История русской литературы ХХ в. Поэзия Серебряного века: учебное пособие - Светлана Кузьмина

Книга воспоминаний «Некрополь» (1939) фактографически и психологически точно воссоздает портреты и духовные облики таких современников Ходасевича, как В. Брюсов, А. Белый, Н. Гумилев и А. Блок, М. Гершензон, Ф. Сологуб, С. Есенин и М. Горький.

Ходасевич – один из крупнейших русских поэтов XX века. В стихотворении «Звезды» из сборника «Европейская ночь» поэт говорил о сути поэтического творчества как воссоздания красоты Божьего мира:

Нелегкий труд, о Боже правый, Всю жизнь воссоздавать мечтой Твой мир, горящий звездной славой И первозданною красой.

Г. Струве точно отметил: «сочетание пушкинской поэтики с непушкинским видением мира – одно из своеобразий и одним из наиболее разительных эффектов поэзии Ходасевича» [314]. В. Вейдле о зрелом Ходасевиче писал: «Забудут многое. Но будут помнить, как неслыханное чудо, что Россия, в такую эпоху ее истории, имела не только чревовещателей, фокусников и пионеров, не одних стихотворцев и литераторов, но и поэта, в котором она жила» [315].

Ходасевич Вл. Стихотворения. Л., 1989.

Ходасевич Вл. Собрание сочинений: В 4 т. М., 1996.

Ходасевич Вл. Державин. М, 1988.

Ходасевич Вл. Некрополь. М., 1991.

Ходасевич Вл. Тяжелая лира. М., 2000.

Берберова Н. Курсив мой. Автобиография. М., 1996.

Богомолов Н. Жизнь и поэзия Владислава Ходасевича // Вопросы литературы. 1988. № 3. С. 23–61.

Вейдле В. Поэзия Ходасевича // Русская литература. 1989. № 2. С. 144–171.

Мать Мария (Е. Кузьмина-Караваева)

Елизавета Юрьевна Кузьмина-Караваева, во втором браке Скобцова (1891, Рига – 1945, концлагерь Равенсбрюк), после принятия пострига – мать Мария, поэт, прозаик, драматург, публицист, философ, общественно-религиозный деятель, мемуаристка. Отец – городовой города Анапы. В 1906–1913 гг. жила в Санкт-Петербурге, где училась на философском отделении Высших Бестужевских курсов, общалась с А. Блоком, Вяч. Ивановым, М. Волошиным. Ее первый муж Дм. Кузьмин-Караваев участвовал в деятельности «Цеха поэтов», возглавляемого Н. Гумилевым. Елизавета Юрьевна также входила в первоначальный состав «Цеха» и участвовала в собраниях, на которых присутствовали А. Ахматова, М. Лозинский, Вас. Гиппиус, Г. Иванов, М. Зенкевич и О. Мандельштам [316]. Была знакома с М. Волошиным, Вяч. Ивановым, на Башне которого встречалась со многими поэтами и писателями Серебряного века. Длительное время находилась под влиянием поэзии и личности А. Блока, который ей посвятил стихотворение «Когда вы стоите на моем пути, / Такая живая, такая красивая…». Переписка с поэтом длилась многие годы, частично она отразилась в воспоминаниях, приуроченных к15-й годовщине со дня смерти А. Блока (были опубликованы в «Современных записках», 1936, № 62) [317].

Ранние стихи составили сборники «Скифские черепки» (СПб., 1912) и «Руфь» (Пг., 1916), написанные в символистской манере. Одно время входила в партию социалистов-революционеров, после Февральской революции 1917 г. была некоторое время городским головой Анапы. В 1920 г. эмигрировала через Константинополь в Белград, в начале 1923 г. попала в Париж. Там был опубликованы под мирским именем Скобцова два сборника «Жатва духа» (1927), суда вошли статьи о русских святых. Сотрудничала с издательством «Имка-Пресс», вместе с Н. Бердяевым и В. Зеньковским писала о русской культуре и философии. Вышли ее небольшие книги о Ф. Достоевском, Вл. Соловьеве, А. Хомякове. Публиковала стихи в различных эмигрантских изданиях, участвовала в антологиях «Якорь», «На Западе», «Муза Диаспоры».

С 1930 г. была сотрудником «Лиги православной культуры». Участвовала в литературном объединении «Крут». Поэзии Кузьминой-Караваевой свойственно сочетание земного и небесного, особое видение мира, в котором Божественная воля проявляется при согласии на то человека.

Архангелы и ангелы, господства,И серафимов пламеносный лик…Что я могу?., прими мое юродство,Земли моей во мне звучащий крик.

