Замок горного короля - Джудит Тарр

В каждом отряде было дважды девять воинов. Мирейн взял к себе в отряд девять воинов и пять стражников из своей охраны, Вадина, Джерана и Туана, участвовавших в скачке к Умиджану, а также Алидан. Они выстроились, тихо, но и не скрывались за основной линией войск, седлая сенелей, выбранных за их смелость и резвость. Вадин оглядел своих товарищей. Справа от него стояла Алидан, неузнаваемая в доспехах и шлеме, одетая в алый плащ королевского стражника. Она выглядела умелой и опасной и управлялась со своим непокорным жеребцом лучше, чем большинство мужчин. Слева от Вадина был Мирейн, блистающий в своих золотых доспехах. С обеих сторон от них он видел другие отряды, выстроившиеся и готовые к выступлению. Все было, как в схватке на Летних Играх, однако не совсем так. Теперь все было по-настоящему. Люди будут умирать за короля, который восседал в высоком седле, поигрывая боевыми лентами в гриве своего скакуна. По его слову они стояли, и по его слову они падут. Сердце Вадина отчаянно стучало. Ноздри его раздулись от мгновенно пронизавшего его страха. Не смерти он страшился: он отдал себя в ее руки. Но он боялся боли, страха, который пронизывает насквозь чем-то легким, и яростным, и солоновато-сладостным. Что-то подобное веселью, что-то подобное страсти: неповторимый запах и чувство битвы. Все было острее, ярче, чудеснее и ужаснее. Он рассмеялся и, когда на него обернулись другие, рассмеялся опять от чистой, не смешанной ни с чем радости. Прямо перед собой он увидел золотое пламя: Мирейн поднял руку. Ряды нарушились. Рами встала на дыбы. Отряды бросились вперед, все в разных направлениях. Мирейн со своими всадниками помчался прямо посередине, через равнину, через быстрое течение Илиен и вверх по противоположному склону. Там не было никакого прикрытия, они были беззащитны перед солнцем и поджидающей их тенью. Вадин покрепче уселся в седле. Рами скакала ровно, без напряжения. Золотая грива ее развевалась у него под руками. Одна из кроваво-красных лент хлестала его по запястью. Враг выжидал. Вадин видел, как обычно видят в сумерках: только силуэты, глаза, но никаких конкретных черт. В глазах этих было не больше выражения, чем в оружии, направленном против них. Вадин обнажил свой меч. Он удобно лежал в руке, хотя клинок был странно темен, потому что его блеск потерялся 6 приглушенном свете. Отряд по-прежнему скакал плотной группой рядом с Мирейном. Но некоторые уже почувствовали что-то: скакуны их беспокоились, шарахались из стороны в сторону. Один воин подгонял своего сенеля ударами ножен, лицо его, видимое через открытый шлем, было как дьявольская маска: зубы обнажены, глаза широко раскрыты. Ужас коснулся Вадина, он остужал как ветер, но не проникал под кожу. Посмотрев вниз, Вадин с удивлением обнаружил, что его тело окутано золотым сиянием - бледным отсветом сверкающего великолепия Мирейна. Уже близко. Ни одна стрела не вылетела из плотных рядов, ни одно копье. Во рту у Вадина появился привкус страха. Ловушка. Он сжал зубы. Рами покрывала последние ярды, готовая к битве. Вадин взмахнул мечом. Враг всколыхнулся, как мираж, стал таять, потускнел и исчез. Вадин услышал крики гнева и ужаса. Сенели заржали. Начали сыпаться стрелы. Бешеный взревел, огромный, преисполненный ярости и ненависти. - Вперед! - скомандовал ему Мирейн и повторил всем, кто мог его слышать: Вперед! Тени, только тени. Клинок Вадина снова и снова рассекал воздух. И все же он продолжал рубить, продолжал продвигаться вперед. Стрелы пели вокруг него, одна из них пронзила его плащ. Но он смеялся над ними. Наконец меч Вадина рассек плоть. Потрясение от этого было настолько велико, что чуть не повергло Вадина на землю. Брызнула кровь, красная, как ленты Рами. Внезапно Вадин увидел все, словно чары