Свет над тайгой (сборник) - Владимир Михановский

— Его спасли? — продолжал расспрашивать Роб.

Карранса покачал головой:

— Растаял навсегда, яко утренняя звезда.

— Где эта книга? — спросил Роб. — Я должен ознакомиться с ней.

— Возьми у Антуанетты, — сказал Карранса. — Но книга ветхая, еле держится. Если потеряешь хоть страницу — Анта голову оторвет!..

— У меня есть запасная, — невозмутимо заметил Роб, чем вызвал смех у двух людей, пьющих чай.

— Странная история, — пробормотал Стафо и отодвинул пустую чашку.

— Кстати, я забыл еще об одной любопытной детали, — хлопнул себя Карранса по лбу. — У человека, который сконструировал и воспитал Дора, такая же фамилия, как у нашего капитана.

— Санпутер?

— Да.

— Ты сказал капитану?

— Нет, — покачал головой Карранса. — Все забывал, да и случая подходящего не было.

— Зря не сказал, пилот, — вмешался в разговор робот. — А вдруг это далекий предок капитана?

— Мне это и в голову не пришло, — признался Карранса. — Мало ли на свете людей с одинаковой фамилией? И потом, такая толща времени между ними!

— А вдруг Роб прав? — сказал Стафо, и глаза его заблестели. — Представь себе, протянуть генеалогическую ниточку через несколько земных тысячелетий!

— Скажи капитану об этом теперь, пилот, — посоветовал робот.

— Только не теперь, — покачал головой Стафо. — Чем-то сильно озабочен наш капитан. Никогда его таким не видел. Не знаешь, в чем дело?

— Понятия не имею, — пожал плечами Карранса с невинным видом.

В этот миг слегка щелкнул видеофон, и чуть хрипловатый голос капитана произнес:

— Пилот Карранса, немедленно зайдите в головную рубку.

На ходу задергивая «молнию» комбинезона, Карранса бросился к выходу. Согласно строгой инструкции выходить из каюты в коридор пульсолета можно было только в наглухо закрытом комбинезоне со специальным устройством, защищавшим от излучения: в той части пространства, которую сейчас пересекала «Рената», космические лучи — эти «вечные странники» вселенной — были необычайно интенсивны…

Капитан внешне был спокоен.

— Отдохнули? — опросил он.

— Немного, — ответил Карранса.

— Посмотрите, — кивнул Карлос Санпутер на индикатор скорости корабля.

Часа за два до этого, когда Карранса по приказу капитана увеличил мощность центральных ионных двигателей, серебристая точка слилась с вертикалью на шкале. Теперь точка снова, словно нехотя, отползла в сторону от вертикали.

— Остается включить форсированный режим. Пойдем на пределе, — решил капитан.

— А если снова… — не удержался Карранса.

— Тогда сообщим о торможении «Ренаты» всему экипажу, — решительно ответил капитан.

Самый большой отсек на корабле занимало хозяйство Антуанетты Арпады, астробиолога. Дел у нее хватало. Одна из целей дальнего поиска «Ренаты» состояла в исследовании различных космических форм жизни. Необходимо было проверить фундаментальную гипотезу о том, что в пространстве должны обязательно существовать мельчайшие опоры — зародыши «мировой жизни». Да, ради такой задачи стоило рисковать жизнью, идти в опасный поиск.

Девушке не надоедала однообразная, бесконечная работа. А вдруг вот этот самый или следующий образец окажется счастливым? Она тщательно проверяла на биоустановке бесчисленные осколки метеоритов, которые захватывались магнитными ловушками «Ренаты». Много образцов доставлял ей Стафо, молодой штурман, специально для этого совершавший вылазки на внешнюю обшивку корабля. Они почти ровесники — Стафо лишь на год старше Антуанетты… Несколько минут назад уверял ее, что безумно влюблен в древние книги, и просил что-то дать почитать — такой чудак!

Книги были хобби Антуанетты. Много их, старинных сгустков мысли и давно отшумевших дел, бережно хранила она в заветном стеллаже. Тот из экипажа, кто не хотел иметь дела с микропленкой, обращался к Антуанетте и не без трепета брал в руки неуклюжий, тщательно подклеенный и обернутый в пластик прямоугольник, источавший характерный запах старой бумаги.

Занимаясь сложным экспериментом, в котором ей помогало несколько манипуляторов, девушка не сразу обратила внимание на вспыхнувший экран видеофона.

— Всему экипажу «Ренаты»!.. Всему экипажу «Ренаты»!.. Приказываю немедленно собраться в Большой каюте. Наблюдение и контроль поручить киберсхемам.

Это было нечто из ряда вон выходящее. Обычно, отдавая приказы по кораблю, капитан ограничивался видеофонной связью. Чуточку старомодный ритуал сбора всего экипажа в Большой каюте был необычным и потому тревожил.

Антуанетта замешкалась с установкой, ей жаль было прерывать опыт. Установив строго стационарный режим и передоверив наблюдение манипуляторам, которых она называла младшими братьями Роба, девушка наскоро накинула на легкое ситцевое платье красную шерстяную кофточку, которая так нравилась Стафо, затем, вздохнув, натянула сверху серый комбинезон. Выскочила из отсека, стала на ленту транспортера и нажала кнопку.

В главной каюте уже все были в сборе, и Антуанетта примостилась сзади.

— …Повышение мощности ионных дюз на целых двенадцать единиц тоже ничего не дало, — говорил капитан. — Главная опасность в том, что мы ничего не знаем о причинах торможения «Ренаты». Мы в ловушке, но еще не знаем в какой. Таково положение. Прежде чем что-либо решать, я хотел бы посоветоваться с вами. Прошу высказываться.

Обсуждение длилось минут двадцать. Решено было больше не тратить времени на выявление причин торможения.

— Итак, — подытожил капитан, — сделаем еще одну попытку вырваться из опасной зоны. Через пятнадцать минут будут включены на полную мощность все дюзы «Ренаты»…

Капитан постучал по столу, призывая к вниманию.

— Приказываю всем надеть противоперегрузочные костюмы и занять свои места. Объявляю готовность номер один!..

— Антуанетта! — Стафо остановил девушку, вместе со всеми спешившую к выходу. — Пойдем со мной!

— Куда?

— В рубку два. Там есть второе противоперегрузочное кресло.

— У меня в отсеке оно тоже есть.

— Зато будем рядом. Тебе ведь сейчас необязательно быть в биолаборатории.

Девушка на секунду заколебалась.

— Нет, Стафо… Я должна успеть обезопасить от перегрузок несколько установок.

— А манипуляторы? — напомнил Стафо, в нетерпении переминаясь с ноги на ногу.

— Что-то не доверяю я им. Лучше сама все проверю, а то сердце будет не на месте.

В головной рубке воцарилась тишина, в которой четкие удары хронометра казались необычайно гулкими.