3. Бравая Служба - Роман (Крысь) Хаер

На этот раз никто на площади гоготать почему-то не стал, и даже наоборот — меня поприветствовали не менее воодушевленно, чем действующего чемпиона. Первым на постамент запрыгнул огр. Я встал со стула, получил пару ободряющих хлопков по плечам от друзей, и тоже забрался на каменный помост. Арбитр посмотрел на меня, перевел взгляд на огра, замахал руками и, как Карлсон подхваченный своим пропеллером, быстренько улетел с помоста. Матросская драка началась снова.

Прикрыв локтем печень, огр рванулся на меня, чем-то напоминая атакующий бульдозер (во всяком случае, глаза яростно горели, как фары гусеничной дизельной техники). Я стоял на месте до последнего момента, потом обозначил корпусом удар левой в область печени, а сам нырнул под левый локоть огра (даже пригибаться почти не пришлось) и провел зацеп ноги. Огромная левая нога огра запнулась о его правую (я зацеп придержал еще немного, для надежности) и могучее тело потеряло равновесие. Как чемпион красиво летел с постамента!

Впрочем, надо отдать ему должное, упал огр удивительно ловко для его огромной массы. И вообще, если Дехор грацией напоминал носорога, то Димор своими движениями больше походил на медведя. С постамента огр не грохнулся о брусчатку, как я от него ожидал, а удивительным образом кувыркнулся через голову, и через секунду уже стоял перед помостом, рыча от ярости. После этого огр разбежался и попытался эффектно запрыгнуть на двухметровый каменный бортик. Я это ожидал и прыгнул навстречу под некоторым углом, ногой немного подправив траекторию величавого полета соперника. В результате у Димора не получилось красиво запрыгнуть на постамент — боец ударился об угол и остался внизу, рыча от боли.

«Добился только того, что разозлил огра, хотя куда уж больше-то», — мелькнула здравая мысль о моих скромных достижениях в этом бою, и я сосредоточился на противнике.

Димор плюнул на внешнюю красоту и залез на помост без лишней эффектности, зато весьма эффективно. Когда соперник весом в четыре центнера стоит или двигается, упираясь на три точки опоры, то что-либо против него предпринимать стокилограммовому легковесу бессмысленно. Я, правда, честно пытался не дать огру взобраться на двухметровый постамент, но рука толщиной с человеческое туловище, которой он просто махал перед собой, отогнала меня как свернутая газетка муху. Забравшись на постамент, Димор согнулся и начал меня ловить почти в идеальной Греко-римской борцовской стойке. Это не входило в мои планы, и я начал от него бегать, порой демонстрируя просто чудеса акробатического искусства — мой соперник был достаточно проворен для огра. Единственное, что меня спасало — боец опасался за свою печень, и поэтому все мои угрозы-финты в этом направлении его немного тормозили.

Минуты четыре он меня ловил, а я от него бегал, по мере возможности нанося короткие удары по рукам и ногам. Пробить могучие мышцы огра оказалось достаточно сложной задачей, и никакого результата от моих потуг видно не было. Настроение публики поменялось, и теперь все улюлюкали, глядя на мои метания по каменной арене. Мне, впрочем, было на это наплевать, и из-за сиюминутной славы «отважного летчика и моряка» я не желал навечно превращаться в плоский коврик, который огр мог бы потом использовать для вытирания ног, постелив его в своей прихожей.

Впрочем, хоть я и достаточно вынослив, в этом плане даже самый двужильный человек в подметки любому огру не годился. И в теории, если огр меня будет гонять достаточно долго, то скорее рано, чем поздно, наступит момент, когда я примитивно выдохнусь — после чего соперник меня поймает и… что-то мне неохота продолжать тему. По-счастью Димор этого не знал, и вскоре оставил свои безуспешные попытки меня нежно обнять. И вообще — я считаю, что мне до этого момента просто исключительно везло. Мои огры-соперники не имели опыта ведения рукопашного боя с представителем другой расы. Я же достаточно хорошо изучил возможности этих гигантов, неделю мучая Дехора, причем (как я понял позже) отставной сержант обладал значительно большей мышечной массой, чем даже каждый из братьев-чемпионов, и пробивать его было на порядок сложнее, чем любого обычного огра.

Краем глаза я заметил, как мои друзья обеспокоено наблюдают за боем, а рядом с кормщиком и его согнувшимся на стуле побитым братом суетится вертлявый тролль, который до того указал Менару на Лию. Но тут Димор сменил тактику, и я снова все свое внимание уделил бою. Огромный огр перестал ловить мое верткое тельце, и начал махать руками в воздухе, изображая из себя ветряную мельницу. Но если отставной сержант, когда проделывал это упражнение, выглядел донельзя нелепо, то действующий чемпион махал многопудовыми кулаками в воздухе даже где-то как-то грациозно. Первую минуту огр пытался ударить меня, и я без труда уходил от медленных хуков и апперкотов. Потом Димор сменил тактику, и начал работать по зонам — двигаться стало на порядок труднее. Я продолжал кропотливую работу, при каждом удобном случае нанося удары по рукам и ногам противника, придерживаясь единственно возможной тактики, под названием «вода камень точит», причем каплями служили мои несерьезные короткие удары, а роль камня играли гранитные мышцы огра, покрытые толстым слоем амортизирующего жира.

Скорее всего, школа земных боевых искусств в моем лице так бы постепенно и неэффектно доконала гораздо более могучего бойца, но случайность, управляемая умелой рукой кормщика, вмешалась в наш поединок. Уходя в сторону, предварительно показав всем телом удар в область печени, я коротко хлестнул правой между бицепсом и трицепсом левой ручищи огра, и тут мой затылок взорвался. Голова сразу загудела как от хорошего джеба сэнсэя. По каменному полу проскакал кокосовый орех, как шарик пинг-понка цокает по кафельному полу, я непроизвольно оглянулся и краем глаза заметил вертлявую синекожую фигуру, рванувшую в толпу. Вдогонку метнулись одновременно Васиз и Хоб, и тут воздух у меня в груди неожиданно закончился, и еще — я вдруг полетел. Лечу, это значит, я лечу…

Я лежал на мягкой стенке огромного пузыря. Мне хотелось не шевелиться и спать в этом уютном тепле. И тут я услышал знакомый скрипучий голосок.

— Глазки открываем, не спим, не спим!

Открыв глаза, я обнаружил себя, лежащим на мягкой поверхности то ли облака, то ли тумана. Половина моего тела утопла в белой субстанции. В пяти метрах надо мной парила давешняя старушка-гоблинка, встреченная в оливковой рощице неподалеку от Папуасово. Бабушка смотрела на меня, и ее глаза чуть лучились теплым желтым светом.

— Больно бьют наши огры, да? — по-доброму улыбаясь, произнесла старушка. — Это тебе не в своем мире с человеками силушкой меряться.