Учись или умри до конца - Сора Наумова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вот стерва, – пробормотала я и раздраженно сдернула с плечиков блузку. – Коза драная.
Звуки льющейся воды из ванной, будто в насмешку, стали громче, и я мысленно пожелала Мии захлебнуться под краном.
Морис скинул еще одно сообщение: «Жду возле столовки». Я с тоской подумала о зубной щетке, кинула в сумку блок для записей и плоский пенал с письменными принадлежностями, и, выйдя, громко хлопнула дверью комнаты.
Сегодня жизнь в коридорах общежития кипела так, будто ничего и не было, кто-то куда-то бежал, роняя тапки, кто-то уже шел из столовой обратно к себе, на ходу жуя высоченный бутерброд, кто-то толпился у окон шумными компаниями. Я кивала знакомым лицам, даже если не помнила их имен. Казалось бы, что изменилось со вчера? Но отчего-то внутри я ощущала необычное волнение и предвкушение, словно действительно впервые пришла на первый курс. Пару месяцев кошмара как рукой сняло. Закончился период адаптации? Я попробовала представить себе свою прошлую, настоящую жизнь, но не почувствовала даже намека на тоску. Притормозила немного и чуть не упала, когда меня задел плечом кто-то очень холодный и твердый.
– Осторожнее, юная леди, – проворковал тихий голос с чуть заметным шипением в первом слове, и меня подхватили под локоть ледяными сухими пальцами. Меня всю аж передернуло от отвращения. – Такую красоту следует беречь.
– Все хорошо.
Я отстранилась и посмотрела на стоящего рядом парня с большими желтыми глазами. Стоило в них заглянуть, как узкий зрачок буквально приковал мой взгляд. Ноги одеревенели, и я поняла, что не могу пошевелиться.
Этот гаденыш меня гипнотизировал!
– Да ты офигел вконец?! – возмутилась я, собираясь сказать что-нибудь покультурнее, но от возмущения чудом остановилась, чтобы не покрыть его матом с ног до головы.
Парень широко улыбнулся, да вот только мне его улыбка совсем не понравилась. Будем откровенны, мне в нем вообще ничего не понравилось еще с нашей первой (и до сего момента единственной) встречи.
– Так и знал, что представители одного рода с трудом друг на друга влияют, – сказал он. – Но попробовать стоило.
У него была бледная, почти бескровная кожа и немного синюшные тонкие губы, но в остальном нельзя было назвать его уродом. По крайней мере, у него не было змей на голове – обычные светлые волосы.
– Если еще раз вздумаешь… – начала я.
– Ицли.
Я проглотила так и просящуюся на язык неприличную рифму.
– Меня зовут Ицли. Давай дружить?
– Дружбу как-то не так начинают, – ответила я, немного сбитая с толку.
– Тогда попозже я попробую заново.
Я кивнула и поспешила оставить странного парня позади. Было в нем что-то напрягающее, что-то удушающее. Надеюсь, я не произвожу на других такое же впечатление.
Морис и Рэнди стояли возле открытой двери и разговаривали. Правда, когда заметили меня, замолчали и подозрительно отвернулись в разные стороны.
– Утречка, – широко улыбнулся Морис. – Как спалось?
И на лице его буквально неоновыми буквами было написано слово «сарказм». Я покосилась на Рэнди, но он ковырял носком кеда пол и всячески показывал, что ничего не знает. Ага, совсем ничего.
– Так, хорош разыгрывать драму, – приказала я. – У меня теперь и так… Каждый день будет как представление по мотивам Шекспира.
Рэнди перестал изображать полную незаинтересованность.
– Что случилось?
– Новая соседка, – ляпнула я и прикусила язык. Тема все еще была больной.
– Новая?
– Со старыми, хм, дырками, – вздохнула я и махнула рукой, мол, давайте сначала сядем.
Ремонт в столовой наконец-то закончился, но мы по привычке пришли в резервную, что только к счастью – меньше толкотни.
Морис принес сразу три подноса с завтраком, два в руках, один в дополнительной конечности, и сразу приступил к допросу. Не зря же он вдруг стал таким услужливым.
– Кто такая? Откуда? Красивая? Парень есть?
Я выдержала паузу, закинула ногу на ногу и отпила из стакана с молоком.
– Ну… Она впечатляет.
– Верхними девяноста или нижними?
Рэнди закатил глаза, но Морис уже загорелся охотничьим инстинктом. Что ж, не буду его долго томить.
– Мия О’Ши.
– Ой, не напоминай, – отмахнулся Морис. – Расскажи лучше о… О! Ооо!
На нас обернулись с двух соседних столиков.
– Вот это совпадение, – удивился Рэнди.
Немного улегшийся за ночь стыд снова принялся грызть изнутри, но я не знала, как подступиться к товарищу, чтобы обсудить неприятную тему с Киррой и не станцевать на больной мозоли канкан.
– Слушайте, – вдруг громко начал Рэнди. – Не надо вести себя так, будто я тяжелобольной какой-то или буйно помешанный!
Люди за одним из столиков торопливо отвернулись. Ну, мало ли, вдруг и правда буйный?
– Кирра не единственная, кто ушел. Это был ее выбор, и меня это вообще никак не касается. Госпожа Мехтеб мне уже все объяснила.
– Это когда это она успела тебя утешить? – заинтересовался Морис.
Рэнди наградил его укоризненным взглядом, мол, ты один тут такой озабоченный.
– Наш куратор заботится о своих студентах.
А вот это был удар ниже пояса. Мы с Морисом синхронно вздохнули, принимая поражение.
– Я не хотела… – Нужные слова подбирались так тяжело. – Не хотела…
– Ладно, проехали, – отмахнулся Рэнди и уткнулся взглядом в стоящую перед ним тарелку с бутербродами. Вполне себе, кстати, обычными, с сыром и колбасой. Я открыла рот, чтобы задать вопрос, но все-таки промолчала.
Завтрак приканчивали в тишине, потом так же молча собрались и пошли в главный корпус на лекцию. У Рэнди было занятие в другой стороне, так что скоро мы с Морисом остались вдвоем. Он придержал мне дверь, пропуская вперед, как настоящий джентльмен, и я подумала, что теперь являюсь единственной леди в нашей компании. Подумала и с ужасом заметила, что вчерашняя горечь уже не так тяжела. Может, именно этого Кирра и не вынесла – того, как против воли твои эмоции и чувства меняются так быстро, важное перестает быть важным, а драгоценные воспоминания превращаются в пыль.
Но я постараюсь. Поставлю себе цель – помнить, чувствовать, переживать, как человек. Мертвый и переродившийся, но все еще человек…
– У тебя такое
