Фантастика 2025-71 - Надежда Валентиновна Первухина

— Центурион, командующий векселяцией в Оливии.

— Для чего? Чтобы что?

— Чтобы сестра Беромира смогла выйти замуж за кого-то из значимых торговцев Александрии. Уняв их конфликт. Ведь три сотни кельтов, напавших на нашего лесного варвара по весне — это явно чьи-то происки. Их кто-то из наших отправил. Мы с Маркусом Понтием Лелианом считаем, что, если не разрешить этот конфликт, набеги и проблемы продолжатся.

— Если его отец обретет гражданство через усыновление, то и сам Беромир станет римским гражданином… — задумчиво произнес Марк Аврелий. — Интересно. Да. Очень интересно. Полагаю, дело хорошее. А от меня что нужно? Разрешение?

— Да. Но его отец совсем дикий варвар. Он хоть и служит командиром ауксилии при векселяции, но он такой же римский гражданин, как я трепетная лань. Посему требуется разрешение или даже повеление на высоком уровне. Желательно на самом высоком.

— А он сам согласен?

— Путята? Да, если только его дочери устроят свадьбу с кем-то из знатных торговцев Александрии, дав достойное приданное, тем самым обеспечив покой еще и Беромиру.

— Я напишу Маркусу Понтию Лелиану свое согласие и благословение, как Верховный понтифик[210]. — чуть помедлив, произнес Император. — А ты сам езжай в Александрию и все устрой. Скажи, что приданое дам лично я, и что это нужно мне. Так что пусть только попробует отказаться тот, на кого ты укажешь. Ясно ли?

— Предельно ясно.

— А теперь ступай, — махнул рукой он рукой. — Мне нужно подумать.

— У меня еще один важный вопрос остался.

— Спрашивай. — несколько недовольно произнес Марк Аврелий.

— Если Путята станет гражданином, равно как и его семья, то какой же статус будет у Беромира и его отряда? Это нужно для облегчения и упрочнения торговли. Варварам ведь не все можно законно продавать.

— В Оливии векселяция какого легиона стоит?

— VМакедонского.

— Оформите и Беромира по нему. Пусть будет тоже центурионом при векселяции. Этого должно хватить, чтобы закрыть всякие торговые сложности.

— А если Беромир откажется? Что мы в праве ему предлагать во время торга?

— А он может отказаться?

— С ним никто этого не обсуждал. — осторожно произнес квестор. — К тому же он — друид. Да, местные зовут их ведунами, но я повидал друидов в своей жизни и точно говорю — мы имеем дело с каким-то восточным осколком кельтского мира. Так что… никто не знает, как он поступит. Особенно если мои опасения верны и какой-то из богов принимает слишком деятельное участие в его жизни.

Марк Аврелий тяжело вздохнул.

Встал из-за стола.

Прошелся по помещению.

Невольно выглянул в окно, где упражнялся с гладиатором его сын — Луций Элий Аврелий Коммод. Крепкий, ловкий и удивительно здоровый, но настолько же пустоголовый и недалекий.

Еще раз тяжело вздохнул.

— Так что мне ему предложить? — нарушил эту тишину квестор.

— Спроси для начала, что ему нужно. Потом обсудим. А так, в принципе, если станет совсем упираться — не обязательно и доводить до него, кем он числится. Достаточно, чтобы шло дело…

Глава 10

168, листопад (ноябрь), 11

Лошадь шла тяжело. То и дело делясь богатым внутренним миром в газообразной форме. Плуг же своим отвалом выворачивал пласты грунта шаг за шагом, ряд за рядом.

К счастью, большие корни залегали поглубже, и во что-то по-настоящему крепкое утыкаться приходилось нечасто. Остальное же плуг брал — рвал, резал и выворачивал. А своевременная смена коня позволяла поддерживать темп.

Хороший.

Бодрый.

Беромир специально решил распахать расчищенную землю под зиму. Зачем, и сам толком не знал, но слышал еще от деда, что так будет лучше.

У римлян уже существовал аратрум — архаичный вариант плуга. И кельты о нем знали. Только вот он весьма значимо отличался от того, что соорудил по памяти Беромир. Там что было? Правильно. Просто железка, которая лишь рыхлила землю, являясь, по сути, вариантом рало, сиречь сохи, пусть и более удобной в использовании. Ведун же выковал нормальный, привычный ему плуг с изогнутым отвалом, который так-то появился лишь в 1760-х годах и сделал настоящую революцию…

Беромир шел за конем и улыбался. Жизнь-то налаживалась.

Хотя не вся и не сразу.

Многое продолжало бесить. Слишком уж он не привык к тому формату социальных отношений, который здесь практиковалась. Это там — в XX и особенно XXI веке чрезвычайная эмансипация общества привела к, по сути, его атомизации из-за разрушения значимых социальных зависимостей. Практически каждый человек был сам за себя. Конечно, какие-то связи имелись, но даже в клановых структурах отдельных регионов того же постсоветского пространства они были во многом весьма условными.

Здесь же — в кого не плюнь — он был чей-то. Причем наглухо. Людей вне социальных структур попросту не существовало. И это не было формальностью. Чуть зазевался и вляпался в каскад кровной мести на многие годы. Вон — с Дарьей только чудом бортами разошлись. И то — из-за того, что крови пролилось немного.

А недавний эпизод у ручья?

Кто бы знал, как ему хотелось поубивать всех этих мерзавцев, посмевших напасть на него. Прямо там. На месте. Закидать пилумами, а потом развешать на ближайших суках на их собственных кишках. И что примечательно — он был бы в своем праве. Никто бы и слова не сказал.

Да вот беда.

Их родственники бы все поняли, но все одно начали бы гадить. Просто потому, что убили их близких. За дело, однако, им от этого легче? Это ведь урон родовой и клановой чести. Так что, скорее рано, чем поздно их поведение спровоцировало бы карательную экспедицию, в ходе которой в процесс оказалось вовлечено еще ВОТ столько родов из разных кланов. В качестве новых кровников. Слово за слово, этим самым делом по столу… и года через два-три можно было только в путь оказаться в условиях перманентной войны всех со всеми. Примерно такой же ужас творился и на Кавказе, когда туда зашла Россия в XVIII-XIX века.

Беромир стремился стать князем в том числе и для того, чтобы навести хоть какой-то порядок. Через свод законов, то есть, по сути, новых обычаев. Как в свое время сделал Ярослав Мудрый. И многие иные по всей округе и далее. Да тот же Чингисхан, принесший