Обречённый на любовь - Николай Романецкий

Ладно, решил он, подожду до обеда. Что там у нас на повестке дня?

Через полтора часа, расправившись с очередным звонившим, он в очередной раз убедился, что голова занята не работой. Маринина выходка беспокоила, на сердце лежал каменюга размером с постамент Медного всадника, и Калинов тщетно пытался убедить себя, что он совершенно не волнуется. Ну подумаешь, уничтожила приборчик!

Но не выдержал. Переключил свой служебный канал на Милбери, а сам отправился в Летний сад. За двадцать минут обшарил все уголки, которые любила Марина, и, нигде ее не обнаружив, вернулся назад.

На тейлоре горел сигнал ожидания. Кого-то не устраивало общение с Милбери, кому-то требовался "сам" собственной персоной.

Калинов сел за стол, привел в порядок дыхание, справился об абоненте. Связи с ним ждал секретарь ЕПСП. Калинов дал согласие. Через несколько секунд удовлетворенное лицо Петера Крайчика проявилось на дисплее. Поприветствовали друг друга, поговорили о том о сем. А потом Петер выдал новость:

- Алекс! Мы намерены выдвинуть вашу кандидатуру в члены Совета Планеты от Северного Европейского округа.

Калинов опешил. Он не состоял в Европейской партии сторонников полигинии, поскольку быть работником Социологической комиссии значило быть беспартийным. И хотя полностью избежать влияния политической раскладки сил не удавалось, но к этому всегда стремились. Социологическая комиссия должна учитывать интересы людей, а не партий.

- Я понимаю, - говорил Крайчик, - что вы все равно не вступите в ЕПСП, но этого и не требуется. Вы все равно душой наш, даже будучи беспартийным. И кто, как не вы, способен в достаточной степени отстаивать интересы многоженцев?

Калинов поблагодарил за доверие, обещал подумать и хотел было раскланяться, как вдруг к нему явилась беспокойная мысль.

- Простите, Петер! Могу ли я знать, когда было принято решение о моей персоне?

Крайчик удивился, но ответил:

- Решение обратиться к вам было принято вчера на секретариате. Особенных прений оно не вызвало.

- А журналисты были поставлены в известность?

- Да, по окончании секретариата состоялась пресс-конференция.

Калинов еще раз поблагодарил, и они распрощались.

Само по себе известие было приятным, но теперь события сегодняшнего дня сразу стали видеться по иным углом, и Калинов обеспокоился еще больше.

Снова позвонил домой. Анфиса сказала, что младшая хозяйка еще не возвращалась, а с Женькой они уже искупались, и он, такой потешный, затеял...

Калинов, не дослушав, переключился на Виту.

- У тебя сегодня что, - осведомилась Вита, - день усиленного общения с примой?

- Подожди! - оборвал Калинов. - Дай мне номер Марининого доктора.

- А что случилось? - встревожилась Вита.

- Пока не знаю. Давай номер!

Мегера исчезла, с дисплея на Калинова смотрела теперь заботливая супруга, продиктовала номер.

Зуев отозвался сразу.

- Сигнал не возобновился?

- Нет. - Зуев развел руками. - Наверное, она сломала браслет.

- А вы не могли бы взглянуть на последний кусок записи? Перед самым исчезновением сигнала...

Лицо врача исчезло с дисплея. Калинов увидел его правое ухо, полуприкрытое черными волосами.

- Что именно вас интересует?

- Меня интересует, нет ли в записи перед исчезновением сигнала чего-либо странного, - раздельно продекламировал Калинов.

С минуту на экране красовалось ухо. Врач что-то мурлыкал себе под нос. Потом замолк, удивленно посмотрел на Калинова и снова отвернулся. Еще полминуты тишины. Наконец Зуев протяжно свистнул.

- Ничего себе!.. - На дисплее появились его округлившиеся от удивления глаза. - Никогда такого не видел! Графики имеют такую форму, словно Марина Васильевна уснула. Только не так как обычно - в течение нескольких минут, - а сразу. Продолжительность участка изменения ритмов всего две секунды. Интересно...

Очень интересно, подумал Калинов. А главное, очень понятно.

- Вы давно работаете? - спросил он.

- Год. А что?

Зеленый, подумал Калинов. Не встречался еще с подобными ситуациями. А в институте не изучали.

- Ничего, - сказал он. - Спасибо вам.

- А что это значит-то? - воскликнул врач.

Калинов пожал плечами, демонстрируя абсолютное спокойствие, и отключился. Снова вызвал Виту.

- Ты мне скажешь, что случилось? - В глазах Виты стояла тревога. Или семейные проблемы у нас тоже секретны?

- Ее похитили.

- Как это похитили?! - Вита была поражена. - Разве беременных похищают?

Калинов потер рукой лоб, с трудом унял дрожь в пальцах. Зачем все это? Кому надо?

- Выходит, похищают!

- Так чего же ты сидишь?! - взорвалась прима. - Надо же что-то делать!.. Позвони в Службу безопасности...

- Нет! - Калинов замотал головой. - Нельзя в Службу безопасности, нельзя. Ждать надо...

- Ты в своем уме? Чего ждать?

- Ждать, пока похитители сообщат свои требования.

Вита выпучила глаза:

- Так они тебе и сообщили!

- Сообщат! - Калинов все еще тер рукой лоб. Поймав себя на этом, тут же убрал руку под стол. - Сообщат... Людей без причин не похищают. Тем более жену такого человека как я. Обязательно сообщат, и очень скоро.

Было видно, как Вита пытается успокоиться. И когда ей это удалось, Калинов с укором подумал, что она сумела взять себя в руки слишком быстро. У него вот до сих пор рука трясется под столом.

- Ты думаешь, похищение связано с политикой?

- Уверен!

- М-да-а, - протянула Вита. - И как долго ты намерен ждать?

Калинов пожал плечами:

- Время покажет.

Вита фыркнула:

- Знаешь, дорогой мой муженек... Тебе никогда не приходило в голову остаться холостым? Если бы я была мужчиной и у меня украли жену, я бы не знаю что сделала... А он сидит себе и рассуждает о политике! - Она вдруг помотала головой. - Послушай, а с чего ты взял, что ее похитили?

Калинов объяснил.

- Ну, знаешь! - сказала Вита. - Все это еще вилами на воде писано...

- Я уверен. Такие случаи бывали.

- Даже так?.. И кто же это может быть?

- Монисты.

Вита захлопала длинными ресницами. Потом сказала:

- Надо отменять вечеринку.

- Нет. - Калинов снова принялся тереть рукой лоб. - Пусть все идет, как должно идти. И я тебя прошу... Никто не должен ничего знать. Я уверен, что это провокация.

Лицо Виты вдруг исчезло с дисплея. Тишину пронзило сдавленное рыдание. Когда она снова посмотрела на него, в глазах ее блестели крошечные бриллиантики.

- Господи! - простонала она. - Ну что ты за человек?! - Она помолчала и вдруг сказала севшим голосом: - Сашенька, ты не слушай меня... Что бы ни случилось, я с тобой, рядом.

Кровь бросилась в лицо Калинову, и он едва нашел в себе силы благодарно кивнуть жене.