Укрепить престол (СИ) - Старый Денис

Но я ошибался. Мне ответили в грубой форме и так, что и посыльный боялся повторять слова, сказанные, как я понял, Яношем Радзивиллом.

— Передай по войскам, что тому, кто убьет заносчивого Радзивилла, я дам шубу с царского плеча, соболиную, да к ней пятьсот рублей.

Вот же упырь! Я не царь, видите ли, а с русским царем он уже завтракал и этот царь в польском войске. А еще он предложил мне доесть их завтрак… Сука! А ведь мог бы жить и жить! Хотя нет. Его все равно нужно было кончать. Уже потому, что София Радзивилл весьма вероятно станет Софией Заруцкой. Ну а России не помешали бы люди, которые живут в Слуцке. Я уточнял. Там очень даже сильная братская православная школа с изучением латыни, греческого, математики и письма. Порядка дюжины учителей, а еще помощники учителей. И эта школа нужна и нам, точнее люди, что работают в ней.

Вот почему в Великом княжестве Литовском много братских православных школ? Там дается весьма качественное образование, мало чем уступающее иезуитским коллегиумам. И это под гнетом иноверцев, за свой, общинный, кошт, без помощи государства! А у нас есть держава, не так уж и мало денег, но школ таких нет? Скоро должна Киевская братская школа стать академией, а в России, считай, надомное образование для единиц из боярского сословия. Так что мне эти братские школы нужны и побольше.

— Думаю, что сегодня разведывать станут! — высказывался на Военном Совете Пожарский.

— Ну это как выйдет, — встрял в обсуждение Григорий Петрович Ромодановский. — Коли им что удастся, так в то место пошлют иные силы уже не для разведки, а дабы улучшить успех. Я бы так делал.

— Так и будет. И что станете делать? — спросил я.

— Засадный полк, как ты говорил, государь — разерывы, — развел руками Пожарский. — Тем паче, что сладилось его усилить.

— Резервы! Действуйте! А ты Григорий Петрович, да и иные, поспешайте по своим делам, — повелел я, предчувствуя, что скоро что-то должно начаться.

Ну а что касается нашего подкрепления, то я еще больше расстраиваюсь, что нет еще системы медалей и орденов в России. Не потому их нет, что я забыл ввести, а из-за того, что их производить некому, да и по большому счету и не из чего. Героев много, а золота и камней для какой медали мало.

Так что наградил я второго брянского воеводу шубой со своего плеча. Удобненько так — одел шубу, она резко взлетает в цене, отдал ее.

А Лазарь Щука привел пять сотен городовых, я бы сказал, геройских, бойцов. Быть может, он и нарушил мою волю, это уже как интерпретировать мои слова, но эти пять сотен ну очень нужны. Щука провел свой полк в обход польских войск, через Ржев, и ждал в Можайске, пока не узнал, что мы решили останавливать врага дальше от Москвы, на Угре.

В три часа по полудни, 7 июля 1607 года, польские войска начали форсировать реку Угра. Я знал, прямо чувствовал нетерпение отряда, что был у дамбы и который ждал либо вестового, либо белого дыма от огня. Были запряжены кони, силами которых и должны были свалить уложенные бревна. Однако, приказа не поступало. Пожарский мог отдать такое распоряжение, и я даже не стал бы противиться, но князь понимал важность использовать козырь в нужное время и оно пока не пришло.

Поляки нацелились звездную крепость у Залидово. Они явно еще не встречались с такими укреплениями и потому сразу же начали нести потери. Пушки, выдвинутые на углы звезды, били перекрестным огнем, засыпая прущего врага дробом. Польская пехота шла вперед, не взирая на потери, но лишь до того момента, как, после слаженного залпа стрельцов, не началась контратака русских защитников. Будь это не разведка-боем, так дело перешло бы в рукопашную, но Сигизмунд не спешил вводить дополнительные силы и приказал отступать, чтобы обдумать новые вводные данные.

Польско-литовские силы отошли на исходные позиции, собирая по пути чеснок, но было явно, что уже завтра один из сильнейших ударов будет именно в этом направлении. Расчищенная от конских колючек земля явственно намекала, что по утру предстоит встреча и с конницей врага.

