Всадники бури - Мартин Романо

Глава XXIII

«Дочь Жасмины»

— Ну, все, пора! — наконец, сказала Дарейна, и в ее голосе отчетливо слышалась взволнованная дрожь.

Конан не знал, сколько времени минуло с тех пор, как Зулгайен вызволил его из железных оков. Наверное, не меньше суток. Киммериец успел подкрепиться сытным обедом (об этом позаботилась Дарейна) и вздремнуть, лежа на одной из выстроившихся вдоль стен скамей. Несколько раз Дарейна оставляла его одного. Возвращалась обыкновенно скоро и тут же принималась с воодушевлением рассказывать о том, что ей удалось узнать. А в общем-то известно ей стало не так уж много: Серидэя прекратила поиски Конана, (или же только сделала вид, что прекратила?! — Дарейна не мгла знать этого наверняка), как и ожидалось, наведалась к Зулгайену и, — молодая ведьма поведала об этом не без присущего ей самолюбования, — ничего не заподозрила. Сам же раненый туранец чувствовал себя значительно лучше. Дарейна обещала, что скоро он сможет последовать за ними на свободу.

— Что же думает Серидэя о моем исчезновении? — спросил киммериец. — Ведь и последнему дураку ясно, что я никак не мог сбежать без чьей-либо помощи!

Дарейна усмехнулась.

— Была бы у Серидэи прежняя магическая сила, — отвечала она, — ей бы ничего не стоило узнать, кто, на самом деле, причастен к твоему побегу. А так, — глаза Дарейны злорадно сверкнули в полутьме, — ей известно не больше, чем какой-нибудь из здешних рабынь!

— Тебя она не подозревала? — с иронией спросил Конан.

— Конечно же, Серидэя подумала обо мне, — невозмутимо отвечала молодая ведьма. — Только навряд ли она подозревает меня всерьез, — задумчиво добавила она. — Все это время она полагала, что я не знаю даже, где ты был заточен. А вот приносившие тебе еду рабыни все до одной были подвергнуты пыткам, как только Серидэе стало известно отвоем исчезновении. Ведь у них были ключи и от комнаты, в которой тебя держали, и от кандалов. Меня же тронуть никто не посмел. Самонадеянность не позволит Серидэе и на мгновение предположить, что я могла устроить твой побег, обвести ее, саму верховную хранительницу, вокруг пальца! — и снова в голосе Дарейны слышалось бахвальство. — Она не может даже предположить, насколько я преуспела в магии!

И вот, в очередной раз возвратившись к Конану после некоторого отсутствия, Дарейна. с придыханием сообщил, что можно идти к вендийской принцессе.

Снова они шли по бесконечным, запутанным коридорам, узким, с необычайно крутыми ступенями лестницам, пустым залам. И где бы они ни появлялись, их неизменно окутывал тусклый, непонятно откуда исходивший свет. В закрепленных же в стенах факелах огонь не горел.

Наконец они приблизились к невысокой двери.

— Принцесса здесь, — взволнованно прошептала Дарейна.

Несколько мгновений она, не шелохнувшись, стояла у двери, будто прислушивалась. Затем бросила в сторону Конана быстрый, преисполненный доверительности взгляд, поднесла к губам указательный палец и только после всего этого осторожно приоткрыла дверь. Она не переступила порог, а просто вдруг исчезла. И когда киммериец заглянул через приоткрытую дверь, то увидел Дарейну, уже стоявшую в самой комнате и движением руки влекшую его за собой. Конан прошел внутрь.

Комната, в которой они оказались, была громадной, так что, находясь у двери, невозможно было разглядеть, что находилось у противоположной стены, более того — нельзя было увидеть и саму противоположную стену. Здесь не было и тени роскоши. Каменный, ничем не покрытый пол, голые стены — все дышало суровым аскетизмом. Посреди комнаты стояло огромное ложе. К нему-то и повлекла Конана молодая ведьма. Приблизившись к ложу, киммериец увидел лежавшую на светлой льняной простыне девочку. Она спала.

— Вот она — вендийская принцесса, — с дрожью в голосе произнесла Дарейна.

Конан, казалось, и не слышал ее. Он неотрывно смотрел на девочку.

Маленькая принцесса была настолько похожа на Дэви Жасмину, что при виде ее у киммерийца даже дух перехватило. Светлая кожа, полные губы, длинные черные ресницы, большие, чуть раскосые глаза — да, это несомненно была вендийская принцесса, дочь прекрасной Жасмины! Девочке было не больше шести лет, и она выглядела необыкновенно хрупкой.

Дарейна склонилась над принцессой, чуть приподняла выглядывавшую из-под покрывала худенькую ручку. И Конан смог увидеть на пальце Насинги кольцо с огромным ярко-голубым камнем.

— Это и есть та сама Слеза Дианирина, — шепотом произнесла ведьма, и в ее взгляде промелькнуло что-то алчное. — Она высасывает у девчонки силы, — и, помолчав пару мгновений, многозначительно добавила: — последние силы.

Конан решительно взял руку Насинги и попытался снять с ее пальца кольцо. Однако же ему это не удалось: кольцо так тесно сжимало тоненький пальчик, точно впилось в самую плоть, стало одним целым с ней. Дарейна издала негромкий, как будто даже робкий, ироничный смешок.

— Его невозможно снять, — с ехидцей сказала она.

В это время Насинга, точно почувствовав возле себя чье-то присутствие, стала беспокойно вертеть головой и что-то тихонько нечленораздельно бормотать. Она даже вдруг открыла глаза — огромные черные, совсем как у Дэви Жасмины, — и пустым, ничего не различающим взглядом медленно обвела комнату. Снова пробормотала что-то невнятное и затем прикрыла глаза.

— Она давно уже лежит так, в беспамятстве. Редко в себя приходит, — сказала Дарейна. И тотчас же она замерла, будто насторожилась. — Сюда идут! — взволнованно прошептала она. — Наверное, кто-то из рабынь. Возьми девчонку на руки и следуй за мной! — ее тон требовал безоговорочного подчинения. — Да, скорее! Нам нужно спешить!

Не теряя времени (и напрасно Дарейна торопила его!), Конан поднял принцессу с ложа и, держа ее на руках, поспешил вслед за ведьмой. Они вышли за дверь и почти бегом направились по коридору. Минуло, наверное, не больше двух-трех минут, когда Дарейна сообщила, что слышит звуки погони. Пришлось ускорить бег. С двух сторон от них плыли бесконечные темно-серые стены. Точно ошалев, рискованно подпрыгивали под их ногами лестничные ступени. И все вокруг, казалось, напряженно пульсировало. Скоро уже и сам Конан услышал где-то позади частый, все усиливавшийся топот. На их пути не встречались горящие факелы, а значит, если бы стражники Серидэи все же нагнали бы беглецов, силы их ничем не превосходили бы силу Конана.

Но смог бы киммериец сражаться, когда на руках у него была маленькая Насинга?! Встреча со здешними стражниками, возможно, стала бы для Конана роковой. А топот сзади неумолимо нарастал. Дарейна все чаще оборачивалась к киммерийцу, и в ее глазах была тревога.