Молчаливая слушательница - Лин Йоварт

– Думаю, сойдет. Иначе бумага порвется. – Она улыбнулась, ее родимое пятно вспухло. – Закончи «нектар», а потом еще два слова, и хватит. Не надо нам повторения вчерашнего.

Весь день Джой боролась с бурным потоком желания и удовольствия. При каждой мысли о словаре угри в животе тонули в воображаемом океане темного шоколада с клубнично-сливочной начинкой. Интересно, можно ли рассказать о словаре Марку, не высмеет ли? И видит ли Марк картинки? Если уж кто и способен на такое, то наверняка он…

Джой дописала «нектар», задумалась о следующих двух словах. В голове закружили образы Венди, вместе с ними пришли слова «зависть» {красный чертенок, танцующий на Библии} и «страх» {холодный металлический нож}. Джой полностью отдалась этим словам и картинкам.

– Отец вернется с собрания старейшин только через полчаса, – сказала она. – Успею сделать еще кое-что.

Раскрыла блокнот на форзаце, украшенном мраморными завитками различных оттенков коричневого и кремового. В верхней трети белел небольшой прямоугольник в тонкой темной рамке.

– Заглавие. – Рут кивнула.

– Да. – Джой занесла ручку над белым прямоугольником, нерешительно остановилась. – Прямо девственная чистота. Боюсь испортить. Как будто… новорожденный младенец.

Рут фыркнула.

– Знаешь, что иногда случается с новорожденными, Джой? Они умирают, их даже «испортить» нельзя. Ну, а везунчики, которые не умирают, быстро усваивают, что в жизни нет никакой чистоты, – в ней только рвота, рак, мигрени, шрамы, бородавки, нищета, угри, войны, голод, корь, прыщи, запоры, гнилые зубы, синяки, ветряная оспа… – Рут перевела дыхание. – И давай не забывать про ненависть, ложь, страх, тайны, зависть, злость… и порку.

– Вот видишь? Лучше остаться чистой и умереть, чем пройти через все это.

– Тебе легко говорить. Как бы я хотела…

– Нет! Нет, не хотела бы, – зашипела Джой, бросая ручку. – Ты не представляешь, что такое получать оплеухи, слушать крики в свой адрес, бояться каждый день, каждую секунду, терпеть порку – до крови, до мяса! Лучше б я умерла… И попала в Рай с Венди Боскомб – или даже в Ад. Куда угодно, лишь бы там не было его.

Рут молчала, а Джой гнала от себя воспоминания о семействе Фелисити, об улыбке Венди Боскомб, о старшей школе совсем скоро, о том, как Марк пытался защитить ее после побега хорьков, и о книгах… тысячах книг, которые она прочтет за долгие годы предстоящей жизни.

– Ладно, ладно, – пробормотала Джой. – Я впишу заглавие в прямоугольник. – Она погрузилась в размышления, взяла ручку. – Ничего лучше не придумывается.

Прижала обложку к столу и старательно вывела:

Мои прекрасные образы

Джой Хендерсон

– Может, со временем придумаем что-нибудь получше, – заметила Рут.

– Заглавие ведь нормальное?

Рут, кивнув, подбодрила:

– Лучше не быть идеальным, чем не быть вовсе.

Глава 67

Джой и Шепард

Февраль 1983 года

ХЕНДЕРСОН, Джордж. Добрый сосед, который очень о нас заботился. Барбара и Колин Ларсен

На полпути к машине Алекс оглянулся. Джой стояла возле мусорных контейнеров, забитых вещами ее покойного отца, и наблюдала за ним. Он помедлил.

– Живее, детектив. – Похоже, долгий разговор на жаре отнял у нее все силы. – Я хочу закончить уборку, да и вам самому наверняка уже надоели наши беседы.

– Надоели. – Алекс вздохнул. – Я должен сделать кое-что еще. Не хочу, но должен.

– О боже… Все-таки решили меня арестовать?

Он достал из машины конверт формата А4.

Джой подняла брови.

– Так вот как происходят аресты в реальной жизни? Ордер вручают в конверте?

Алекс едва заметно покачал головой.

– Сейчас покажу, – сказал он, проклиная чертово солнце, проклиная правду. – Дело в отпечатках пальцев. Я так и не уверился бы до конца, если б много лет назад мы не сняли его отпечатки.