Глава 15

Глава 15

Дмитровец, Залидов, Опаков.

8 июля 1607 года

Ночью прибыли вестовые от Михаила Скопина-Шуйского. Подмога рядом. Головной воевода ожидал приказов. Но какие приказы главнокомандующему? Сам назначил молодого Скопина головой, так не менять же руку при раздаче колоды. Но русский «генералиссимус» не может руководить обороной крепостей уже потому, что он далеко. Так что тут, в крепостицах, по факту, Пожарский старшим.

После вчерашней польской разведки-боем, некоторая работа над ошибками была проведена. Да, отбились, и на полуночном Военном Совете царило вредоносное настроение «всепобедизма». Да мы им супостатам! Дернуться, так еще наваляем! А зачем что-то менять, если все сработало? Примерно такие слова и выражения звучали в течении получаса, растрачивая время, которое можно было потратить с пользой, например, поспать. При этом и Ромодановский и Пожарский так же оказались зараженными «шапкозакидательством».

Пришлось немного, но опустить полководцев на землю. Я напомнил лишь об упущенных польских возможностях. Как минимум было два момента, когда, если только были введены врагом хоть две роты пехоты, наша оборона могла и рухнуть. И, будь вчера не разведка наших возможностей с привлечением ограниченного числа воинов противников, то одна крепость была бы потеряна. А это уже нарушение целостности обороны. Кроме того, была непонятная заминка с подходом резерва. Оказалось, что кони и люди были разделены расстоянием и командиры не сразу сообразили, что при начавшейся атаке противника, нужно было срочно седлать коней и ждать приказа. Головотяпство… это, видимо, бич больших воинских подразделений, во все времена.

Так что ночь прошла без сна, и это не было хорошо, но вынуждено. Еще нужно было подлатать укрепления, так как кое-где сползла земля. Все же я не инженер, как и все иные в моем окружении. Принцип звездных крепостей знал, но видеть итоговое строение на картинках, и иметь только логичное представление, как такое строить — этого оказалось недостаточно. Так что крепостицы, построенные нами, никак не представляются долгосрочными укреплениями, как бы не до первого ливня. Нужно было укреплять бревнами, делать более пологие склоны валов ну и далее по списку. Так что приходили на ум строки из Пушкина «И опыт, сын ошибок трудных…». И вот теперь пришлось направить две роты стрельцов на исправление оплывших валов крепости.

Я умудрился поспать где-то четыре часа, но спал ли кто еще? Надеюсь, что и полякам было не до сна.

— Ну, Дмитрий Михайлович, чего уже стреляем? — спросил я, подъезжая на своем коне к специально возведенному холму в крепости, используемого в качестве смотровой площадки.

Вернусь в Москву и озадачу всех созданием зрительной трубы, или, с чем попаданец не шутит, — бинокля. Есть София Браге, которую я, перед отъездом… нет, нет, лишь только назначил заведующей лабораторией. Хотя она, в разрез предубеждениям, что женщина-ученый всегда так себе, симпатичная. Женщина со своим мужем-алхимиком, получила условное назначение, только лишь чтобы провести по бумагам оплату труда, но задачи исследовательские. И первое, что должна будет сделать — зрительную трубу. Принцип я знаю, но вот как полировать стекла, как лучше отливать линзы, да и многое иное… так зачем мне тогда ученые на большой зарплате, если не будут выполнять государственные заказы? Вот будет труба, так путь и наблюдает в нее за своими звездами!

— Силами двух стрелецких полков совершаем вылазку, — уведомил меня Пожарский.

Сказал, чтобы он действовал на свое усмотрение, так чего винить в том, что организовал вылазку, не уведомив? Может и правильно. Нужно беспокоить противника и лучшая оборона — это нападение. Нельзя наступать, но и отсиживаться и трястись в страхе ожидания, отдавая полноту инициативы противнику — не вариант. Кто диктует свои условия сражения, тот на пути к победе! Полякам придется реагировать на дерзость, они могут, скорее всего, так и будет, увлечься. Вывести врага на пушки и даже один залп пяти орудий сильно проредит наступающих.