Иноземия, или туда и снова туда - Михаил Высоцкий

Седьмым классом по нашей классификации можно назвать, например, класс гвардейцев. Похожий на класс солдат, он тем не менее принципиально от него отличался тем, кто сюда попадал и что было его функциями. Это был самый типичный класс аристократии — попасть в гвардейцы могли лишь представители знати, причем это считалось даже для них небывалым почетом. Представители класса гвардейцев служили там, где не нужно было ждать столкновения с настоящим противником, и в то же время было просто необходимо наличие вооруженных людей. Например именно они сторожили дворец хана-падишаха, они служили на границе священного южного леса, они предвещали появление кортежа императора и служили почетной охраной вся самых знатных особ державы. Класс этот финансировался государством, и хоть формально и относился к вооруженным силам, фактически служил визитной карточкой государства и выполнял исключительно почетные функции. Именно поэтому всем гвардейцам выдавалась форма, для боя не пригодная совершенно, но зато настолько цветастая, что гвардеец бросался в глаза в любой толпе. И только гвардейцам были положены завзы. Как и свои наездники, эти животные в Южном мире не нашли боевого применения, но зато прекрасно умели произвести на кого надо нужное впечатление, а то и запугать особо нерадивых гостей. Как и поступалось регулярно с гостями с севера, из Ропы, СОСа и других стран. Их всегда первым делом знакомили с Первым Гвардейским Полком, и этого, как правило, было достаточно, чтоб они пересытились впечатлениями и поехали домой рассказывать о невиданных чудесах, демонах и великанах. Хоть гвардейцы всегда и считались идеально преданным правителю классом, но и среди них иногда встречались недовольные. Хоть таковых было очень мало, да и те предпочитали держать свое недовольство при себе, боясь потерять свое престижное место. Жили гвардейцы не в казармах, а в собственных домах, расположенных как правило в центральных частях городом, в том числе и Отсилаказа.

Восьмым классом были так называемые люди дела. Причем сюда мог попасть кто угодно — для этого надо было не на кого-то работать, а что-то организовывать самому, какой-то бизнес, торговлю, индустрию… Это был, пожалуй, единственный класс, куда мог попасть абсолютно любой, и рабочий, и мастер, и гвардеец. Для этого надо было всего лишь обладать цепкой хваткой, острым умом, уметь находить себе лазейки там, где не пройти напролом, и пройти напролом там, где иного выхода нет. Именно в этом классе можно было быстрее всего дослужиться до высоких чинов, а то и, если повезет, попасть в списки аристократии, то есть из простого человека превратится в знатного. Именно класс людей дела контролировал всю экономику государства, естественно в тех пределах, в которых государство им позволяло это делать. Кастовость среди людей дела была не в почете — она мешала бизнесу, но в то же время они, как правило, служили основными источниками финансирования всей деятельности советов каст, выделяя на это немалую часть своих доходов. Если сельское хозяйство а также все стратегически важные производства, например оружия, были под полным контролем государства, то все остальное: строительство, легкая промышленность, другие не столь важные отрасли находились в частных руках, и именно люди дела ими и владели. Среди них встречалось немало умных людей, понимающих, что к чему и почем, но в то же время тут идеи свержения власти не находили поддержки. По одной простой причине — вместе с властью люди дела боялись потерять все то, что у них есть. Если рабочий мог переживать лишь за себя и семью, мастер — еще и за мастерскую, врач — за репутацию, то у людей дела было слишком много всего. А как известно, чем больше у тебя есть, тем больнее его терять. Так что они как раз активно помогали государству бороться с инакомыслием, именно они были одной из тех опор, на которых держалась вся стабильность Южного мира. Встречалась в этом классе и династичность, но бывало и так, что потомки человека дела опускались в рабочий класс а то и ниже, в класс нищих.

Девятым классом, наиболее отчужденным, были люди моря. Причем о том, что они из себя представляют, чем занимаются и как живут, не знал толком никто. Да, они жили среди прочих людей, принадлежали к кастам, занимались в том числе и обычными делами. Но как только дело доходило моря — они замолкали. Все, что касалось водной стихии, было их классовой тайной, и тайну эту активно поддерживал Ажау Джуниор Гаст, хоть к классу людей моря и не принадлежащий, но управляющий лично всеми их делами и держащий все, что касалось моря, под своим личным контролем. Было понятно, что люди моря, например, рыбачат, перевозят морем особо громоздкие грузы, но для этого хватило бы и десятой доли того флота, что был у государства, и о предназначении остальных девяти десятых не знал толком никто.

