Молчаливая слушательница - Лин Йоварт

Зрители опять рассмеялись. За исключением Барбары. Роберт дернул за конец бечевки, содрал упаковочную бумагу и воскликнул с притворным удивлением:

– Эффективный торшер! – (Интересно, подумала Джой, что мистер Ларсен имел в виду, эффектный или дефективный?) – Какая неожиданность! Спасибо всем, спасибо…

Это послужило сигналом группе заиграть For They Are Jolly Good Fellows[26], а остальным – запеть. Потом отец прокричал: «Гип-гип!» – и зрители дружно ответили: «Ура!» После третьего «ура!» отец похлопал мистера Ларсена по плечу, и они обменялись рукопожатием.

Барбара встала рядом с Робертом, но тут, вместо традиционного круга по залу с благодарностями гостям, Ларсены направились к выходу. Роберт нес торшер параллельно полу. Отец, подобрав оберточную бумагу и бечевку, проводил взглядом «счастливую пару». Когда та достигла дверей, он бросил группе через плечо:

– Танец.

Джонни объявил, что последним танцем, как всегда, будет народный барн-данс. Роберт опустил торшер на пол и повернул назад. Барбара пошла дальше.

Джой ненавидела барн-данс, потому что каждые четыре такта мужчина, закружив женщину, «передавал» ее следующему партнеру. Так все дамы и кавалеры могли перетанцевать друг с другом. То есть Джой должна была танцевать и со стариками, и с прыщавыми подростками. И с отцом. Она встала с намерением прошмыгнуть в кухню, но увидела перед собой протянутую руку мистера Джонса. Внутренне содрогнувшись, Джой приняла приглашение и присоединилась к двум кругам танцоров.

Через несколько минут она уже кружила в руках Марка. Брат с сестрой смущенно переглянулись, соприкоснувшись ладонями, и Марк сказал:

– Не верится, что мистер Ларсен уезжает.

– Ему ничего другого не остается, – ответила Джой. – Чтобы стать счастливым, он должен отсюда уехать.

– Да уж. Не сомневаюсь.

Следующие два такта прошли в молчании.

Спустя три кавалера партнером Джой оказался мистер Ларсен. Она взяла его за руку. Какая костлявая! Да и лицо исхудало, хотя он всегда был мужчиной крепко сбитым, крупным, как добродушный лесник в сказках. Неужели Джой заметила это лишь сейчас потому, что узнала о его скорой смерти?

– Так-так, деточка, сегодня определенно мой вечер. Не только из-за прекрасной дефектной лампы, полученной так нежданно-негодно, – он подмигнул, – но еще из-за возможности потанцевать с тобой.

– Мистер Ларсен, пожалуйста, не уезжайте! Лучше и дальше звоните Бер… – Джой хлопнула себя свободной рукой по рту.

– Ничего, деточка. Прости, но я должен уехать; ведь, как я начал и не закончил говорить в своей ужасной речи, иногда мы вынуждены меняться. Даже если это причиняет боль другим. Даже если приходится прощаться с людьми, по которым мы будем скучать. С тобой, например. Твое поступление в университет, твой переезд в город тоже станут однажды большой переменой, причем далеко не все ее одобрят, но ты должна будешь это совершить. Обязательно навести там меня… – мистер Ларсен по-шпионски улыбнулся, – и Берил. Для разнообразия я приготовлю чай тебе, но только при условии, что ты принесешь шоколад.

На глаза навернулись слезы, и Джой сумела лишь кивнуть. Когда она дорастет до поступления в университет, мистер Ларсен, который так в ней уверен, уже умрет. Кроме того, по какому адресу их с Берил искать? Спросить Джой не успела – мистер Ларсен передал ее следующему партнеру, прыщавому Локлану Стюарту. Пока они сконфуженно отводили глаза друг от друга, Джой представляла: вот ей восемнадцать лет, и она, спокойная и уверенная не хуже миссис Фелисити, идет в гости к мистеру Ларсену. Стучит в двери коттеджа и видит на пороге кругленькую улыбчивую Берил в яркой разноцветной одежде. «Входи, милая. Как хорошо, что ты опять к нам заглянула». Домик у них яркий и разноцветный, в кухне на подоконнике растут герань и помидоры в горшках, которые Берил украсила мозаикой. Горшки похожи на Берил – большие, дерзкие и красочные.

