнер и его товарищи не обнаружили никаких следов Франки, девицы Хаса и людей в плащах, хоть и обшарили весь Брюнн. Похитители и их добыча как сквозь землю провалились. Что еще более странно, когда компания вернулась в бордель выяснить, не видел ли что-нибудь кто-то еще, оказалось, что труп с мохнатыми лапами бесследно исчез, хотя девицы и их клиенты постоянно входили и выходили из комнаты. То, что вся эта история не была чьим-то лихорадочным бредом, доказывал лишь маленький стеклянный шарик, который Райнер обнаружил под стулом. Он был точно такой же, как и тот, что наполнил комнату дымом, только целый, и внутри него клубилось что-то темно-зеленое. Райнер сунул его в карман. В сочетании с воспоминанием о когтистой лапе он пробудил мысли о прочитанном в запретных книгах из университетской библиотеки.

Он покинул бордель и присоединился к товарищам, собравшимся в кружок у входа.

— Надо немедленно вернуться в форт, — сказал он. — Я собираюсь рассказать Гутцману о похищении Франца и новых сведениях, которые у нас есть относительно исчезновения людей.

Райнеру было яснее ясного, что Абель уже сообщил всем, что он увидел, когда они с Халсом ворвались в комнату, где он, Райнер, сидел с Франкой: все старались не смотреть ему в глаза и отвечали каким-то невнятным ворчанием.

По пути в форт Райнер мысленно проклинал все на свете. Трагедия, удачно дополненная глупостью. Именно тогда, когда они были ему так нужны, когда жизнь одного из них в смертельной опасности, его люди стали подозрительны и уже чуть ли не на грани бунта. Хуже всего то, что, если бы он мог сказать им правду, все бы наладилось, по крайней мере с ним. А вот Франке пришлось бы худо. Только Райнер и Манфред знали, что на самом деле это девушка. Если еще кто-то пронюхает, польза от нее как от солдата окажется под вопросом, граф может и избавиться от нее. А что будет с ее товарищами? Франка любила Халса, Павла и Джано как братьев. Если они отвернутся от нее, это разобьет ей сердце.

По возвращении в лагерь Райнер объявил, что ему срочно надо видеть Гутцмана, но генерал спал, и Райнера погнали по инстанциям: сначала пришлось рассказать все капитану Фортмундеру, потом обер-капитану Оппенгауэру, причем они просто отмахнулись бы от него, если бы не свидетельства товарищей и не странный стеклянный шарик. Наконец, с великой неохотой, его привели к командиру Шедеру, заспанному и сердитому.

— Что за срочность такая заставила тебя поднять меня с постели среди ночи? — спросил командир, усаживаясь в халате за письменный стол. Фортмундер и Оппенгауэр стояли по обе стороны от него, и Райнер занервничал.

— Милорд, — поклонился он, — простите, но похищен солдат, и, боюсь, в этом замешаны совсем не люди, форту и Империи может угрожать опасность.

Шедер ущипнул себя за переносицу и устало махнул рукой.

— Очень хорошо, капитан, рассказывайте.

Райнер щелкнул каблуками.

— Спасибо, командир. Э-э… вечером мы с товарищами, с нами был мой денщик Франц, развлекались в Брюнне…

— То есть пили и шлялись по девицам.

— Вообще-то я был с барышней, командир, — сказал Райнер. — Но, прежде чем… э-э… что-либо успело произойти, окно распахнулось, и на нас напали люди в масках и плащах. Мой денщик Франц примчался на крик и вместе со мной вступил с ними в бой. Сбежались другие и попытались нам помочь, и мы уже даже были близки к победе, но тут эти типы бросили что-то вроде гранаты, и мы чуть не задохнулись в густом дыму.

Райнеру показалось, что Шедер при этих словах нахмурился, но если что-то и было, то исчезло, прежде чем он смог убедиться в своей правоте.

— Когда дым рассеялся, эти люди исчезли вместе с Францем. — Райнер кашлянул. — Еще пропала одна из дам.

— Ужас какой, — произнес Шедер, хотя расстроенным не выглядел. — И как, скажите, похищение в борделе угрожает Империи?

— Я уже почти добрался до этого, сударь, — быстро сказал Райнер. — В бою один из людей в масках был убит, и я с изумлением увидел, что у него вместо рук когтистые лапы. Ну, как у крысы. И выше кистей…

— Крыса? — хмыкнул Шедер. — Вы сказали — крыса? Ростом с человека?

— Малость пониже, сударь. Он…

— Хотите сказать, на вас напали эти… как там их кличут старухи? Крысиный народ? Ожившие бабушкины сказки, да? — Он гневно посмотрел на Оппенгауэра и Фортмундера. — А вы о чем думали, когда шли ко мне с этой ерундой? Совсем с ума посходили!

— Его рассказ подтвердили еще несколько человек, командир, — сказал Оппенгауэр. — И у него есть доказательство.

— Доказательство? Что за доказательство?

Что-то в голосе командира заставило Райнера поколебаться, доставать ли шарик из кармана, но что поделаешь, без него Шедера не убедить. Райнер вынул шарик и положил его на стол.

— Что это? — командир с неохотой взял странный предмет.

— Одна из дымовых гранат, милорд. Крысолюди бросили один такой на пол, он разбился, и комнату затянуло дымом.

Шедер нахмурился.

— Это — граната? — Он покосился на Оппенгауэра. — Вы позволили ему убедить вас, что это граната? Эта побрякушка с платья шлюхи? — Он положил шарик на стопку пергамента. — Ну, может, пресс-папье.

— Командир, — сказал Райнер, уже начиная сердиться, — я сам сражался с ними, и это не люди!

— А откуда ты знаешь? Ты что, заглядывал им под маски? Было же тело, так? Почему же ты показываешь мне вместо него эту фигню?