Всадники бури - Мартин Романо

Киммериец почувствовал, что им снова овладевала слабость, совсем как тогда, во время спуска по ведшей вглубь скалы лестнице. Он старался не глядеть на Серидэю, но, куда бы ни отводил взгляд, почему-то все равно видел перед собой ее огромные темно-зеленые глаза. Они были обращены к нему и смеялись. Конан не мог шелохнуться. Мрачные предчувствия отзывались тупой болью в груди. Руки, ноги одеревенели. В ушах что-то неугомонно, мучительно трещало. А потом слух Конана различил голос Дарейны. Сначала его звуки показались киммерийцу очень тихими, как будто доносившимися откуда-то издалека. Но постепенно голос становился все громче, и вместе с тем, как он нарастал, Конан ощущал, как к нему возвращаются прежние силы. Глаза Серидэи уже не преследовали его. Грот был окутан темной дымкой, и все же киммериец отчетливо видел верховную хранительницу — как и прежде, она стояла на каменном уступе. Дарейну же Конан не мог видеть, но хорошо слышал ее голос, взволнованный, чуть дрожащий, то срывавшийся на крик, то опускавшийся до хриплого шепота.

— Тебе не быть больше верховной хранительницей! — со смесью ядовитого злорадства и неуверенности проговорила молодая ведьма. — Ты давно утратила свою магическую силу. Все, что у тебя осталось, — она издала короткий смешок, — лишь жалкие показушные фокусы! Ты — никто!

— Я верховная хранительница Дианирина! — с убедительным достоинством ответила Серидэя. — Была и останусь ею! — ее голос звучал громко и жестко. — И ни твоя глупая болтовня, ни твои беспомощные козни не смогут помешать мне!

— Ошибаешься! — горячо воскликнула Дарейна. — Я должна занять место верховной хранительницы!

Серидэя рассмеялась.

— Я всегда знала, что ты всего лишь мечтательница! — сказала она. — Наивные мечты и неоправданные амбиции — в этом ты вся! Мне жаль тебя! В самом деле, жаль.

Какое-то время Дарейна молчала, а потом, будто собравшись с силами, громко произнесла:

— Меня ждет великое будущее! — в ее голосе отчетливо слышался пафос убежденности. — Я избрана самой звездой Дианирина!

Серидэя снова засмеялась, тихо, еле слышно, однако все ее тело при этом содрогалось.

Потом вдруг в один миг замерла. Стало очень тихо.

— Звездой Дианирина?! — протянула Серидэя. — С каким трепетом ты говоришь о ней! А хочешь знать всю правду?! — в ее голосе теперь прозвучала горечь. — Хочешь?! Никакой звезда Дианирина нет! Нет! — из ее горла вырвался негромкий досадливый смешок. — Когда-то давно… — задумчиво продолжала Серидэя, — я мечтала стать верховной хранительницей Дианирина. Тоже верила в звезду, — она замолчала. Какое-то время размышляла о чем-то. Затем, судорожно сглотнув, продолжала: — Там, на небе, лишь призрак. И мы самозабвенно поклоняемся ему. Ты и другие служительницы поклоняетесь ему из-за своего неведение. Я… Потому как… уже и не могу иначе. Мое поклонение звезде, как и поклонение предшествующих мне верховных хранительниц, требуется только для того, чтобы служить примером другим ведьмам… вроде тебя. Молчишь?! Наверное, не веришь мне?! Что ж! Подчеркнутое недоверие ко всему восполняет тебе отсутствие здравого смысла! — Серидэя натянуто засмеялась. — Но все же лучше выслушай меня! То, что мы видим на небе, над скалой Черного грифа, всего лишь отражение этого озера, — она повернула голову, и ее взгляд коснулся пылавшего озера с ненавистью и обидой. — Я и сама, к сожалению, узнала об этом поздно… слишком поздно. Только верховной хранительнице известна тайна озера, — Серидэя снова на несколько мгновений замолкла. Потом, чуть понизив голос, продолжала: — Когда ново посвящаемая в служительницы Дианирина входит в его воды, озеро забирает ее силу… Да, силу! Истинную силу! Ту, которой, на самом деле, обладает любой смертный. А взамен она наделяет ведьму, — из ее горла снова вырвался смешок, — тем, что ты, Дарейна, так верно назвала жалкими показушными фокусами. Вот и вся правда! — с торжественной досадой произнесла она. — Ну, и что ты теперь скажешь?! По-прежнему хочешь стать верховной хранительницей?! Быть сожженной и затем восстать из собственного пепла… Ради чего?! — Ее голос сорвался на крик. — Чтобы потом тысячелетиями поддерживать видимость своей силы?! Своей власти?! — Верховная хранительница горько усмехнулась. — Оставь свою мечту, Дарейна. Она не стоит ничего… Для меня же теперь… — задумчиво продолжала Серидэя, — оставаться верховной хранительницей — единственная возможность поддерживать в себе… Нет, не жизнь — ее давно уже забрал огонь. И все же… я еще здесь, а не в преисподней.

Серидэя медленно повернула голову в сторону все еще стоявшего на каменных ступеньках киммерийца.

Ее взгляд задержался на маленькой принцессе. И Конан увидел — он не мог ошибиться! — в ее взгляде… бесконечную нежность.

— Вы хотели опустить руку Насинги в озерную воду, — с мягким грустным укором в голосе произнесла Серидэя. — А ведь алчное озеро… — она почему-то не договорила, будто испугалась. Задумалась о чем-то. Потом, глядя на Конана, продолжала: — Вам бы, конечно, удалось уничтожить меня, но и в Айодхью вернулась бы уже не прежняя Насинга.

И тут Конан увидел, что к нему несется Дарейна. Это был всего лишь мимолетный проблеск, ибо… еще какое-то неуловимое мгновение, и молодая ведьма уже была рядом с ним. Озлобленная, с горящими отчаянием глазами и прерывистым дыханием, она протянула руки к вендийской принцессе. Конан, признаться, не сразу сообразил, что должно было случиться. И только когда Дарейна вцепилась в девочку своими длинными худыми пальцами, намереваясь выхватить ее их рук киммерийца, он решительно оттолкнул ведьму. Она прошипела что-то и с еще большим неистовством бросилась в его сторону. Ее физическая сила не уступала силе Конана — в этом киммерийцу не раз случалось убеждаться, и потому сейчас ему стоило немалых усилий противостоять ей.

— Уймись же, Дарейна! — воскликнула Серидэя. В ее голосе теперь не было и оттенка привычной властности, скорее, молящая просьба. — Оставь Насингу!

Дарейна резко остановилась. Нервно передернула плечами. И, оторопело глядя перед собой, сдавленным прерывающимся голосом произнесла:

— Я… я убью девчонку… и тебя! Следующее мгновение — и она уже оказалась возле самой верховной хранительницы. Между ведьмами завязалась борьба. Она продолжалась совсем не долго, наверное, не больше пяти мгновений. Дарейна решительно стремилась столкнуть Серидэю с каменного уступа. Наконец ей это удалось. Верховная хранительница сорвалась вниз, но перед тем успев мертвенной хваткой вцепиться в саму Дарейну. Обе ведьмы стремительно неслись в пылающее огнем озеро. И только их тела коснулись пламени, как все озеро взволнованно зашипело, затрещало. Оранжево-красные язычки на миг взметнулись высоко вверх, по сторонам, так, что едва не задели по-прежнему стоявшего на каменных ступеньках Конана. А потом все вдруг затихло. Огонь в одно мгновение исчез, и озерная гладь стала, как и прежде, спокойной, неподвижной. Все озеро походило на исполинский камень ярко-голубого цвета. Конан взглянул на руку Насинги — перстень был пуст. Киммериец легко снял его с тоненького девичьего пальчика и с брезгливой небрежностью бросил его в озеро.