Солдат. Политик. Дипломат. Воспоминания об очень разном - Николай Егорычев

Дальнейшее развитие получили советско-датские торгово-экономические отношения и научно-технические связи. Товарооборот советско-датской торговли в 1983 году составил 351 миллион инвалютных рублей с превышением нашего экспорта над импортом на сумму 235 миллионов инвалютных рублей.

В конце февраля 1984 года был подписан заказ на изготовление трех морских рефрижераторов для Советского Союза на датской верфи в Ольберге стоимостью около 800 миллионов датских крон.

Наше посольство активизировало работу с членами датского руководства, представителями МИДа, основными политическими силами, оказывающими влияние на формирование датской внешней политики. Большое внимание уделялось сохранению и углублению связей с СДПД – наиболее влиятельной силой «антиракетного большинства» в парламенте.

На систематической основе проводилась работа с датской печатью. Поддерживались постоянные контакты со 120 печатными изданиями. В этой работе важную роль играло Бюро АПН в Копенгагене. Труднее всего было работать с датским телевидением. Единственное выступление в 1983 году на телевидении политического обозревателя А. Е. Бовина, к сожалению, не дало ожидаемой политической отдачи.

Видную роль играл журнал «Факты о Советском Союзе», выпускаемый на датском языке. Журнал рассылался в парламент, по библиотекам, учебным заведениям и другим организациям. Причем 42 процента выпуска распространялось на платной основе.

В 1983 году пять датских журналистов совершили с нашей помощью поездки в СССР. В результате ими были опубликованы более 70 статей положительного для нас характера и более 130 статей в Швеции, Норвегии и даже США. В том же году в датской прессе было опубликовано около 500 статей советских авторов.

Для популяризации советской литературы было проведено 12 специализированных выставок, в Доме дружбы общества «Дания – СССР» работал специальный магазин по продаже советской литературы. В пропагандистских целях широко использовались различные советские выставки, например, выставки о разных советских республиках, «Энергетика в СССР» и более 50 малоформатных выставок. В кинотеатре Дома дружбы в течение года было проведено шесть кинонедель, семь кинолекториев, еженедельно проводился День советского кино. Успешно прошли Национальная выставка СССР и Дни советской науки и техники.

Большую помощь в пропагандистской работе посольства оказывало Общество дружбы «Дания – СССР». Общество располагало 11 отделениями. В нем насчитывалось 50 коллективных и 6 тысяч индивидуальных членов из разных слоев датского общества. Официальные власти относились к деятельности общества вежливо, но недоброжелательно. Коммунальные власти и министерство культуры Дании прекратили оказывать материальную помощь в его работе.

Своей работой в Дании я остался доволен. Удалось основательно укрепить и развить советско-датские отношения, расширить договорно-правовую основу отношений. В десять раз вырос товарооборот между нашими странами, причем положительное сальдо в нашу пользу составляло почти 400 миллионов долларов.

Датский парламент, ответственный за внешнюю политику страны, поддерживал нашу внешнеполитическую линию на укрепление разрядки, наши главные инициативы в этом направлении, иногда даже вопреки НАТО.

Когда я работал послом в Дании, к Советскому Союзу относились с большим уважением. Побаивались, не все одобряли, но уважали. Мне как послу было там легко, потому что за моими плечами стояла огромная мощная великая держава.

А сейчас что? В апреле 1989 года я по линии ССОД был в Дании. Советский посол предложил мне встретиться с нашими дипломатами. На беседе присутствовало человек пятьдесят дипломатов. Они меня спрашивают:

– Расскажите, какие были отношения с руководством страны пребывания?

– Самые близкие. Премьер бывал у меня на обедах, приемах, я уж не говорю о всех министрах. И я их посещал, и они посещали наше посольство.

– Неужели так было? – удивлялись они.

Дипломаты посетовали, что никто к ним в посольство не ходит. Никто на наших приемах, наших обедах не бывает. Нас уже не признают. А тогда быть у советского посла на завтраке они считали за честь для себя.

Помню, я пришел в датский парламент знакомиться с руководством парламента. Мне отводят кабинет, и руководители фракций в парламенте ко мне по очереди приходят знакомиться. Не я их посещаю – они приходят ко мне! Я говорю руководителю парламента:

– Как-то неудобно. Может быть, я к ним буду ходить?

– Нет, – отвечает, – мы так решили. Вы посол великой страны.

