Эльфийское жертвоприношение (СИ) - Зайкина Нина

Оказывается, я уже говорила вслух, всё что наболело. Владыка меня обнял и прижал к груди. В этом не было ничего предосудительного, просто пожалел, как маленького ребёнка.

— Не спеши осуждать его. Он выполнял свой долг и поверь, он не искал твоей смерти, ты сама выбрала этот путь. Когда-то и я учувствовал в Зове. Мне даже откликнулась девушка. Но она не пришла — она не была моей еламинай. Она выбрала другой путь, и я не вправе её осуждать. Мы все делаем выбор, которой впоследствии решает нашу, — глянул на меня и добавил, — и не только, судьбу.

Две влажные дорожки на моих щеках отражали в лунном свете всю горечь и обиду на Богов. Никогда бы не подумала, что Боги могут быть так несправедливы! Играют моей судьбой, как игрушкой. А я не вещь, у меня есть чувства и мечты!

— А что там про слияние трёх кровей? — появилась слабая надежда, что я всё-таки не подойду на роль жертвы.

— Расскажи о своей жизни. Кто твои родители, от кого происходит их род? — ответил вопросом на вопрос Линиэль.

— Родители? Отец потомственный дворянин, как говорят: до мозга костей. А мать, мать у меня была простой служанкой, которую отец ещё до моего рождения сделал леди, а потом и своей женой.

— Вот ты и ответила на свой вопрос.

— Но родители это две крови, а откуда у меня третья? — я видно так расстроилась, что совсем соображать перестала.

— В твоей матери две — простой служанки и леди, а отец благородных корней от рождения. Так что ты, по моему личному мнению, идеально подходишь под Пророчество.

Вот ты и попала красавица, как рыбка в сеть!

Владыка взглянул мне в глаза:

— А сейчас извини меня, мне пора. Мне кажется, тебе есть о чём подумать. Не буду мешать.

После чего развернулся и ушёл, оставив меня наедине со своими невесёлыми мыслями.

'Вот ты и приплыла', - корила я себя. Это же надо было попасть в такую ситуацию! Пройти такой путь, найти и потерять друзей, чуть не погибнуть и всё это для того, что бы умереть. Прелестненько, больше и сказать нечего.

Слезы больше не текли. О моей слабости ведала только подушка, всё ещё остававшаяся влажной. Сон так и не шёл, а мысли одолевали. Я уже не лежала трупом, а измеряла комнату шагами. Потом мне комната показалась мала и вышла в коридор. Стоять на месте не могла, ноги ходили отдельно от моих желаний. Как вышла на улицу я и не поняла. Остановилась только тогда, когда оказалась около бревна, на котором мы приводили себя в порядок с Лаейлом. Он и сейчас сидел там, обхватив колени руками, и смотрел на переливающуюся серебристую лунную дорожку. Меня он не заметил. Я присела рядом.

На меня посмотрели два невообразимых глаза. Длинные волосы слегка развивали от прохладного ветерка, что дул с озера, подчёркивая всю красоту эльфа. Или это я в преддверии смерти обращаю внимание на то, что раньше считала само собой разумеющимся?

— Лиа? — ответом ему было молчание. Я только продолжала рассматривать его, как будто увидела впервые. Чётко очерченные губы, миндалевидный разрез больших глаз, изумление во взгляде.

— Лиа, что случилось? Отец плохо с тобой обошёлся?

Я отрицательно помотала головой:

— Он мне ничего не сделал.

— Ты всё же была у него, — с горечью в голосе и смотря на поверхность, нервно подрагивающей от дуновения ветерка, воды.

— Нет. Он был у меня… с Книгой.

— Книгой? Он зачитал тебе Пророчество? — я кивнула и закрыла волосами глаза, из которых потекла непрошеная слеза.

Лайел прижал меня к груди, обнял одной рукой, а второй стал гладить по волосам и успокаивать. Смахнул слезы и, приподняв за подбородок заглянул в глаза:

— Прости, я не хотел, чтобы ты… твоей смерти. Я не должен был звать тебя. Но ты! Ты не должна этого делать! Ты можешь отказаться, и никто не посмеет тебя в этом упрекнуть. Весь смысл в том, что это жертва должна быть без принуждения. А ещё… а ещё я сам не позволю тебе совершить этот поступок. Ты меня поняла?

Я всхлипнула, несколько раз судорожно вздохнула, но нашла в себе силы спросить:

— Почему?! Вы же все умрёте, на земле не останется ни одного эльфа! Одна жизнь за миллионы — это не так уж и много.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— А одна чистая душа за ошибки прошлого — это слишком много! Я не позволю! — и добавил в пустоту. — Говорил же я ему, чтобы он не делал этого! Как он мог так поступить!

— Он сделал всё правильно — на благо эльфийского народа. Лайел, ы относишься к тем эльфам, что против этого ритуала?

— Он и про наш раскол тебе рассказал? Да, с тех пор, как ты появилась здесь, я осознал всю ошибочность моего решения. Я не хочу, что бы тебя приносили в жертву.