Десятым классом назовем класс генералитета. Третий, но не последний военный класс, он контролировал классы гвардейцев и солдат, и принадлежал к так называемым высшим классам, куда попасть было намного сложнее, что в два низших и семь средних. Тут уже речь шла не о общей характеристике класса, а об индивидуальных характеристиках его представителей, хотя несколько общих слов все же можно сказать. Класс генералитета был аристократическим, но за особые военные заслуги, за особое мужество и талант сюда могли принять кого угодно, даже обычного солдата, если он действительно доказывал все вышеназванное. Это был так называемый центральный класс — весь генералитет жил исключительно в центральном Отсилаказе, и покидал его только на время военных действий, да и то не всегда. И вот именно тут, среди генералитета, и были самые опасные для государства люди. Так как этот класс с одной стороны обладал разумом, иначе ему было бы не позволено командовать другими, с другой — имел реальную власть над армией, а значит и реальную силу, с третьей — имел достаточно свободного времени чтоб о думать о чем-то кроме своих обязанностей, ну и наконец с четвертой — мог себе позволить рискнуть, так как не обладал ничем особо ценным, что было бы слишком жалко потерять. Кроме, понятное дело, жизни. И именно по этим четырем причинам ходили слухи, что среди генералитета каждый третий, а то и второй — агент специальных служб, поставленный не войсками командовать, а следить за теми, кто это будет делать. Хотя даже такие меры безопасности не спасали — именно в головах генералов созревали мысли поднять какое-нибудь восстание, и именно они как правило были ближе всех к осуществлению этих планов. Говорить о средствах существования высших классов не имеет смысла, потому что все, кто туда входит — богатые люди, не испытывающие никакой нужды.

О последнем военном классе будет сказано несколько позднее, а одиннадцатым классом будет класс управленцев. То есть тех, кто как раз и представляет из себя саму машину государства. По другому — чиновники. Но не простые чиновники, а чиновники от аристократии, обладающие не только данным государством чином, а и данным родителями титулом. Для такого огромного государства, занимающего весь Южный мир, их количество было невероятно мало. Нигде в севером мире такая крошечная кучка чиновников не справилась бы со сложными механизмами государства, тут же это им довольно успешно удавалось. В первую очередь благодаря тому, что тут каждый знал свое место. И тут задачей чиновников было не следить за тем, чтоб на каждой бумажке было бы правильное количество печатей, а реально заниматься делом. А государство в лице своих специальных служб внимательно следило за тем, чтоб никто из чиновников не превышал свои полномочия, а занимался только тем, что ему поручили, причем с максимальной эффективность. Кстати, так как чиновники были уже почти верхом социальной лестнице, то можно бы и догадаться, что тем самым последним военным классом являлись, конечно же, специальные службы, но до них речь еще дойдет, и очень скоро… А пока вернемся к управленцам. Основная задача этого класса состояла не в том, чтоб следить за формальностями, и по этой причине их работа как правило сильно отличалась работы других чиновников. Во-первых, они не только и не столько сидели в кабинетах, хоть и это бывало, сколько пребывали непосредственно там, где нужно было их вмешательство. То есть совершенно повсюду. Так как Ажау Джуниору до жизни его народа не было никакого дела, именно чиновники выслушивали все жалобы и делали все, что было в их силах, в рамках закона и не противоречило политике государства, чтоб решить проблемы тех самых простых людей. Конечно, жизнь того же класса нищих управленцев не интересовала совершенно, однако даже рабочие могли в любой момент к ним обратиться, рассказать, в чем их беды, попросить совета. Если совет нужен был чисто житейский — управленцы пересылали людей к духовникам из людей разума, если случилось что-то противозаконное — к одному из четырех силовых классов, но если дело было именно в их компетенции — отказать просто так без всяких оснований ни один чиновник не имел права. И в этом заключалась некоторая двусмысленность этого класса — с одной стороны это была элита, на сто процентов аристократическая, но с другой — именно им приходилось общаться со всеми классами, и даже с селянами, и, решая их беды, постоянно сталкиваться с социальной несправедливостью, эксплуатацией и прочими нормальными атрибутами диктаторского строя. Потому именно среди управленцев и было больше всего тех, кто, тайно или совсем тайно, думал о свержении нынешнего режима, причем вернее было бы сказать, что об этом думал каждый управленец. Подсознательно мечтая самому занять трон. Причем о таковых намерениях знали абсолютно все, и тем не менее власть ничего не предпринимала в данном направлении. Потому как чиновники сами прекрасно гасили все революционные настроения в своей среде, не доверяя никому, а особенно — таким же как они управленцам. Среди чиновников не было открытой вражды, должность не позволяла, но зато подковерные интриги тут кипели такие, любой королевский двор любых времен только позавидовал бы. Чиновники с огромной радостью пользовались любой возможностью подставить подножку любому другому, и чем больнее тот падал — тем лучше становилось у них на душе. Подобные стремления, увы, не аргументировались никакой логикой, и потому никакой возможности избежать этого не намечалось. Конечно, если бы управленцам была нужна взаимовыручка, если бы они совершали какие-то темные дела, то волей-неволей это бы держало их вместе, но в Южном мире специальные службы внимательно следили за нарушениями закона, так что чиновникам не было никакой выгоды за кого-то держаться. Тем более, если ты кого-то подведешь, то его место вполне может освободится, а значит туда можно будет и пересесть, а тем более, если это место стоит повыше в табеле о рангах… Прекрасно зная обо всем этом, Ажау Джуниор Гаст не беспокоился о том, что чиновники могут стать угрозой его власти, между прочим — зря.