Утраченный звук. Забытое искусство радиоповествования - Джефф Портер

— то же, что Эдвард Р. Марроу для Си-би-эс: икона. Несмотря на то что это было всего лишь интервью, эта встреча ощущалась как свидание — возможно, потому что многие люди соответствующего возраста влюблены в ее голос еще со школьных лет. В те времена было непривычно слышать женщину на радио, особенно если та приятно проводит время. Как сказал Боб Эдвардс, Стэмберг никогда не боялась проявлять свою индивидуальность в эфире.

За маленьким столиком в кафе Эн-пи-ар на седьмом этаже, где фирменным блюдом является гондурасская кесадилья, я включил диктофон и начал задавать вопросы. Как все изменилось за эти годы? Что представляла собой сеть в первое десятилетие вещания (в 1970-х годах), когда Эн-пи-ар еще не была такой мощной новостной структурой, как сегодня, и в ее эфире было много художественного материала, в частности — ежедневных порций литературы?

Ил. 10. Сьюзан Стэмберг в студии Эн-пи-ар во время трансляции программы «Все учтено», 1970-е годы. (Фото Эн-пи-ар, любезно предоставлено Национальным общественным радио)

Стэмберг сама брала интервью у тысяч известных людей, от Лучано Паваротти до Розы Паркс, но теперь, когда она сама стала предметом общественного интереса, она, похоже, наслаждается сменой ролей. Став первой женщиной — ведущей национальной новостной программы, Стэмберг была вынуждена отвоевывать для себя пространство, не имея примеров для подражания. По ее словам, вначале она понижала голос, чтобы казаться мужчиной, и говорила в формальном стиле. Стэмберг ловко пародирует мужчин-ведущих, в режиме переключения высоты тона напоминая Лори Андерсон. Она добавляет, что это было очень тяжело — добиваться такого авторитетного звучания. Билл Симеринг, первый программный директор Эн-пи-ар и создатель программы «Все учтено», «велел мне быть собой, и это меня ужаснуло. И постепенно я перестала притворяться кем-то другим и просто начала говорить»[521]. Стэмберг считает, что Симеринг увидел в ней «тот самый голос для нового шоу, который звучал у него в голове». Он не хотел, чтобы тон передачи «Все учтено» напоминал «Марш времени». Ему хотелось чего-то «более болтливого, более интимного, более личного». Благодаря Стэмберг Эн-пи-ар нашло способ сродниться с Америкой после Вьетнама.

На протяжении своей карьеры в Эн-пи-ар Стэмберг сотрудничала с несколькими мужчинами-соведущими, но никогда не было сомнений в том, что именно она определила стиль программы «Все учтено»[522]. Слушатели узнавали новости, но это была не единственная причина, по которой они включали приемник. Приятный голос женщины-ведущей добавлял очарования радиоэфиру, сигнализируя о нежелании следовать старым формулам вещания. Кроме того, в новую программу вошли сюжеты, которые привлекали своей неординарностью (репортаж о столетии банана) или интересом к событиям на задворках культуры (тридцатиминутный сюжет, посвященный мужчинам и женщинам, выросшим на Аппалачских холмах Западной Виргинии).

По задумке, передача «Все учтено» избегала традиционных методов вещания. Что Стэмберг больше всего нравилось в первые дни работы в Эн-пи-ар, так это эксперименты с различными видами повествования. «Знаете ли, — сказала она, — то было время великих режиссеров-документалистов, таких как Д. А. Пеннебейкер и Фредерик Уайзман, чьи методы Эн-пи-ар позаимствовало. Эн-пи-ар наблюдало за тем, что делают киношники с ручными камерами, как они отклоняются от закадрового голоса, и делало то же самое с магнитофонами». Стэмберг вспоминает об этих моментах с удивлением, как будто впервые осознает новизну Эн-пи-ар. «Идея, — говорит Стэмберг, — заключалась в том, чтобы рассказать историю, не рассказывая ее, — просто озвучивать фрагменты». Это означало обойтись без диктора, что противоречило традиционным представлениям. Смелый ход для начинающей радиопрограммы.