При слове «отпечатки» Джой нахмурилась.

– А, вы обнаружили отпечатки отца на пузырьке с обезболивающими и решили согласиться, что он покончил с собой? Или нашли на пузырьке еще и мои отпечатки – и решили по-прежнему считать меня убийцей?

– Не окажись на пузырьке ваших отпечатков, это только усилило бы мои подозрения. Если б их было куда усиливать. Однако я о другом. Я о Марке.

– По-вашему, это Марк убил отца? Полный бред.

– Можете вы хоть раз выслушать?! Говорю вам, я решил найти Марка.

Шепард выставил перед собой конверт. Оливковая ветвь мира – в некотором роде.

– Что?..

– Меня посетила мысль – ненадолго! – о том, что он мог вернуться и убить вашего отца. Марк ведь имел не меньше причин, чем… чем вы. Помните, после исчезновения Венди Боскомб мы приезжали к вам на ферму и снимали отпечатки у всех членов семьи?

– Конечно, помню.

– Когда Вики рассказала мне о вашем пропавшем брате, я решил поискать о нем сведения. Однако нигде в Австралии его не обнаружил – а в нашем распоряжении куда больше источников информации, чем телефонные справочники. Марк, конечно, мог уехать в другую страну, но записей о пересечении им границы тоже не было. Тогда я связался со своими новыми друзьями из дактилоскопического бюро. И они нашли совпадение.

– Что? Вы надо мной издеваетесь, да? Это какая-то извращенная психологическая игра? – В резком голосе Джой звенело отчаяние.

Алекс покачал головой. До чего ж паршиво на душе… Хотя обвинение, между прочим, возмутительное. В психологические игры тут играет одна Джой.

– Где он? В Мельбурне? Вы с ним говорили?

– Джой…

– Я не сомневалась, что отыщу его. Он знает про смерть отца? Я должна рассказать Марку про то, что отец мертв и похоронен. Точнее, мертв и сожжен. Ну, или скоро будет сожжен.

Джой шагнула вперед, вытянув руки. Расстояние между ними сократилось, конверт перекочевал в ее ладонь. «Будто обмен шпионами на Глиникском мосту[25]», – подумал Шепард. Хотя он-то как раз в обмен ничего не получил.

Надо сказать Джой до того, как она откроет конверт.

Шепард схватил ее за запястье.

– Погодите.

– Что вы делаете? – Джой выдернула руку, начала разрывать конверт.

– Джой, он умер.

Она фыркнула.

– Не говорите ерунды. Марк не умер. Он сбежал. Умер мой отец. И мама с Рут умерли, но Марк – нет.

Шепард торопился ответить, а слова сочились изо рта медленно, как густая грязь.

– Погиб в автомобильной аварии.

– Нет, не погиб. Сбежал. – Ее голос надломился.

Алекс уставился на гравий. Промолчал.

– Я вам не верю, – сказала Джой. – Это какая-то хитрость. Вы хотите меня перехитрить, чтобы я сказала какую-нибудь… и вы… – Она осеклась.

Он покачал головой.

Джой с трудом сглотнула. Прошептала:

– Когда?

– Очень давно – в тысяча девятьсот шестьдесят шестом. В Дарвине.

– Нет-нет-нет! Тогда Марка в Дарвине не было. Я была, а Марка не было. Я проверяла. Я там была… – Она говорила страстно, громко. – А Марк – нет.

– Он сменил имя. На Марка Харрисона.

– Нет, Марк не стал бы менять имя. Иначе как бы я его нашла?

Шепард вновь уставился на гравий под ногами.

– Что внутри? – тихо спросила Джой.

Он поднял голову – Джой протягивала конверт назад.

– Копия… – Алекс перевел дыхание. – Копия свидетельства о смерти. И газетная статья про аварию. Мне жаль. Искренне жаль.

Джой стукнула кулаком по мусорному контейнеру.

– Это все вы виноваты! Зачем сказали?! Думали, в результате я признаюсь в убийстве отца? Решу, что мне больше незачем жить? Вы просчитались!

Почему любой разговор с этой женщиной заканчивается криком?

– Я собиралась и дальше искать Марка! Не хочу знать, что он мертв. Не хочу,