развеялись. Правда, по-прежнему как бы сквозь дымку, но он увидел стоящую перед ним армию, построенную под знакомыми знаменами. Кавалерии было мало: племена Окраин не держат хороших стад. В основном сенели были запряжены в колесницы. Как бы ни был Вадин распален битвой, но с ними встретиться он не смог. Мирейн обошел колесницы широким полукругом и ударил по кавалерии и пехоте, Вадин направил Рами вслед за ним. Враги сражались храбро и ожесточенно, но в их глазах была какая-то странность, как будто они на самом деле не видели противника. Они отвечали только на удары и не нападали сами. Везде, по всей линии войска, участки боя перемежались с неестественной неподвижностью. Даже колесницы не мчались на атакующих, чтобы разнести их в клочки, а стояли как вкопанные, и глаза возниц пристально глядели вперед. В Гейтане Вадину говорили, что он обладает редким благословением: он мог петь сражаясь. Но так можно было сражаться с воинами, которые в ответ тоже могли петь, сражаться, убивать. Здесь же царил магический ужас. Губы Вадина растянулись во внезапной гримасе смертельного гнева. - Сражайтесь, дьявол вас побери! - вскричал он. - Нападайте! Уничтожьте нас! Но ничего не изменилось. Вадин перевернул в руке меч и начал наносить удары плашмя, оглушая, но не нанося ран. Он почувствовал рядом с собой Мирейна: сгусток мощи, все более и более нарастающей и грозящей взрывом. Мирейн выпустил ее. Свет, горящий над ним, перерос в пламя. Глаза врагов проснулись к жизни, к страху, к безумству битвы. С пронзительным возгласом возница направил свою упряжку на атакующих. Темнота взревела. Рами без всякой команды развернулась на месте и поскакала так, как она никогда не скакала прежде, стелясь по земле, прижав уши к голове. Она вырвалась из тьмы, как демон из ада, с огненно-красными глазами и ноздрями. Водный поток серебряной нитью промелькнул под ее ногами. На другом берегу она успокоилась и опять превратилась в кобылу-сенеля, тяжело дышащую, со взмыленной шеей. Оказавшись под ярким солнцем, Вадин заморгал. Пальцы его стискивали рукоятку меча. Превозмогая боль, он расслабил их и вытер плащом кровь с меча. Кровь растворилась в королевском алом цвете. Резким движением он всунул меч в ножны. Вылазка Мирейна достигла цели. Враги пришли в смятение от того, что чары рассеялись, и не могли сделать ответный выпад. Но плата была пугающе высока. По обе стороны потока то тут, то там виднелись воины Мирейна и сенели без всадников. Двигались они, сохраняя некое подобие строя, быстро, но спокойно отступали, неотрывно следя за врагом, и в рядах отступающих было гораздо меньше людей, чем в начале атаки. Отряд Мирейна собрался вокруг него. Вадин сосчитал воинов и громко застонал. Из восемнадцати не вернулось двенадцать. Оставшиеся шестеро были ранены, некоторые из их сенелей - тоже. Алидан приблизилась к королю и оруженосцу первой. Она была без шлема, косы ее растрепались, меч был по рукоятку в крови. Но на ней самой не оказалось ни царапины. Хоть оба они и сидели в седле, Мирейн привлек ее к себе и обнял. Так же он поступил и с остальными. У всех был вид людей, прошедших через ад: лица посерели и осунулись, глаза без выражения смотрели на дневной свет. - Мы пытались следовать за вами, мои господа, - сказала Алидан сразу за всех. - Тени превратились в воинов и сражались с нами; мы отбивали их нападение. Но вы мчались слишком быстро для нас. Господа мои, вы сияли как боги. Вы глубже и глубже внедрялись во вражеские ряды, и в конце концов мы не смогли заставить своих скакунов следовать за вами. Мы пытались держать линию, но она сломалась. Наши сенели вынесли нас оттуда. Мой король, любое наказание... - Наказание? - Мирейн горько засмеялся. - Я поступил точно так же, как и вы, оставив вас позади. Нет, друзья мои. Вы совершили