Запах магии - Орлова

— Нет, что вы! — возразила я, распрямляя спину. — Я готова работать, не волнуйтесь.

Когда будущее висит на волоске, нельзя проявлять слабость.

— Ну-ну, — он скептически покачал головой.

— Мистер Брифли, — сказала я, стараясь отвлечь его от этой скользкой темы, — а все же, почему вы не передали это дело полиции?

— Ну, — он улыбнулся лукаво, — мне же надо поддерживать свое реноме, а? Давненько я громкие дела не раскрывал, э?

А последняя история с доктором для него недостаточно громкая?..

— К тому же, — продолжил он уже серьезнее, — Гарри просил помочь, а?

— Вы давние друзья? — спросила я для поддержания беседы. Ясно ведь, что ради шапочного знакомого такие вещи не делают.

— Ага, — подтвердил мистер Брифли. — Он мне когда-то жизнь спас, э? Хотите, расскажу?

Конечно же, я хотела!

Он приосанился, удобнее устроился в кресле и принялся повествовать…

Зная мистера Брифли, я догадывалась, что услышу. И в своих ожиданиях не обманулась: были и полчища врагов, с которыми он управился с помощью одного револьвера и отчаянной брани, и верный друг, и намеки на некую прелестную девицу…

Он нес эту чушь столь вдохновенно и артистично, что неподготовленный слушатель легко принял бы ее за чистую монету.

В сухом остатке имелась история о слишком самоуверенном нюхаче, беспечно сунувшем свой драгоценный нос куда не следует, а также о некоем тогда еще лейтенанте, который означенный орган спас (что ценно, в комплекте с иными частями тела).

За время рассказа мы успели выпить чая и перекусить.

От еды меня вдруг стало клонить в сон, и окончание героической истории я дослушивала, борясь с дремой.

— Летти, вот что, идите отдыхать! — велел вдруг мистер Брифли. — Часок-другой до обеда, а?

— А как же допросы? — возразила я, борясь с соблазном согласиться. — Нужно ведь стенографировать!

— А, — легкомысленно отмахнулся он. — Нечего там стенографировать. Механики наверняка будут отпираться и твердить, что ничего не знают, э? А прижать мне их пока нечем. Ну а для разговора с Гарри вы мне тем более не нужны. Идите-идите! — Он строго нахмурил брови, но глаза его смеялись: — Отставить спорить с начальством!

— Слушаюсь, — улыбнулась я.

Все же он милый… когда не пытается заигрывать.

В своей комнате я, не раздеваясь, упала на постель и почти сразу уснула.

Спала я от силы полчаса, но этого хватило, чтобы почувствовать себя куда бодрее.

Еще столько же я просто лежала, глядя в потолок, и пыталась осмыслить недавние события.

Рано или поздно правда вышла бы наружу. Плохо, что так скоро, но… уже ничего не изменить.

Я переоделась, выбрав бледно-зеленое платье, которое делало меня трогательно юной и невинной. Заплела волосы в косу, чуть пощипала щеки и критически осмотрела себя в зеркале. Сущий ангел!

Пора возвращаться к работе…

Мистер Брифли все еще вел допросы. Вот уж неутомимый!

Перед ним мялся, комкая кепку, высокий белобрысый парень с перевязанной рукой. Кажется, это механик Хокинс — тот самый, которого отправили докладывать майору об убийстве.

— Можно? — спросила я, заглядывая в дверь.

При виде меня шеф неодобрительно покачал головой.

— Летти, я ведь велел вам отдыхать, а? Ладно… вот, займитесь пока этим!

Он черкнул несколько слов на клочке бумаги и протянул мне.

Я взяла записку и пробежала ее глазами.

Хм, интересно!

— Конечно, мистер Брифли, — кивнула я, пряча бумажку в карман юбки.

— Ну идите же, идите! — нетерпеливо потребовал он и замахал руками, словно пытаясь прогнать нахальную птицу.

Я выскользнула за дверь, успев услышать вкрадчивое: «Что это у вас с рукой, голубчик, а?»

В коридоре по-прежнему дежурил караульный, рядом с которым переминался с ноги на ногу невысокий рыжий крепыш в грязной робе.

При виде меня его глаза вспыхнули, а мясистые губы расплылись в улыбке.

— Ты глянь, какая цыпочка! — громогласно прошептал он караульному.

— Уймись, Гилмор! — буркнул тот. — Она леди.

Рыжий прицокнул языком, и я торопливо отвернулась.

Ну и грубиян!..

Выполнить поручение шефа труда не составило, хотя пришлось изрядно порыться в подшивках газет и старых журналах.

Гарнизонная библиотека оказалась на удивление обширной, пусть и состояла в основном из периодики и дешевых приключенческих романов. Имелась и полка с классикой, но Джон Китс, Вильям Шекспир и прочие волшебники пера оказались совершенно не востребованы в суровом мужском обществе. Зато Майн Рид и Жюль Верн явно пользовались тут немалым спросом…

Впрочем, о вкусах не спорят.

Едва я убрала на место кипы газет, как в дверь постучали.

— Здравствуйте, Летти, — произнес знакомый голос, от которого мое сердце забилось в груди пойманной птицей.

— О, доктор, — произнесла я, обернувшись на скрип двери. — Рада, что вы приехали.

Вышло сухо и очень формально.

— Вы сердитесь, — констатировал Стивен, подходя ближе. — Я знал, что так и будет.

— Знали? — рассердилась я.

— Я идиот, — сказал он просто. Впервые я видела его таким… потерянным? — Вы меня простите?

Он просто взял меня за руку, и я растаяла.

Разве я сама не скрывала от него куда худшее?

— Зачем? — беспомощно спросила я, глядя на него снизу вверх. — Почему вы просто не рассказали? Вам ведь нечего стыдиться!

Руки Стивена — теплые и обветренные — так ласково держали мою ладонь…

— Я так боялся вас потерять, что наделал глупостей, — признался он тихо. — Заметил, что вы не любите военных, и решил не говорить. Я был добровольцем.

— Но вы ведь доктор! — я действительно пыталась понять. — Зачем?!

Он выпустил мою кисть и отошел в сторону.

— Я тогда только закончил университет, — сказал он ровно, пристально глядя в окно, за которым виднелась всего лишь скучная кирпичная стена. — И был сущим идеалистом. Медиков не пускали в бой — берегли. А мне это казалось… трусостью.

— И вы скрыли диплом? — спросила я тихо.

— Да, — он невесело усмехнулся. — Назвался именем соседского парнишки. Никто документов не проверял, не до того было. А я умел летать — мой отец был авиатором-энтузиастом.

— А что было потом?

— Кровь, боль и грязь, — он дернул плечом и вновь отвернулся к окну. — Из нашей эскадрильи к концу года в живых остались двое. Я и еще один мальчишка, Гейл, которого прозвали Везунчиком.

Я зябко поежилась.

Пусть медикам не привыкать к неприглядным сторонам жизни, но…