— А как твои соплеменники? Вы же просто перестанете существовать! — я совсем запуталась.

— Если бы ты только знала, сколько видов живых существ истребило человечество и ещё не один вид истребит. Но жизнь всё так же течёт своим чередом. Мы просто станем следующими.

— А причём здесь люди? Разве они виноваты в том, что пропала магия?

— Отчасти.

— Тогда я тем более не могу допустить, что бы не стало тебя… или Танна, — а последнему ещё и не единожды обязана жизнью.

— У вас с драконом что-то есть?

— Конечно! Меч, что принёс Танн и мешок, что принесла я, — я даже усмехнулась. У нас только и есть, что мы сами. — Кстати о мешочке. Ты обещал меня сводить на кладбище. — И добавила, — заодно и себе место присмотрю.

— И думать об этом забудь! Я свожу, но только для той цели, о которой ты просила раньше.

Мы вернулись в мою спальню, взяли упакованные кости и двинулись на кладбище. По дороге Лайел захватил лопату. Эльф с лопатой — это ещё то зрелище! Некрополь находилось в лесу, среди деревьев, на полянке усеянной ромашками.

Мне казалось зрелище 'эльф с лопатой' — это нечто, но я поменяла своё мнение, когда картина сменилась на 'эльфа, копающего могилу'. О делал это споро и умело. Вот странно!

Мы уложили кости. Лайел пропел на эльфийском что-то траурно-возвышенное. Казалось даже, что ярче замерцал лунный свет и человек, чьи кости мы предали земле наконец обрёл покой. Потом он закопал могилу, и мы собрались уйти. Но не тут-то было.

Свет луны стал ярче, приобрёл чёткие очертания человеческого тела. Я как-то незаметно для себя оказалась за спиной эльфа, а он ещё и заслонял меня рукой.

— Что за… — вырвалось у меня.

— Низкий поклон тебе, прекрасная и храбрая дева, за столь благородный поступок. И тебе, высокородный эльф моя благодарность. Я — Гинтани́р Ерта́н кес Раклам ер Дани Лост, но Вы, за столь великодушный поступок, можете меня называть просто Ниром. Разрешите узнать Ваши имена.

— Лайелиниэль Мартанилаие Иелинаел тал Валниеланиай лэ Каэтиантарина, Повелитель Долины эльфов, представился Лайел.

— Анилиа Вередитам кес Раклам ер Дани Лост, — в свою очередь представилась я.

— Ты наследница человеческого престола?

Я отрицательно помотала головой:

— Ни я, мой брат. А Вы?..

— А я твой предок. Ты не изучала генеалогическое древо?

— Нет, на нем будет только половина моих предков.

— Отчего так?

— Это долгая история.

— А Вы тот самый Гинтанир, что уничтожил магию? — вступил в разговор эльф.

— У Вас не совсем верные сведения, молодой человек. Да я тот самый Гинтанир, но магию я не уничтожал, хотя и послужил тому причиной.

— А можно услышать эту историю с самого начала. Может тогда можно будет обойтись без жертв? — с надеждой поинтересовалась я.

— Если вы не спешите, то я с удовольствием её Вам расскажу. Все началось с того, что я взял помощником придворного мага — молодую магиню с огромным потенциалом и отличными успехами. Кроме того, что она была сильным магом, она ещё была невероятно красива. Не удивительно, что у нас завязалась нежная дружба. Я уже даже собирался жениться на ней, но на счастье… или на беду, смотря как посмотреть, я встретил свою истинную любовь — прекрасную эльфийку по имени Мелитинтате́ль. Мы были счастливы вместе. Но Уртари́ не приняла нашу дружбу. Она потребовала разрыва наших отношений и грозилась в случае отказа проклясть весь наш род. Но как я мог бросить любимую беременную женщину? Я не смог. Мы тайно обвенчались и я спрятал её у хороших знакомых на границе с эльфами. Дабы если что-то случиться она могла бы перебраться к своим родным. Сама она не хотела покидать этих земель, сказав, что ребёнку будет нужен отец и если она уйдёт к эльфам, то может уже и не вернуться. Уртари я сказал, что с Мели я разорвал отношения и полностью принадлежу теперь только ей. Был на мне амулет, скрывающий лож, так что она приняла мой ответ. Но через некоторое время, когда я принимал ванну, она забрала амулет и заставила меня повторить, что я люблю только её. Соответственно она распознала ложь. Был страшный скандал. Полгорода пострадало от её гнева. Как она смогла найти мою Мелитинтатель, я ума не приложу. Но то были лишь цветочки. Ягодки появились тогда, когда она узнала, что у нас будет ребёнок. Тогда она обратилась к Хорсту, с условием, что она навечно уйдёт на служение к нему, а он за это лишит магии это злой и предательский мир. Это была клятва на крови, не смотря на то, то кровавая маги была запрещена. Она прекрасно знала, что эльфы не могут дать жизнь без магии и готова была сама лишиться магии и лишить весь мир, лишь бы моя Мили не родила.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})