Во сне и наяву - Татьяна Александровна Бочарова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако Толик не собирался предлагать меня немцу. Они быстро поладили, договорившись о чрезвычайно выгодном для обоих контракте.
Путевка закончилась, мы улетели в Москву, и Толик развил бурную деятельность по сбыту товара, предлагаемого Рудольфом. Вскоре выяснилось, что плавному течению сделки мешает некий предприниматель, почти целиком прибравший к рукам ту сферу, в которую надумал сунуться со своим посредничеством Толик.
У этого бизнесмена было прозвище Рыжий. Толик и его компания пробовали договориться с ним, но тот был непреклонен.
Тогда пришел черед выходить на сцену мне. Рыжий занимался не только коммерцией. Он успешно и увлеченно преподавал в одном из престижных столичных вузов и, несмотря на молодой возраст, уже успел заслужить звание доцента.
Было решено, что я позвоню ему домой и, представившись студенткой факультета журналистики, попрошу позволения написать статью о его деятельности.
Дальнейшее шло по отработанной программе. Клиента следовало затащить в койку, тайком заснять сцену близости на видеокамеру, а после позвонить и пригрозить: в случае неподписания контракта кассета немедленно попадет в деканат, и все узнают, что молодой доцент спит с абитуриенткой взамен на обещание помочь ей с поступлением в институт.
В случае особого упорства Рыжего я должна была лично подтвердить в деканате, что собиралась подавать документы в данный вуз, пришла на консультацию, и преподаватель тут же сделал мне недвусмысленное предложение.
План был разработан грамотно и четко, осечек не предвиделось. Как ни крути, Рыжий никуда не смог бы от нас деться.
Признаться, меня это дело захватило. Мысль о том, что мне предстоит соблазнить светило науки, а после заставить его плясать под свою дудку, тешила мое честолюбие.
Я унесла телефон в спальню, набрала номер, данный мне Толиком, и уселась по-турецки на кровати, нетерпеливо вслушиваясь в длинные далекие гудки.
– Слушаю, – неожиданно ответил приятный баритон.
– Валерий Павлович? – спросила я вкрадчиво.
– Да, это я. С кем имею честь?
– Мы с вами незнакомы. Меня зовут Лидия. Лидия Чернышова. Я студентка, будущая журналистка.
– Очень приятно, – произнес баритон. – Кто вам сообщил мой телефон?
– Я узнала его сама. Простите за нахальство. Мне необходимо увидеться с вами.
– Зачем?
– У меня преддипломная работа. Я должна написать статью об интересных людях нашего города, совмещающих, казалось бы, несовместимое. Вы и есть такой человек.
– Польщен, – коротко проговорил Рыжий. – Но почему вы решили, что преподавание и бизнес несовместимые вещи? Ей-богу, это не так.
– Я согласна выслушать ваши аргументы, – мягко сказала я.
Он рассмеялся, весело и искренне.
– Голос у вас очень интригующий. Судя по нему и по всему сказанному, вы девушка незаурядная. Но, увы, я очень занят. Поэтому как-нибудь в другой раз.
– Другого раза не будет, – проговорила я холодно. – Поймите, мне нужно написать статью. Я хочу, чтобы ее героем были вы. Неужели у вас хватит черствости мне отказать?
– Ну, черствости у меня хватит на что угодно, – усмехнулся мой оппонент. – Без этого сейчас никак. Но, если честно, вы меня зацепили. В вас удивительная смесь наглости и обаяния. Пожалуй, нужно-таки глянуть на вас, хоть одним глазком. Давайте завтра, в двенадцать, в кафе «Елки-палки» на Кропоткинской. Сможете?
– Еще как.
– Тогда до встречи. Ждите за вторым столиком в ряду у окна.
– А если он будет занят?
– Назовите метрдотелю мое имя. Столик освободят.
– Круто, однако, – насмешливо проговорила я.
– Но зато интересно, – парировал он. – Все, разрешите откланяться.
– До свиданья.
Я опустила трубку на рычаг. В дверях спальни стоял Толик и улыбался. Видимо, он давно слушал мой разговор.
– Отлично, Василек. Громи эту рыжую бестию. Если все выгорит, куплю тебе машину.
– Зачем? – Я пожала плечами. – Я же не умею водить.
– Научишься. – Он достал из-за пазухи маленькую плоскую фляжку и, морщась, сделал пару глотков. – Хочешь? – Толик протянул мне бутыль.
Я отрицательно покачала головой.
– Напрасно. Здорово расслабляет. – Он подошел и с размаху опустился на кровать рядом со мной. – Чертова работенка! Нервы выматывает будь здоров. Ты еще молодчина, держишь хвост трубой. Я тебе даже завидую иногда.
Толик осторожно потрогал поясницу и, вытянувшись на покрывале, вновь приложился к фляжке.
– Не много тебе? – спросила я ласково. – Давай лучше помассирую спину.
– Одно другому не мешает, – хмыкнул Толик и повернулся на бок, не выпуская из рук бутылки.
Мне совсем не нравилось его новое увлечение. Последнее время, после знакомства с Рудольфом, он пристрастился к виски и практически не расставался с заветной фляжкой.
Ему нужна была совсем малость, чтобы почти полностью утратить контроль над собой. Я ненавидела Рудольфа и всей душой желала, чтобы их отношения с Толиком сошли на нет. Возможно, после осуществления сделки так вышло бы само собой, и это было еще одной причиной, почему я так старалась обработать Рыжего по полной программе.
Назавтра без трех минут двенадцать я сидела в трактире «Елки-палки», за вторым столиком в ряду у окна. Как я и предполагала, он оказался занят, но стоило мне произнести имя и фамилию моего телефонного знакомого, как метрдотель, подобострастно кивнув, тут же подскочил к сидевшей за столиком паре, что-то шепнул на ухо мужчине, и через минуту место было свободно.
Я сидела, закинув ногу на ногу, курила легкую ментоловую сигарету и глядела в окно на разноцветный поток машин, несущийся по бульвару.
– Добрый день, – раздалось над моим ухом.
Я медленно обернулась. У столика стоял мужчина лет тридцати, безукоризненно одетый, с ярко-рыжей копной на голове и живыми серыми глазами.
Я была ошеломлена. На фотографии он выглядел гораздо старше, я предполагала, что ему, по крайней мере, не меньше сорока – для преподавателя вуза это и так очень мало.
– Здравствуйте.
Мужчина уверенным жестом отодвинул стул и сел.
– Вы, как я понимаю, и есть Лидия Чернышова.
– Да. А вы – Валерий Павлович?
– Именно. Вас что-то напрягает? – Он улыбнулся.
– Если честно, ваш возраст.
– Не хватает лет эдак двадцати для нужного имиджа? – Рыжий хитровато прищурился.
Почему-то его лицо вдруг показалось мне смутно знакомым. Ей-богу, я где-то видела эти рыжие непослушные вихры, светлые глаза в щеточке коротких ресниц… Даже голос, не искаженный телефонной мембраной, показался мне до боли знакомым.
«Наваждение какое-то», – недоуменно подумала я.
– Что вам заказать? – спросил Рыжий.
– Чашку капучино и стакан минералки.
– Маловато. – Он покачал головой. – Фигуру бережете?
– Конечно.
– Фигура у вас дай боже, – произнес он уважительно.
Снова меня будто