Вот так было…

В феврале 1984 года умер Ю. В. Андропов. Генеральным секретарем ЦК КПСС был избран дряхлеющий К. У. Черненко.

Шел четырнадцатый год моего пребывания в Дании…

В июле 1984 года я был отозван из Дании, освобожден от работы в МИДе и переведен на работу заместителем министра в Министерство машиностроения для животноводства и кормопроизводства.

По окончании моей работы в Дании А. А. Громыко дал мне высокую оценку, что у него редко бывало. Однако, думаю, мои возможности в брежневский период так и не были полностью востребованы.

Глава 11. Миссия в Афганистане

Афганский узел

Каждый, кто когда-либо охотился со спиннингом на крупную рыбу, хорошо помнит свои первые неудачные шаги в этом виде спорта. Сильно, но неумело брошенная блесна так перепутывает снасть, образуя «бороду», что потом, чем старательнее ее распутываешь, тем этот клубок становится сложнее. В конце концов ничего другого не остается, как решительно вырезать эту «бороду» и прочно связать концы лески.

Подобный эпизод напоминал мне в то время состояние советско-афганских отношений. В декабре 1979 года было принято решение о вводе в Афганистан ограниченного контингента советских войск (ОКСВ). В своих ответах на вопросы корреспондента «Правды» 13 января 1980 года Л. И. Брежнев, называя такое решение непростым, говорил, что «ЦК партии и советское правительство действовали с полным сознанием своей ответственности, учитывая всю совокупность обстоятельств».

Тогда эти обстоятельства он сформулировал следующим образом: «Непрекращающаяся вооруженная интервенция, далеко зашедший заговор внешних сил реакции создали реальную угрозу утраты Афганистаном своей независимости, превращения его в империалистический военный плацдарм на южной границе нашей страны. Иными словами, настал момент, когда мы уже не смогли не откликнуться на просьбу правительства дружественного нам Афганистана. Поступить иначе означало бы отдать Афганистан на растерзание империализму, позволить агрессивным силам повторить здесь то, что им удалось сделать, например, в Чили, где свобода народа была потоплена в крови. Поступить иначе означало бы смотреть пассивно, как на нашей южной границе возникает очаг серьезной угрозы безопасности Советского государства».

Едва ли есть основания сомневаться в том, что именно так наше руководство видело развитие афганской проблемы в то время. Таким образом, в декабре 1979 года был завязан афганский узел. Все попытки как-то развязать этот узел еще туже затягивали его.

Афганская проблема стала тяжелым грузом для советской внешней политики, породила серьезное и обоснованное беспокойство среди советских людей. Надо было этот узел рубить смело и решительно. Другого выхода не было. Поэтому и в нашей стране, и во всем мире единодушное одобрение вызвало решение о выводе советских войск из Афганистана, обнародованное 9 февраля 1988 года в заявлениях Генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева и президента Республики Афганистан (РА) Наджибуллы.

Но до полного вывода советских войск предстояло еще в течение долгого года пройти трудный путь политической борьбы и в первую очередь закончить переговоры в Женеве. Надо было помочь руководству РА решить неотложные задачи укрепления обороноспособности страны, ее экономического положения и целый ряд других проблем. Семь месяцев из этих двенадцати мне предстояло быть послом в этой стране.

Не претендуя на глубокий анализ советско-афганских отношений, хочу лишь поделиться некоторыми мыслями и наблюдениями, вынесенными мной из Афганистана.

Неожиданное предложение

Почти четыре года после возвращения из Дании я работал сначала заместителем министра в Министерстве машиностроения для животноводства и кормопроизводства, а затем первым заместителем председателя Торгово-промышленной палаты СССР. Последнее место работы меня вполне устраивало.

В начале марта 1988 года совершенно неожиданно я был приглашен в ЦК КПСС к заведующему Отделом загранкадров ЦК С. В. Червоненко. При встрече Степан Васильевич сказал мне, что наш посол в Афганистане П. П. Можаев тяжело заболел и его самолетом срочно вывезли из Кабула.

Поскольку Горбачев объявил о предстоящем выводе наших войск из Афганистана, надо было срочно направить в Афганистан нового посла. Причем это должен быть человек, имеющий опыт партийной работы, дипломатической службы и государственной деятельности. Червоненко сообщил мне, что накануне было заседание политбюро ЦК, где обсуждали вопрос о замене Можаева. Из девяти кандидатов на это место остановились на мне. Теперь требуется мое согласие.