Тафгай - Владислав Викторович Порошин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Так не все у нас мастера, — сказал я, вставая. — Я, например — безразрядник, эти два моих юных ухо-горло-носа перворазрядники. Может в установке что-нибудь «подкрутить», а то «Металлург» очень хитро и грамотно построил оборону, с наскоку её не взять.
— Я тебе, блять, подкручу! Я вам, блять, всем подкручу! — Заревел покраснев главный тренер. — Вышли, блять, и порвали как Тузик грелку! Блять! — После последнего матюка Прилепский, обидевшись на неблагодарную команду, вышел, хлопнув дверью.
И надо сказать эмоциональная накачка возымела действие. Второй период начался весело. Сначала ведущая тройка Федотова сравняла счёт, а затем «Металлург» в редкой контратаке вновь повёл — 3: 2. И под ураганный крик трибун, которые требовали дожать Горький, Прилепский бросил в бой меня с мелкососами. «Второй раз за игру, спасибо благодетель», — пробормотал я про себя.
— Скворец, сначала я сам с шайбой заеду в левое закругление, а потом ты мчишься за ворота и ждёшь пас от меня, — сказал я, прикрыв рукой рот, по той ещё заокеанской привычке.
Сашка кивнул и встал на окружности центрального круга вбрасывания. По правую сторону разместился Ковин, упрямый и неуступчивый парень. И мне вдруг показалось, что он чем-то смутно напоминает моего друга детства, Лёху Беспалова, трагически убитого там давным-давно в будущем.
Шайба нырнула вниз, и на льду разом всё завертелось и закачалось. Пас защитнику, обратный мне же. Силовая борьба, удар слева и тычок справа. Пас на Ковина, который сделал одно обманное движение, и спокойно освободившись от опеки, выкатил мне на ход в среднюю зону. Я как бронепоезд ворвался к воротам «металлургов», обозначил, что сейчас брошу по ним, и один защитник тут же грохнулся на лед, чтобы заблокировать мой выстрел. Но вместо броска я укатил в край, в левое закругление, стянул на себя ещё одного оборонца и почти не глядя переправил шайбу за ворота и снова побежал на свою точку в левый круг вбрасывания.
Мы этими своими непонятными и резкими перемещениями так запутали хозяев катка, что когда Скворцов отдал пас из-за ворот на Ковина, а тот на меня, то мне осталось лишь поставить клюшку на лёд, чтобы шайба затрепетала в сетке ворот голкипера череповчан Эдуарда Ганичева. Стадион, который еще несколько секунд назад кипел и свистел, как вулкан — опять замолк. Мы же так, без особого восторга, поздравили друг друга и поехали на смену. В самом деле, не армейцам Москвы забили, а работягам из небольшого промышленного городка. На табло изменили счет на 3: 3, и диктор на стадионе снова сделал небольшое объявление:
— Шайбу с подачи Владимира Ковина номер 22, забил Иван Тафгаев номер 71.
И после этого, «пар» от эмоциональной накачки Прилепского враз испарился. Либо наши партнёры по команде расслабились, либо «металлурги» полетели отчаянно отыгрываться, но пять минут прошло в беспрерывных атаках череповчан. На всё это я со своими юнцами смотрел с лавки, мысленно посылая товарища главного тренера в пешее эротическое путешествие, за всё! За то, что мы сидим, за то, что ничего толкового, кроме давай-давай он ещё не предложил. И как назло за полторы минуты до конца второго тайма «Металлург» вышел вперёд, 4: 3.
— Шайбу с подачи Николая Логинова номер 12, забил Александр Муравьёв номер 14, - с нотками некой радости произнёс диктор по стадиону.
— Дави Горький! — Орали разгорячённые водочкой болельщики. — Давай ещё шайбу! Шайбу! Шайбу!
И Прилепский впервые за игру посмотрел на нашу юную тройку как на спасительную соломинку.
— Скворцов, Ковин, Тафгаев на лёд, — пробормотал он.
— Давай Скворец схитрим, — предложил я, когда мы выкатились на площадку. — Они сейчас добивать нас побегут, да и болельщики их гонят вперёд. Я откачусь к своей синей линии, потолкаюсь, и дам тебе пас по центру, ты главное с краю вовремя стартани.
— А я? — Спросил Ковин.
— А ты сбоку страхуй меня, — я встал в центральный круг вбрасывания.
И опять завертелась обычная для хоккея рубка. «Ещё не скоро начнут бороться с зацепами», — печально подумал я, вытягивая на себя двух нападающих «Металлурга», которые меня цепляли и по рукам и по ногам. Затем резкой подкидкой по воздуху пас, и Скворцов за секунду вывалился один на один на вратаря хозяев Эдуарда Ганичева. Стадион разом ухнул и притих, и в этой камерной тишине Александр сделал одно ложное движение, качнул в один угол, а бросил в другой. Шайба, звякнув о штангу, затрепетала в сетке и счет вновь сравнялся, 4: 4. Мы заорали: «Гол!» А зрители недовольно засвистели.
Во втором перерыве главный тренер Прилепский, вместо анализа тяжелейшей игры, решил заняться воспитательной работой нашего известнейшего всё стране вратаря.
— Виктор Сергеевич, — раздражённо выговаривал он. — Установка была на то, чтобы пропускать всякие бабочки? Ну, так что ж ты не смог взять такую хуйню? Или может уже староват стал для современного хоккея?
— Тихоныч, отъебись, — рыкнул Коноваленко, посмотрев исподлобья.
— Если узнаю, что вчера нарушил спортивный, блять, режим, то приму, блять, ёбаные меры! — Крикнул «папа» на непослушных «детишек», прожигая взглядом Сергееча.
— Александр Тихонович, — я встал прокашлявшись. — У меня тут два пионера, которые ещё бабу голую ни разу в жизни не щупали, а вы такие завороты словесные выворачиваете. Это, как его, непедагогично, ёшкин кот.
— Сколько у четвёртой тройки было смен в игре? — Прилепский глянул на своего малозаметного помощника.
— Три, — ответил тот.
— Хватит с них на сегодня, а то ещё перетрудятся пионеры, и сил у них не хватит, чтоб бабу голую пощупать, — махнул рукой главный тренер и вышел из раздевалки.
Однако ближе к середине третьего периода «папа» сменил гнев на милость. Ну ещё бы, счёт 4: 4 сохранился и после первых десяти минут, когда мы с «Металлургом» поменялись воротами. Кстати, не помню когда отменят это спорное правило. Прилепский встал у меня за спиной и, заметно нервничая, произнёс:
— Давай Тафгай, выручай, у вас игра сегодня идёт, нужно «металлургов» дожать. Главное как в зону войдёте, бросайте побольше. Вратарь у них уже поплыл, устал. Давай на лёд. Смена!
«Это, с каких пирогов вратарь у „Металлурга“ поплыл? —
