Свобода и Магия - Максим Вишневенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Гебитен, — всё также мрачно произнесла Брунгильда, — Марта, ты знаешь, что это значит?
— Нет, бабушка, — покачала головой девочка.
— Это чара, ломающая волю, заклятие прусских некромантов. Но в отличие от Империо, которая сейчас почти везде в Европе находится в списке Непростительных заклятий, этой чарой можно приказывать ещё и неживому.
— То есть как неживому? — голос Марты был удивлённым.
— Любым мертвецам, имеющим хотя бы остатки разума. Это забытое искусство, — она посмотрела на Рудольфа, — Твоя история имеет финал?
Тот резво закивал и затараторил:
— Да, как только мужчины ушли, мы сами зашли в комнату. Судя по всему, они там что-то искали, всё было перевёрнуто вверх дном. Нина тоже начала искать, но сама не понимала, что. А потом пришла Марта с мужчиной и женщиной. А потом раздался взрыв, нас всех раскидало по полу. И в комнату ворвались четверо мужчин, двое в пиджаках, ещё двое в мантиях. Те, с кем пришла Марта, поднялись на ноги и начали с ними сражаться. Я первый раз такое видел.
— А как вы оказались в камине вместе с Мартой? — женщина перевела взгляд с юноши на девочку.
— Я испугалась, — потупила глаза та, — Я испугалась, что меня убьют, потому решила убежать.
— Герр Люфт, как вы с Мартой оказались в камине? — теперь женщина внимательно смотрела на Рудольфа.
— Я плохо понимаю, — он помотал головой, — Но она сначала лежала, потом мужчину, с которым она пришла, потоком какого-то огня сожгло, вот Марта вроде тогда встала и побежала, и об мои ноги запнулась. Я её поднял и утащил к камину, чтобы её не зацепило. А она уже меня в камин утащила, когда на ногах осталась только девушка, которая с Мартой была, и тот, по-моему, он тогда назывался тем славянским именем, когда мы за портьерой прятались.
— Марта, пожалуйста, накрой на стол, — улыбнулась Брунгильда, — Ты же помнишь, где посуда у нас?
Девочка кивнула и встала на ноги. Женщина же сняла остроконечную шляпу и кожаный фартук и повесила их на крюк на стене. Её седые волосы оказались собраны в чуть растрёпанную под шляпой шишку. Затем она подошла к столу, где сидел Рудольф, и села напротив.
— Герр Люфт, я верю в то, что Вы мне рассказали, — её голос был совершенно спокойным и даже будничным, — Но повторюсь, что Вы оказались в том месте и в то время, что я не готова Вас просто так отпустить. Тем более, что, боюсь, Вы не выживете просто так выйдя из этого дома.
— Почему? — Рудольф сглотнул, — И где я?
— Вы в моём доме на горе Броккен[2]. И пока у меня нет оснований убивать Вас или каким-то иным образом Вам вредить, потому что пока с Ваших слов, именно Вы привели ко мне мою дорогую внучку.
— Он не врёт, — подала голос девочка, ставя тарелку с ароматным супом перед бабушкой, — Когда мы улетели из гостиной, перед этим так всё и было.
— Допустим, — кивнула Брунгильда, — Но учитывая, что произошло до этого с тобой, и что сейчас происходит в большом мире… — она устало потёрла глаза, — Герр Люфт, у Вас, наверное, есть вопросы?
— Гора Броккен же в Гарце, — произнёс Рудольф, — Или это другая?
— Та самая, та самая, — рассмеялась женщина.
Марта поставила тарелку с супом перед юношей. Безумно вкусный аромат ударил ему в нос.
— Я в детстве читал, точнее мама мне читала сказки про ведьм, которые слетаются на гору Броккен, — он опустил взгляд в тарелку, чтобы не видеть насмешливого выражения лица Брунгильды.
— Как я люблю кайнцауберов, читают сказки, но стараются не верить в них, — рассмеялась она, — Мааагия существууует, — прогудела она, будто пугая Рудольфа, а потом рассмеялась и взяла ложку.
— Правда? — с надеждой в голосе спросил он.
— Чистой воды, — попробовав суп, сказала она, — Бери ложку.
Марта поставила на стол тарелку и уселась на табурет. Рудольф взял ложку и склонился над тарелкой. Тут Брунгильда что-то произнесла, взмахнула своей деревянной ложкой и возле каждой тарелки появилась чашка, куда тотчас сначала фарфоровый заварочник разлил чай, а потом чайник с кипятком — воду. Рудольф решил, что он не будет думать, как это всё так выходит, что посуда сама наливает чай, может, это умный дом такой.
Они некоторое время, не произнося ни слова, ели. Тишину не прерывало ничего, только с улицы доносился приглушённое птичье пение, да шум ветра в кронах. Рудольф думал, что ещё с утра он был вполне обычным добропорядочным немцем, но сейчас вляпался в какую-то сумасшедшую историю, и надо бы что-то с этим сделать. О, гора Броккен, если это была и впрямь она, должна быть в зоне покрытия сети!
Рюкзак, похоже, он оставил в той комнате, откуда девочка его доставила сюда — в том, что это сделала именно она, немец ни на минуту не сомневался. Он нащупал в кармане бриджей телефон и вытащил его. Защитное стекло было покрыто сеткой трещин, но Рудольф надеялся, что экран не поверждён.
Брунгильда увидела его манипуляции и усмехнулась, подмигнув Марте. Та тоже как-то хитро ухмыльнулась.
Стараясь не обращать внимание на остальных, юноша попробовал снять блокировку телефона, но тот не отвечал. Тот не отреагировал даже на попытку принудительной перезагрузки. Это был сейчас просто кусок пластика, чёрный и бесполезный.
Поджав от расстройства губы, Рудольф положил телефон обратно в карман и посмотрел на Брунгильду:
— А у Вас есть телефон? Мне нужно связаться с коллегами, они могут волноваться.
— Нет, — покачала головой та.
— Нельзя связаться или нет телефона? — уточнил он.
— Нет телефона, связаться-то можешь, если знаешь с кем, — пожала плечами Брунгильда, доев суп.
— А как связаться-то? — Рудольф с надеждой посмотрел на Марту.
— Сову послать, — пожала плечами та.
Юноша перевёл взгляд, полный непонимания, на женщину. Та