то, что немногие смертные мужи могли бы совершить. - Он встретился глазами с Алидан и засмеялся опять, на этот раз с большей радостью. - Смертные мужи и одна женщина. Они медленно двинулись назад. Не проехав и половины пути от реки до своих позиций - линия которых, вопреки всякой дисциплине, выступила вперед, чтобы принять своего короля, - они услышали звук трубы. Бешеный стремительно повернулся, блеснул меч Мирейна, наполовину вынутый из ножен. Ряды неприятеля расступились. Из них выехал одинокий всадник, мужчина на дымчато-сером сенеле, облаченный во все серое, с крученым ожерельем из серого металла на шее. Такое ожерелье и серое знамя без герба означали, что это герольд, священный перед людьми и богами, клятвенно верный одному избранному господину. Его взгляд бесстрастно скользил по армии, стоявшей на противоположном берегу, но когда он заметил Мирейна, его глаза сузились и потемнели. - Люди Янона, - провозгласил он. У герольда был великолепный голос, густой и глубокий, и он научился доносить слова на огромные расстояния без напряжения. - Последователи узурпатора, того, кто зовет себя Мирейном, незаконного сына жрицы, претендующего на трон горных королей, я принес вам слово от вашего истинного господина. Он предлагает вам: сложите оружие, отдайте мальчишку, и вы будете свободны. - Никогда! - звонко выкрикнула Алидан, и это слово эхом подхватили более низкие голоса. Герольд терпеливо дождался тишины и, когда она наступила, продолжил: - Вы верны, но вы не мудры. Однако ваш настоящий король помнит то, что вы забыли: он помнит, что вы - его люди. Он не хочет посылать против вас войска на битву, которая неизбежно закончится вашей гибелью. - А как насчет тех деревень? - рявкнул какой-то воин низким гудящим голосом. - Как насчет детей, прирезанных и сожженных в своих домах? Не обращая внимания, герольд холодно продолжал: - Король предлагает другой способ. Способ древний и благородный. Два человека претендуют на трон, которым может владеть только один. Пусть они сражаются за него в одиночном поединке, тело против тела, жизнь против жизни; все трофеи - победителю. Таким образом, никто не погибнет, кроме одного человека, с разделением Янона будет покончено и трон будет сохранен. Что скажете, люди Янона? Принимаете ли вы предложение моего господина? Мирейн выдвинулся вперед на корпус сенеля. Его армия притихла. Он остановился напротив герольда, снял шлем и повесил его на луку седла. - Клянется ли Моранден, что победителю будет принадлежать все, без измены и кровопролития? Ноздри герольда раздулись. - Разве я уже не сказал этого? "Выскочка", - говорили его глаза. Герольд верил своему предводителю. Даже находясь за спиной у Мирейна, Вадин почувствовал улыбку в его голосе. - Соизволишь ли ты донести до него мой ответ? - Он дает тебе время до захода солнца, чтобы принять решение. - Он щедр: - Бешеный сделал еще шаг вперед. Слова Мирейна прозвучали ясно и громко. - Передай ему, что я согласен. Я принимаю его предложение. Герольд поклонился только из вежливости. - Право бросившего вызов - выбрать время и место, право принявшего вызов выбрать оружие и тип поединка: один на один или с секундантами. Мой господин предлагает встретиться с ним завтра на рассвете здесь, между армиями. Мирейн склонился в глубоком поклоне, и его истинная учтивость стала упреком напыщенной вежливости герольда. - Как ему угодно. Мы будем сражаться один на один, в присутствии одного судьи и одного свидетеля от каждой стороны. Что касается оружия... - Он сделал паузу. Его армия в напряженной тишине ждала продолжения. - Передай своему повелителю, что я выбираю схватку без оружия. Голыми руками и с незащищенным телом: самый древний способ. - Мирейн еще раз поклонился. Завтра на рассвете. Пусть боги отдадут предпочтение правде.