Следом за ней Джой входит в спальню, где под белоснежным одеялом лежит мистер Ларсен. Вокруг светло, чисто и радостно. Джой опускается на стул рядом с торшером.

– Здравствуй, деточка. Принесла шоколад?

Мистер Ларсен широко улыбается, будто сегодня суббота и он сейчас зазвенит монетками в кармане.

– Темный с клубнично-сливочной начинкой. – Кивая, Джой достает шоколадку из сумки. – Как в те времена, когда я считала вас Дьяволом.

Хотя глаза мистера Ларсена подернуты тонкой серой пеленой, они по-прежнему сверкают.

– Дьяволом?

– Да. Я думала, вы вводите нас в искушение шоколадом.

– Меня, может, и ждет Ад, но вряд ли я Дьявол. Для столь задающейся роли мне явно не хватает талантов.

Они смеются, мистер Ларсен грустнеет.

– Надеюсь, меня ждет не Ад.

– Нет. Не Ад, я знаю! – плачет Джой.

– Ну, похоже, скоро выясним… Одно точно: если я попаду в Рай, то в конце концов мы с тобой сможем проводить вместе куда больше времени. Интересно, что там за шоколад наверху, с какими начинками?

– Я отправлюсь в Ад, по словам папы. Он говорит, ему будет больно в Раю без меня и Марка.

– Это удивляет еще меньше, чем торшер. Впрочем, ты все утрясешь, я уверен… Так, хватит с нас грусти-тоски. Как университет? Кем ты хочешь стать по окончании?

– Хочу писать словари.

– Ты просто создана для такой работы.

Входит Берил, берет мистера Ларсена за руку.

– Прости, что перебиваю, Джой, но, Роберт, тебе пора умирать.

– Да, знаю, любимая. Ну вот и все, деточка. Это мой последний день на земле, и я хочу провести оставшиеся минуты с Берил. Положи шоколадку на стол, я попробую ее чуть позже, а в минуту смерти взгляну на шоколадку и подумаю о тебе.

Джой встает; по ее щекам бегут слезы.

– Прощайте, мистер Ларсен. Прощайте, Берил.

– Ты вполне можешь звать меня Робертом, деточка. И напоследок: обязательно повесь у себя в кухне хороший огнеглушитель. Прощай, Джой.

…Музыка смолкла, и Джой поняла, что после Локлана Стюарта она успела перетанцевать еще с пятью-шестью партнерами.

Гости начали прощаться, забирать свои пустые тарелки из кухни и одежду из раздевалки, а мужчины из общественного комитета принялись складывать стулья один на один и относить их в кладовую.

Джой больше никогда не увидит мистера Ларсена.

Она стояла возле своего стула, пыталась разобраться в истории Ларсенов и своей печали.

Улыбающийся отец подошел забрать стул, опустил руку на ей плечо. Сказал тихо:

– Чего застыла? Ишь, королева нашлась! Найди себе дело в кухне.

В дверях кухни Джой услышала, как убиравшая со стола миссис Джонсон обращается к другим женщинам из Ассоциации:

– Лично я считаю, что он заслуживает наконец счастья.

– Уж не знаю, – отозвалась миссис Дрейк, которая мыла чашки с блюдцами в глубокой раковине. – Он ведь женат на Барбаре. Правда, я бы их с Берил в жизни сестрами не назвала. Честно, меня будто пыльным мешком по голове стукнули!

– Больше всего мне жаль Барбару, – сказала миссис Уоллес; она вытирала чашки и блюдца по мере их появления из мыльной воды. – Не понимаю, зачем Барбара вообще пришла сегодня. Вы в курсе, что она решила остаться на ферме? В Мельбурн уезжают только Роберт и Берил. Как Барбара справится? Особенно с Колином? Как будет о нем заботиться, когда ее муж и сестра… – Миссис Уоллес вздохнула.

Барбара с Колином остаются! Джой обрадовалась, хоть Барбара и была ужасно вредной. Джой представила их сказочный домик из книжки-раскладушки: крошечные окна и двери закрыты плотно-плотно, как кроличий капкан, чтобы никто не смог заглянуть внутрь. Барбара и Колин сидят в кухне одни-одинешеньки и дрожат от страха, ведь мистер Ларсен