Мир приключений 1962. Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов - А. Казанцев

Между потолком пещеры и поверхностью воды оставался промежуток метра в полтора. По этому подземному озеру плавал наш профессор, придерживаясь за спасательный круг из автомобильной камеры. Он то и дело опускал голову в воду и наблюдал за работой Аристова и Павлика. Увидев меня, Кратов удивился и хотел что-то спросить, но забыл вынуть мундштук изо рта. Смутившись, он исправил эту ошибку и набросился на меня:

— Вы здесь зачем?

— Мне сказали, чтобы плыл вам на помощь, — слукавил я.

— Ничего подобного я не поручал! Но ладно… Раз уж вы тут, помогите-ка ребятам разметить пещеру.

Сверху было не видно, чем заняты под водой мои товарищи. Нырнув, я увидел, что они вбивают колышки в пол пещеры и натягивают между ними проволоку. Старик оставался верен себе: прежде всего следует разметить раскоп на квадраты, чтобы все находки разложить по определенным полочкам…

Я стал помогать им, но невольно то и дело отвлекался, чтобы разглядеть получше находки. В одном углу пещеры были грудой навалены какие-то не то кубки, не то чаши. Они так блестели в свете прожектора, как будто были из какого-то драгоценного металла.

Я едва не наткнулся на каменный столб, который видел при первом посещении пещеры. У его подножия лежали тот самый щит с маской Горгоны, меч, браслеты и кольца, тоже, по-моему, золотые. Рассмотреть их как следует не удалось, потому что Михаил толкнул меня в бок, приглашая приняться наконец за работу.

Работа наша растянулась почти на неделю. Пока мы не разметили всю пещеру, Кратов не позволял ничего сдвигать с места. Каждый квадрат пола с лежавшими на нем предметами мы фотографировали специальным аппаратом для съемок под водой. Одновременно Василий Павлович, который каждый день нырял вместе с нами, составлял точный план пещеры. Для него это оказалось совсем нелегко. Приходилось то погружаться в воду с головой, чтобы рассмотреть находки, то снова выныривать к резиновому плотику, который мы превратили в плавучий письменный стол, положив на камеру широкую доску.

Только закончив все эти подготовительные работы, мы начали выносить находки из пещеры. И, собственно, только теперь как следует разобрались в том, что нашли.

Пещера оказалась довольно просторной. Длина ее достигала без малого девяти метров, а ширина — пяти с половиной. От пола до потолка, образовавшего полукруглый свод, в самом высоком месте было около четырех метров. Во времена Савмака в пещере, да и почти во всем наклонном туннеле было сухо, вода заливала только самый вход в него, но, когда уровень моря поднялся или, может быть, наоборот- опустился берег, пещера оказалась затопленной.

Подробная перепись наших находок заняла почти полную тетрадку. В пещере, словно в музее, оказались собраны самые различные вещи.

Еще издавна она, видимо, служила потайным святилищем тавров. Об этом свидетельствовали два громадных рельефных изображения мужчины и женщины с раскинутыми в стороны руками, вырубленные в одной из стен. Фигуры были очерчены совсем примитивно, словно рукой ребенка.

Перед ними, немного отступя от стены, торчал каменный столб или, точнее, плита. Она вся была разрисована какими-то ритуальными значками. А в верхней части ее, почти достигавшей уровня воды, сверкал золотой диск с расходящимися во все стороны лучами — символ солнечного бога Гелиоса. Точно такое же изображение, как сказал Кратов, есть на обратной стороне монет, приписываемых Савмаку!

— Почему восставшие рабы выбрали такой символ, — ответил профессор на наши недоуменные вопросы, — можно только гадать. Но это не единичный случай. Примерно в то же время восстания рабов потрясали античный мир во многих местах — в Малой Азии, в Сицилии, на острове Делосе, в рудниках Аттики. И вот что чрезвычайно любопытно: восставшие рабы в Пергаме тоже избрали своим символом изображение Гелиоса и провозгласили себя гелиополитами — «гражданами солнца». Вероятно, и Савмака увлекла какая-то мечта о стране счастливых, о «солнечном государстве», где не будет места угнетателям…

Скифы приспособили таврское святилище для своих целей. Может быть, здесь прятались беглые рабы, собирались заговорщики. Более укромное место трудно было бы найти. Здесь они мечтали о солнечной стране…

Перед изображением Гелиоса покоился на полу плоский камень. На нем сохранились следы костра. Вероятно, здесь пылал священный неугасимый огонь. А по бокам стены с золотым солнечным диском стояли два изумительных глиняных светильника. Один изображал сирену в виде полуженщины-полуптицы, а второй — богиню Афродиту, выходящую из морской раковины.

— Работа несомненно греческая, — сказал о них Василий Павлович. — Вероятно, привезены из Афин и украшали какой-нибудь дворец, а скифы, захватив власть, перенесли их сюда. Среди них оказались истинные ценители красоты, хотя рабовладельцы и пытались превратить их в рабочих животных, в домашнюю скотину.

Еще более причудливое смешение самых различных вещей мы обнаружили в углах пещеры. Чего тут только не было свалено в беспорядочные груды! Золотые и серебряные чаши, блюда, щиты, мечи, какие-то цепочки с драгоценными камнями. Это и были сокровища, о таинственном исчезновении которых сетовали алчные захватчики крепости. Теперь они попадут в музеи, чтобы все могли полюбоваться искусством древних мастеров.

Описывать все эти замечательные находки было бы слишком долго, да и бесполезно. Их надо видеть собственными глазами. Но некоторые мне особенно запомнились и понравились.

Там была громадная, вполобхвата, золотая фиала, сплошь покрытая удивительными живыми и выразительными рельефными фигурками зверей: львы терзали быстроногих антилоп, над ними кружили орлы, распластав широкие крылья…

Нашим девицам особенно понравилось круглое серебряное зеркало. Оборотная сторона его была покрыта особым сплавом-электром, и на нем выгравировано изображение сидящей и отдыхающей крылатой богини победы Ники.

Увы, она недолго сопутствовала восставшим… Мечты о солнечном государстве растоптали гоплиты. Для немногих уцелевших потайная пещера стала последним прибежищем. Сумели ли они перехитрить врагов и, переждав здесь опасность, ночью выскользнуть через подводный ход на свободу, уйти в большой мир, чтобы снова скитаться, прятаться, разносить по другим городам и странам неугасимые искры восстания? Или враг устроил засаду, караулил их и они предпочли погибнуть в этом подземелье от голода и жажды, но не сдаться?

Для одного из помощников Савмака пещера несомненно стала гробницей.

Я упоминал, что посреди пещеры, возле очага, лежали на полу золотые украшения, меч и щит с головой Медузы Горгоны. Оказывается, они валялись не как попало. Нанеся эти находки на план, Василий Павлович вдруг воскликнул: