Круглый год. Сборник. 1974 - С. В. Орлеанская

Имя Ивана Дмитриевича Папанина — знаменитого советского полярника, дважды Героя Советского Союза, известно всему миру.

Это он и его три товарища — Э. Т. Кренкель, П. П. Ширшов и Е. К. Фёдоров — в 1937 году впервые в истории Арктики прожили на льдине Северного полюса девять месяцев. Это им, советским людям, покорился Северный полюс.

Первая научная экспедиция, начальником которой был И. Д. Папанин, вела большую работу, и задание Родины папанинцы выполнили с честью. Вся страна тогда с гордостью и волнением следила за дрейфом отважной четвёрки, и Родина за большой и опасный труд по заслугам наградила их званием Героя Советского Союза и орденами Ленина.

О том, как жили папанинцы на льдине, какую научную работу они проводили, какие трудности и тревоги они испытывали, И. Д. Папанин рассказывает в своей книге, которую он написал для ребят. Книга эта называется «На полюсе». Предлагаем прочитать отрывки из этой книги.

Там вот он, полюс!

Наконец небо стало чистое, солнышко...

Можно лететь. Теперь прямо на полюс!

Быстро приготовили одну машину. Она была сильно нагружена. Аэродром на Рудольфе круто обрывался над морем. Надо оторваться от земли вовремя, не то — гибель.

Но недаром за рулём сидел замечательный лётчик, Герой Советского Союза Михаил Водопьянов. Тяжёлая машина легко взлетела. Мы в воздухе. Курс — Север.

Это было 21 мая 1937 года, в 4 часа 52 минуты.

Летим очень высоко. Ровно гудят моторы. Мы жадно смотрим вниз. Но там — облака. Иногда появляются просветы — «окна». В «окнах» видны льды, льды. Так летим шесть часов. Вдруг штурман Спирин закричал:

— Полюс! Мы над полюсом!..

Водопьянов повёл самолёт на снижение. Всё ниже, ниже... Прошли облака. Под ними — туман. Наконец туман кончился.

Водопьянов стал выбирать место для посадки.

Долго кружил он над белыми торосами, приглядывался. Наконец выбрал огромную льдину и стал летать над ней, но, прежде чем сесть, мы сбросили на лёд бомбу, чтобы проверить, прочный ли он. Вот лыжи коснулись льда, позади самолёта раскрылся парашют, чтобы скорее можно было затормозить, и машина остановилась.

Мы все, тринадцать человек, выскочили на лёд, стали друг другу жать руки, стали друг друга обнимать, целовать, поздравлять...

Мне кричат:

— Хозяин полюса, принимай свои владения!

Я оглядывался. Кругом ледяные поля. Так вот он, полюс, из-за которого погибло столько смелых путешественников и который считался недоступным! Теперь на полюс ступили мы, коммунисты!

Кренкель раскинул радиостанцию. Но что-то там застопорилось. Часы идут, а радио не работает. Все волновались: «Мы на полюсе, а никто про это не знает и, может быть, даже беспокоятся — думают, что мы погибли!»

Кренкель успокаивал:

— Ничего, наладится.

Через одиннадцать часов радио заработало. Мы обрадовались и сразу же передали первую радиограмму с полюса:

«Благополучно устроились, выбрана хорошая льдина».

«ОРЛЫ»

В Москве стояло жаркое лето. А у нас на полюсе не всегда было тепло и солнечно. Нередко небо затягивалось облаками, валил мокрый снег. Часто поднималась пурга, нашу палатку заносило снегом. Но мы на погоду не смотрели. Работали по семнадцать-восемнадцать часов в сутки.

Нам надо было многое узнать. Какой глубины океан у полюса? Что делается на дне? Какая вода в океане и куда она течёт? Водятся ли в ней животные? Куда везёт нас льдина?

Вопросов было много. Ответить на них нелегко. И вот мы и трудились, не жалея сил, старались раскрыть тайны природы.

Вот как мы работали у лебёдки. Сначала пешнями долбили во льду майну — такую дырку делали. Насквозь. К концу стальной проволоки Ширшов прикреплял сетку, термометр и разные приборы. Всё это он опускал в прорубь, чтобы достать с самого дна воду. Груз долго добирался до морского дна. Потом мы крутили ручку лебёдки и поднимали его. Это была очень тяжёлая работа. Шесть часов подряд мы, сменяясь, крутили лебёдку: пятнадцать минут крутят Фёдоров и я, пятнадцать минут — Кренкель и Ширшов. В самый лютый мороз от такой работы нам становилось жарко.

Зато мы узнали: глубина океана на полюсе четыре километра двести пятьдесят метров. Это было наше открытие. Раньше никто не знал глубины моря у полюса.

Петя Ширшов нашёл в морской воде рачка-бокоплава, медуз и много других маленьких животных. Это тоже было наше открытие. Ведь раньше думали, что на полюсе никакой жизни нет. Ширшов разложил свои находки по банкам, склянкам и радовался.

Мы работали много. Зато спали потом как убитые. Кренкель, который всегда дежурил по ночам, утром будил нас:

— Орлы, вставайте!

В ответ могучий храп.

— Орлы, надо ж совесть иметь!

«Орлы» храпят как ни в чём не бывало.

Кренкель набрасывается на нас, как лютая тигра:

— Вставайте! Что я, с вами церемониться буду?

Тогда мы вылезаем из спальных мешков. А Теодорыч ложится. Ведь он всю ночь не спал: сидел у радио и каждый час выходил смотреть, нет ли трещины, не надо ли переезжать на новую «квартиру».

Мы завтракаем и принимаемся за работу. Петя либо уходит к проруби на день, а то и на сутки, либо возится со своими скляночками. Без конца он что-то там разливает, переливает, взбалтывает, помешивает — точь-в-точь аптекарь.

А мы с Женей выходим на «улицу». Надо узнать, где мы находимся. Ведь льдина не стоит на месте. Она потихоньку увозит нас от полюса — дрейфует. Мы этого не замечаем. Но вот Женя Фёдоров наставляет свои приборы на солнце и объявляет:

— Сегодня льдина прошла пять километров.

Или десять. Или двенадцать.

Наша льдина шла то быстро, то тихо.

Я всегда помогал Жене. Я вместе с ним узнавал «наш адрес», помогал ему записывать погоду. Если Женя почему-либо не сможет выйти из палатки, я за него всё сделаю. Ведь надо каждый день во что бы то ни стало передавать по радио, какая погода у полюса.

Я радовался, что со мной послали Теодорыча, Петю и Женю. Они работают без устали. Часто по двое суток не спят; трудятся и в пургу, и в дождь, и в туман. Мы привезём много интересного для науки.

Пётр Петрович — большой учёный. Женя — тоже настоящий учёный. Все самые важные, самые главные звёзды он знает и по имени и где какая находится, точно он их сам разложил по огромному небу... Эрнст — замечательный радист.

С такими помощниками не пропадёшь!

ПОЛОСОЧКИ

Наступила памятная ночь — ночь на 1 февраля. Мне не спалось. В бурю я всегда плохо спал: всё прислушивался,