(Ницца, 1931)

Весной 1932 г. приняла постриг, но осталась в миру. При постриге получила имя Мария, в честь святой Марии Египетской. Свое монашеское призвание видела в деятельной любви к обездоленным, в помощи нуждающимся и больным. В Берлине вышел ее сборник «Стихи» (1937), на обложке стояло имя «Монахиня Мария». Это религиозная поэзия, к которой, как верно считает Г. Струве, «нельзя подходить с чистопоэтическими мерилами, от нее ждешь больше» [318]. М. Цетлин в «Современных записках» выразил ту же мысль: эта поэзия «свидетельствует о чем-то большом и подлинном, комментарий к религиозному труду и подвигу» [319]. Сборник «Стихи» разделен на две части – «О жизни» и «О смерти». Автор чувствует свое избранничество, свой долг перед людьми и Богом в современном мире насилия, тюрем, геноцида и власти бесчеловечных идей.

При всякой власти, при любых законах,Палач ли в куртке кожаной придетИли ревнитель колокольных звоновСоздаст такой же Соловецкий гнет.

Один тюрьму на острове поставилВо имя равенства, придет другойВо имя мертвых, отвлеченных правилНа грудь наступит тяжкою стопой.

Нет, ничего я здесь не выбирала,Меня позвал Ты, как же мне молчать?Любви твоей вонзилось в сердце жало,И на челе избрания печать.

(1937)

В середине 1930-х гг. монахиней Марией был организован в Париже центр социальной помощи всем нуждающимся «Православное дело», который стал местом встреч многих деятелей русской православной и шире – христианской культуры. Из этого Центра во время фашистской оккупации осуществлялась помощь преследуемым евреям и деятелям Сопротивления, спасающимся от нацистов. На улице Лурмель в Париже мать Мария оборудовала церковь, выполнив роспись стен и стекол, изготовив вышитые гладью панно. Организовала общежитие с дешевой столовой, для которой сама доставала продукты и готовила; оборудовала санаторий для туберкулезных больных, основала швейную мастерскую, в которых работали жены и матери мобилизованных русского происхождения. Во время массового еврейского погрома 1942 г., когда люди были загнаны на велодром д-Ивер, монахиня Мария пробралась туда и спасла нескольких детей [320]. За бескорыстие, любовь и самопожертвование люди стали называть ее мать Мария. Она предчувствовала свою мученическую смерть и написала об этом:

Парижские приму я Соловки,Прообраз будущей полярной ночи»Надменных укротителей кивки,Гнушенье, сухость, мертвость и плевки —Здесь, на свободе, о тюрьме пророчат.

При всякой власти отошлет канон(Какой ни будь!) на этот мертвый остров,Где в северном сияньи небосклон,Где множество поруганных икон,Где в кельях-тюрьмах хлеб дается черствый.

Повелевающий мне крест поднять,Сама, в борьбу свободу претворяя,О, взявши плуг, не поверну я вспять,В любой стране, в любой тюрьме опять На дар Твой кинусь, плача и взывая.

В любые кандалы пусть закуют,Лишь был бы лик Твой ясен и раскован.И Соловки приму я, как приют,В котором ангелы всегда поют, —Мне каждый край Тобою обетован.

Чтоб только в человеческих рукахТвоя любовь живая не черствела,Чтоб Твой огонь не вызвал рабий страх,Чтоб в наших нищих и слепых сердцахВсегда пылающая кровь горела.

(1937)

9 февраля 1943 г. мать Мария была арестована, отправлена в женский концлагерь Равенсбрюк, где погибла в газовой камере. «Существует легенда о том, что мать Мария вошла в газовую камеру вместо молодой еврейской женщины» [321]. Перед смертью она писала:

И забыла я, – есть ли среди монастыряТо, что именуется – я.Только крылья, любовь и убожество.И биение всебытия, —

Мать Марии роль женщины в мире зла и насилия видела в деятельной любви, прообразом которой была Богородица.

Присмотришься – и сердце узнает,Кто Ветхого, кто Нового Завета,Кто в бытии, и кто вступил в исход,И кто уже созрел в Господне лето.

Последних строк грядущие делаСтоят под знаком женщины родящей,Жены с крылами горного орла,В пустыню мира Сына уносящей.

О, чую шелест этих дивных крылНад родиной, над снеговой равниной.В снегах нетающих Рожденный былСпасен крылами Женщины орлиной.

В 1947 г. вышел посмертный сборник матери Марии «Стихотворения, поэмы, мистерии. Воспоминания об аресте и лагере в Равенсбрюке». Туда вошли две поэмы «Похвала труду» и «Духов день» (написаны в 1942 г.), две мистерии в стихах «Анна» и «Солдаты». В мистерии «Солдаты», как пишет Г. Струве, «действие происходит во время войны в арестном помещении при немецкой комендатуре» [322]. Нацистское преследование евреев понимается как гонение инакомыслящих ирасценивается как нарушение основных принципов нравственной и религиозной жизни. В мистерии-драме «Анна» мать Мария писала о необходимости жертвенной самоотдачи, всепобеждающей веры, любви к ближнему и духовной стойкости перед сатанинскими соблазнами.