Строптивая невеста - Кэтрин Коултер

София нехотя исполнила просьбу Райдера, но он, взволнованный, сгоравший от желания, не удовольствовался этим и начал гладить ей спину, осыпать поцелуями ее лицо, хотел взять на руки, но она оттолкнула его и отбежала в сторону.

Райдер долго смотрел на жену, пристально, без всякого выражения в глазах, а затем раздраженно сказал:

— Ты ведешь себя точно так, как вела себя на Ямайке. Ты сначала дразнишь меня, а потом избегаешь моих ласк. Я успел забыть твои манеры, твое желание издеваться надо мной. Восемь недель сделали свое дело. Мне почему-то казалось, что, став моей женой, ты изменишься, будешь относиться ко мне если и не с любовью, то по крайней мере с уважением.

— Ты некрасиво обошелся со мной, нечестно. Райдер грубо выругался, и София удивленно посмотрела на него.

— Почему ты так удивлена? — спросил он. — Или ты не знаешь ни одного бранного слова? По-моему, ты можешь ругаться не хуже пьяного боцмана. А, ладно, оставим это. Я наконец-то дома, я рад видеть своих родственников, я рад видеть Джереми счастливым и довольным. Все плохое осталось позади. Живи и радуйся, зачем вспоминать прошлое? У нас есть будущее, наше будущее, Софи. Несмотря на твою явную ко мне антипатию, я не буду разводиться с тобой. Я честный человек и отвечаю за свои поступки. Кстати, обстоятельства сложились таким образом, что наша женитьба оказалась ненужной. Я хочу сказать, что мне не надо было на тебе жениться, чтобы спасти тебя от суда и виселицы. Твой дядя не был застрелен и умер не от удара ножа. Он был задушен, и задушил его Томас.

— Задушен? Я не понимаю.

— А что тут понимать? Задушен, и все. Я не удосужился хорошенько осмотреть тело Берджеса, не очень-то приятное это было занятие. А если бы не поленился, то мне не пришлось бы потом лгать, защищая тебя.

— Томас до сих пор на свободе?

— Нет. Его держат в заключении в местной тюрьме, вернее, в том бараке, где Коул собирался держать тебя. Я специально задержался на Ямайке; не хотел уезжать до тех пор, пока не поймают Томаса. И негодяя, к счастью, схватили.

София отвернулась от Райдера и посмотрела на суровое темно-серое холодное море, так не похожее на бирюзовое море Ямайки. Не глядя на мужа, София тихо сказала:

— Благодарю тебя, Райдер. Твоя семья приняла хорошо и меня, и Джереми. Но я не хочу больше никому надоедать. Теперь, когда история, связанная со смертью дяди, выяснилась, мы с братом могли бы вернуться на Ямайку. Пока Джереми не подрастет, Кэмил-холлом и плантацией буду заниматься я…

— Замолчи, черт тебя возьми, проклятая упрямица!

— Зачем нам жить вместе, Райдер? Я же вижу, что я не нравлюсь тебе, я раздражаю тебя. И я кое-что узнала о тебе здесь, в Англии. Как выяснилось, ты пользуешься скандальной славой. Из-за твоих многочисленных похождений никто не верил мне. Никто даже и представить себе не может, что такой заправский сердцеед вдруг женился, ограничив свои аппетиты одной женщиной. Должна признаться, меня это даже забавляет. Ко мне относятся плохо не потому, что я — распутница, а потому что ты — распутник. Видимо, люди с такой репутацией, как у тебя, никогда не женятся, странно, что ты решился связать себя узами брака. Если бы ты дал мне взаймы немного денег, мы с Джереми немедленно уехали бы отсюда. Поверь мне, так было бы лучше. А ты сможешь продолжать вести тот образ жизни, какой тебе больше по вкусу, и развлекаться со своими любовницами.

— Я тебе сказал, замолчи. И никуда ты не поедешь.

— Но почему? Почему ты не отпускаешь меня? Зачем я тебе?

— На Ямайке я оформил свое опекунство над Джереми. А ты не имеешь никаких официальных прав, кроме, конечно, прав моей жены и сестры своего брата. Я отвечаю также за Кэмил-холл и плантацию. В настоящее время там распоряжается от моего имени Эмиль. А теперь пошли домой, я хочу увидеться с родными, я никого не видел, кроме брата, но и с ним успел перекинуться лишь несколькими словами. Интересно, ладит ли он с женой?

— Ладит.

— Неужели? А ты откуда знаешь? Как я понял, большую часть времени ты скрываешься здесь, и это не мешает тебе быть в курсе отношений между моим братом и его женой? Какая наблюдательность.

София и Райдер стояли друг против друга, на расстоянии не более двух футов, и каждый смотрел враждебно на другого, между ними словно выросла стена отчуждения; глядя на них, можно было подумать, что это не муж и жена, а заклятые враги.

— Почему? — вдруг спросила София. — Ну почему, Райдер?

— Что почему?

— Почему ты не хочешь отпустить меня? Позволь мне уехать, я сама устрою свою жизнь.

— Устроишь? Представляю, что это будет за жизнь! Пойми, наивная девочка, считающая себя взрослой и умной, на тебя там всегда будут смотреть косо. Тебя не простят и твоих поступков не забудут. Для местной публики ты навсегда останешься шлюхой, прости меня, Софи, и даже твое замужество не смоет с тебя позора. Ты знаешь, что в Монтего-Бей все сочувствуют мне? Молва считает, что ты каким-то хитроумным образом вынудила меня жениться и теперь незаслуженно носишь мое имя. Для тебя нет пути назад, Софи. Запомни это. Я ничего не выдумываю, я сказал тебе правду. А теперь пойдем. Пойдем скорее.

Райдер вскочил на коня, прекрасного гнедого жеребца по имени Джинезис; этим конем София давно восхищалась и как-то с самого начала догадалась, что это великолепное животное принадлежит Райдеру. Она часто ласкала и кормила коня, а он, когда она приходила на конюшню, встречал ее веселым ржанием.

Сидя в седле, Райдер смотрел на Софию сверху вниз. Надменный, холодный, чужой, и она внутренне содрогнулась и в смятении подумала, что ей придется привыкнуть к этому, смириться, постараться быть послушной женой.

— Сегодня вечером, — сказал Райдер, — как только нам представится возможность удалиться к себе в спальню, я сделаю то, что мне не удалось сделать в нашу первую брачную ночь. И советую тебе позаботиться о том, чтобы я остался доволен.

На этом они и расстались; Райдер галопом ускакал в сторону Нортклифф-холла, даже не оглянувшись на Софию и не подождав ее, и она, не имея выбора, уныло побрела к своей лошади, уселась в седло и медленно поехала вслед за мужем.

Глава 14

— Моя мать никак не может поверить в то, что ты — моя законная жена. Она упряма, но ей придется переварить этот неприятный для нее факт, я имею в виду мою женитьбу, — объяснял Райдер, раздеваясь. Он и Софи были вдвоем в спальне. — Она привыкнет к тебе, как привыкла к Александре, но, разумеется, не сразу. Постепенно. Не стоит заострять на этом внимание. Ты отлично ладишь с Дугласом и его женой, тебе нравится Синджен. Моя сестрица беспокойное и шумное создание, но она чудесная девушка.

Райдер снял жилет и принялся расстегивать пуговицы рубашки.