Заговор богов - Вадим Крабов

Из затеи главенства над стратегическим водным маршрутом в силу разных причин ничего не вышло, но столица осталась на своем выгодном месте и непрерывно росла. Потом настали Сумерки, потом войны и наконец случилась Ссора Богов, после которой далеко на западе, на противоположном берегу Океана открылся новый-старый континент Муль.

Княжеский дворец со всем чиновничьим аппаратом, родовитые археи, самые солидные Торговые дома, старшие военачальники, главный штаб большой сильной гроппонтской армии, главные храмы всех признанных в просвещенных странах богов, все магические ордены и самые красивые бело-розово каменные здания находились в Старом городе, за городской стеной на правом берегу Понта. Левая же сторона реки являлась прямой противоположностью. Если сразу за мостом стояли еще более-менее приличные двух-трех этажные сооружения и этот район носил гордое имя Нового города, то за ним, окружая полукольцом и двумя языками спускаясь к портам, жались друг к другу разномастные домики. Камень и кирпич конкурировали с деревом и глиной и зачастую проигрывали последним. Кране редко в этих кварталах (если, конечно, хаотичную застройку можно назвать этим строгим словом) встречались двухэтажные постройки, которые бросались в глаза исключительно благодаря своей высоте, а не изяществу.

Ближе к пристаням и рынкам было видно четкое различие в стилях десятка своеобразных «пятен», организованных таким образом, что крайние дома напоминали повозки переселенцев, занявших круговую оборону во враждебной степи. Так выглядели районы, населенные выходцами из одной страны и они же, являясь местными аналогами земных чайнатаунов, занимали ключевую роль как в легальной торговле, так и в контрабанде и других неблаговидных занятиях «ночного братства». Встречались небольшие, но ухоженные храмы, и редкие представительства орденов, отличающиеся от окружающих зданий разве что числом хозяйственных построек. Тем не менее, часть левого берега, именуемая из-за скученности жилища и наглости обитателей — Варварка (ударение на первый слог), казалось, утопала в садах, причем, сильнее, чем более цивильные Новый и Старые города. Это отличие было заметно даже зимой, при скучной бесцветной листве и сырой погоде.

Глава 15

Рус шел по узкой извилистой улочке Варварки, рассеянно оглядывая вывески постоялых дворов. Шагал расслабленной походкой уверенного в себе человека, идущего по важным делам. Ноги, обутые в не по погоде чистые сапожки из кожи дракончика, аккуратно переступали многочисленные лужи — следы недавнего зимнего ливня. Непривычные сильный запах свежей и не очень свежей рыбы, гораздо насыщенней, чем в северном Кушинаре, раздражал. Другие трудно определимые ароматы южного океанского порта дразнили и отвращали одновременно. Откуда-то неподалеку доносилось переливное, игривое гудение единорогов, возмущенное мычание борков, наглый галдеж чаек и неразборчивые крики людей. То ли зазывал, то ли ругань грузчиков, то ли веселье команды, наконец-то обретшей под ногами твердую почву. Небо затянула светлая пелена, не предвещающая повторения ночной стихии. Скорее наоборот, сулящая порадовать взор веселым солнечным лучиком. И лишь противная сырость, ползущая под плотный плащ из тонко выделанной тюленьей кожи, не давала забыть о зиме. Сезон штормов только думал заканчиваться.

На это время, на период неспокойного океана и надеялся Рус, идя в Гроппонт — в самый крупный западный порт ойкумены. Он заставил себя поверить в то, что теневики (члены мульского ордена Сумрака) в купе с лоосками (по-мульски ланитками), несмотря на заверение лже-Тирилгин, не рискнут везти ценный груз — его сына, по бурному морю. Конечно, лично Лоос могла обеспечить и безопасный проход судна или выделить кучу Силы на «тропу» прямо до противоположного континента, но это являлось бы излишне грубым вмешательством в дела смертных. Другие боги, насколько понимал пасынок Френома, такого не потерпели бы.

Заметив обшарпанную вывеску «Великие Гелины», Рус перешел улицу, пропустив повозку с непонятным остро пахнущим грузом, и уверенно распахнул скрипучую дверь. Заведение принадлежало чуть ли не первому в Варварке землячеству, эритрейцам, давно потерявшим силу и влияние в делах местных общин.

Постоялый двор знавал лучшие времена. Претенциозная, некогда богатая настенная роспись, повествующая о подвигах первых гелинов-просветителей, которые любили втолковывать новые знания при помощи огня и меча, была вышаркана. Местами поцарапана и выбита. Кое-где проступали неряшливо замытые следы непонятного цвета. Хотелось думать, что от еды.

— Да хранят тебя боги, уважаемый! — лениво проскрипел обрюзгший приказчик, в силу тяжелого похмельного состояния даже не попытавшийся поднять свое рыхлое тело с лавки за стойкой, под которой обычно хранились ключи от комнат. — Наш двор славится… тебе переночевать, перекусить или потолковать? — Служащий откровенно наплевал на рекламу своего заведения и по его мятому лицу легко угадывалось, что и ответ на последние три глагола ему, мягко говоря, был неинтересен.

— Потолковать, — коротко бросил Рус. Со стороны приказчика никакой реакции не последовало. — У вас остановился мой компаньон, Дик из Кушинара.

Портье впервые посмотрел на посетителя. В его мутных заплывших глазах, пронизанных кровяными прожилками отражалось вселенское страдание.

— Десять лепт. Могу взять полудрахмой. — Неожиданно жестко произнес он.

— Однако! — возмутился посетитель, оказавшийся прижимистым, как все торговцы имеющие дела с кушингами. — Кувшин дрянного пойла, которое вернет тебе вчерашнее блаженство, в соседней лавке стоит не более пяти лепт. У вас, уверен, не дороже. Злой хозяин? — участливо поинтересовался Рус, резко сменив негодование на сочувствие.

— Тот кувшин мне, как киту креветка, — немного смягчился страждущий. — А хозяин, — опасливо обернулся, похрустев всеми шейными позвонками, и тихо простонал. — Сволочь. Полудрахма, я не торгуюсь. — Закончил, твердо хлопнув рукой по узкой столешнице.

Стопочка медяков нехотя легла на стойку и была сразу накрыта пухлой трясущейся ладонью. Попытка подсчета честно заработанных денег не предпринималась.

— По левой лестнице, второй этаж, третья дверь направо. — Быстро пробормотал приказчик. Сгреб монеты в потайной карман своей безразмерной туники неопределенного цвета и сказал уже заметно веселее. — Твой Дик не один, с ним один оборванец из наших, эритреец. Это они, китовы отрыжки, меня вчера напоили. Стучи сильнее, а то мне не открыли. Чтоб их кальмар об воду прихлопнул! — с этими словами портье уже выбирался из-за стойки с ключами. Для своего состояния и комплекции — необычайно проворно. И плевать ему стало на других постояльцев и на сохранность вверенного ему имущества.