Первый документальный материал Стэмберг посвящен адвокату Филипу Хиршкопу (напоминающему Эбби Хоффмана), который защищал 13 тысяч участников Первомайской демонстрации, арестованных после антивоенных выступлений в Вашингтоне в мае 1971 года. Стэмберг провела целый день с Хиршкопом и его помощниками, не выключая диктофон в течение пяти часов. («Выключи эту штуку», — сказал ей Хиршкоп, и эта фраза была включена в репортаж). Сокращенный до шестнадцати минут, сюжет представлял собой смесь звуковых фрагментов, изображающих бесстрастного адвоката, который консультируется со своими измученными сотрудниками по поводу скучных деталей предстоящего судебного дела. Хоть это и не Перри Мейсон, но получилось увлекательно.

Не все в Эн-пи-ар оценили новый стиль.

У нас был отличный продюсер по имени Джош Дарса, — рассказывает Стэмберг, — который хотел стать следующим Эдвардом Р. Марроу. Конечно, Марроу был для всех нас большим кумиром, но наша работа сильно отличалась от того, что сделал он. Во всяком случае, Дарса позвонил мне после выхода репортажа о Хиршкопе и сказал, что материал получился паршивым. Я спросила: «Почему, Джош?» — «Ну, все эти штуки, которые ты вставила, они как звуковые эффекты, но ты так ничего и не рассказала, ты так и не рассказала нам историю».

Стэмберг сделала паузу, чтобы подчеркнуть.

Мне пришлось оправдываться тем, что я делаю аудиоверсию синема верите. Я просто рассказываю историю по-другому. Это было в самом начале нашего пути, когда мы хотели отличаться от того, что делали все остальные на радио. Но Дарса сказал: «Нет-нет, так не делается. Надо строить повествование как следует».

Стэмберг начинает смеяться над упрямством продюсера[523].

Несколько лет назад журнал New York назвал чувство юмора Стэмберг лучшим на радио. Вживую Стэмберг звучит ничуть не хуже, чем в эфире. Задорная, пусть и странноватая, она не страдает от рассудительности, свойственной профессионалам. Смех из-за стола звучит заразительно. Когда Стэмберг спрашивают о комментариях, которые Эн-пи-ар часто давало в программе «Все учтено» — личных эссе, размышлениях и сатирических заметках писателей из разных уголков страны (Бейли Уайт из сельской Джорджии, уроженец Румынии Андрей Кодреску из Луизианы, Бакстер Блэк из Техаса), — она на мгновение задумывается. Как эти аутсайдеры попали в эфир? По словам Стэмберг, до того, как журналисты не возглавили сеть, «Все учтено» была изобретательнее в плане составления программы. Но, честно говоря, «тогда мы так отчаянно пытались заполнить эфир. В конце концов, девяносто минут — это очень долго», — добавляет она, разражаясь смехом.

Инновации были прописаны в учредительном кодексе Эн-пи-ар. В заявлении о миссии, написанном Биллом Симерингом, слушателям обещали расширить слуховой опыт, говоря «многими голосами и на многих диалектах», а также продвигая «искусство и наслаждение звуковой средой». То, что Эн-пи-ар серьезно отнеслось к такому обещанию, в ретроспективе кажется удивительным. За прошедшие годы, как часто отмечают критики Эн-пи-ар, сеть отошла от этой миссии, но это лишь подчеркивает значимость ее первоначального достижения.

Критики без колебаний осуждают Эн-пи-ар за отход от творческого подхода. Многие считают сегодняшнее Эн-пи-ар слишком «мейнстримным», как писал Скотт Шерман в Nation. Прежде всего, «слишком почтительным к власти»[524]. Даже Стэмберг, воплощавшая