Звезда ведьмы - Джеймс Клеменс

Хруст сучьев заставил ее повернуться. К ней ковылял Джоак, кривясь от боли.

– Присаживайся, омой ноги, – Элена подвинулась, похлопав по земле рядом с собой. – Ты сразу почувствуешь себя лучше.

Джоак рухнул, будто марионетка, из которой разом выдернули все нитки.

– Не знаю, смогу ли я снять сапоги. У меня так распухли лодыжки.

Он сунул ноги в воду, не разуваясь.

Элена погладила пальцы брата через перчатку – маленький родственный жест. Но Джоак, казалось, не заметил его. Он безучастно уставился на испещренную яркими бликами поверхность ручья. Плечи его ссутулились от крайней усталости.

– Раньше я работал в саду целый день, – пробормотал он. – А потом, придя домой, помогал по хозяйству.

– Когда все закончится, мы придумаем способ отменить заклинание. Я обещаю.

Но Джоак оставался безучастным к ее словам так же, как мгновением раньше – к прикосновению.

– Я не в силах даже смотреть на Грэшима, зная, что это моя собственная юность, дразнящая меня.

Элена погладила его по руке. Пальцы, когда-то сильные, без устали собиравшие яблоки, пропалывавшие сорняки, сейчас казались сухими косточками, обтянутыми дорожной перчаткой. Слушая брата, девушка поняла, что Джоак потерял больше, чем молодость. Изрядная часть его души и сердца тоже пропала.

Он опустил ладонь на посох, лежащий на коленях. Прикосновение мерзкой вещи утешало его больше, чем родной человек. Элена покосилась на палку из окаменелого дерева, испещренную желтовато-зелеными кристаллами. Слишком долго она откладывала серьезный разговор.

– Джоак, – начала она. – Что ты сделал со своим посохом?

– О чем ты? – он повернулся к ней, прищурившись.

Элена вспомнила прошлое полнолуние, когда они перенеслись сюда. Во внутреннем дворе посох Джоака пылал стихийной магией. Но гораздо больше ее заботили сияющие нити силы, связывающие ее брата с оружием.

– Я вижу, что ты все время носишь перчатку.

– Да? Она помогает мне удерживать вещи в руке. Ведь у меня осталось так мало сил…

Но Элена отлично видела, что ее брат говорит неправду.

– Я заметила твою связь с посохом, – заявила она. – Такая же связь была у тебя с посохом из дерева пои на борту «Бледного жеребца». Ты создал оружие крови, привязав свой дух к дереву?

Джоак долго молчал, а потом заговорил хриплым шепотом:

– Я потерял все. У меня осталось лишь мое волшебство. В нем моя единственная надежда. Я связал себя с посохом, чтобы он подчинялся мне.

– Джоак… – в голосе девушки звучало сочувствие. – Эр’рил говорил мне, что такое оружие, связанное кровью и духом, может стать подобным живому существу, безумному, лишенному милосердия. И даже изменить душу его владельца.

– Такому не бывать, – покачал головой Джоак. – Посох нужен мне только до тех пор, пока я не разрушу мое проклятие. После этого я уничтожу его своими руками. – Он откинул полу дорожного плаща, показывая ей обрубок запястья. – Но прежде, чем это случится, позволь показать тебе, что я могу с его помощью.

Мерцающий свет окутал культю, а потом из ниоткуда возникла кисть. Ошеломленная Элена наблюдала, как брат сгибает и разгибает пальцы. Рука казалась столь же настоящей, как и здоровая, отличаясь только гладкой молодой кожей – заклинание создало кисть юноши.

Джоак поднял ею камень и швырнул его вниз по течению. Всплеск напугал нескольких лягушек, прыгнувших в воду.

– Это сон, воплощенный в действительность.

Элена не сразу обрела дар речи.

– Джоак! Ты не должен прибегать к столь опасной магии.

– Мне придется, – горечь наполняла его голос. – Я потерял слишком много.

– Но связывать себя с оружием крови – это не выход! Зачем ты это сделал? Ты хочешь создать для себя новое тело?

– Видимость, не более того, – нахмурился он. – Все равно под маской заклинания я оставался бы дряхлым стариком.

– Тогда зачем? Я уже говорила, что мы найдем способ вернуть тебе юность. Я уверена…

– Дело не только в моей юности, – перебил он. На глаза Джоака навернулись слезы, а лицо напряглось, скрывая более глубокие чувства. Наконец он проговорил со всхлипом: – Кесла…

Элена догадалась, что брат не хотел произносить это имя до последнего. Она молчала.

– Кесла была такой красивой.

– Я помню.

– Но это не все. Она смеялась так звонко. Ее прикосновения согревали, как будто она всегда хранила в себе солнце пустыни. А ее глаза… Они казались двумя бездонными фиалковыми оазисами, залитыми лунным светом.

– Ты любил ее?

– Но она была ничем. – Слеза скатилась по щеке брата. Элена нахмурилась от внезапной холодности его слов. – Видимостью. – Джоак поднял магическим образом восстановленную кисть и взмахнул ею, разрушая иллюзию. – Такая же ненастоящая, как моя рука.

Элена помолчала, а потом твердо произнесла:

– Ты не прав. Кесла не была простым сновидением. Она была живой, как и любая девушка. – Брат покачал головой и отвернулся, не желая ее слушать. – Кто знает, откуда появляется каждый из нас? – продолжала она. – Откуда берется душа, когда от союза мужчины и женщины появляется наша плоть? Или ты считаешь, что мы – всего лишь плоть?

– Конечно, нет!

– Я помню Кеслу. Она была не только песком и сновидением. У нее была душа, как и у любого из нас. И если ее душа настоящая, то настоящая и она сама, неважно, каким образом родилась.

Джоак вздохнул, все еще сомневаясь.

Элена взяла брата за здоровую руку, зажав его ладонь между своими.

– Ведь ты любил Кеслу. Разве смогла бы она затронуть твою душу, если бы была обычным сновидением, если бы в ней не было истинного духа жизни?

– Какое это имеет значение? – Он высвободил руку. – Она ушла.

– Пока ты помнишь ее, – мягко проговорила Элена, – ее душа живет в твоей.

– И сколько это продлится? – обмяк Джоак. – С моим старческим телом… – Он покачал головой.

– Мы вместе отыщем исцеление, – сестра погладила его колено.

Джоак не ответил, погруженный в раздумья.

Поблизости раздались голоса. Элена оглянулась. К ним шагали Эр’рил и Арлекин. Девушка вытащила ноги из ручья и надела сапоги. Поднявшись, тронула брата за плечо.

– Со мной все хорошо, – прошептал он неразборчиво. – Ступай.

В его словах слышалась боль, но время лечит все, даже страдающее сердце. Девушка стремительно направилась к Эр’рилу и Арлекину. Ей очень не хотелось беспокоить брата.

– Что случилось?

Лицо воина станди побагровело от гнева.

– Арлекин улизнул и пытался следить за Торн и ее соплеменниками. – Эр’рил сверкнул глазами в сторону коротышки. – И его поймали!