Становление Европы: Экспансия, колонизация, изменения в сфере культуры. 950 — 1350 гг. - Роберт Бартлетт

Главенствующее положение итальянского флота на Средиземноморье в эпоху Высокого Средневековья подтверждается не только его монополией на транссредиземноморские пути, соединявшие латинский Запад с восточным и южным побережьем, но также его участием в перевозках мусульманских паломников между северо-западом Африки и Египтом. Без превосходства западноевропейцев на море было бы невозможно создание колониальных форпостов и бастионов, происходившее на протяжении XI–XIII веков. Морское господство вновь и вновь обеспечивало поддержку предприятиям крестоносцев, а подчас спасало их от фиаско. Самому Саладину приписывается такое высказывание: «До тех пор, пока ситуация на море остается в пользу противника… наша страна будет томиться в их руках»{634}. Точно так же осознавали свое спасение и жители узкой прибрежной полосы, какую представляло собой в XIII веке Иерусалимское королевство:

«Город, называемый ныне Акра… является прибежищем христиан в Святой земле благодаря омывающему его с запада морю, по которому прибывают корабли, полные людей, еды и оружия. Те, кто там живет, получают от островов, стоящих в море, большое подспорье»{635}.

Даже в последние, отчаянные дни государств крестоносцев в Леванте какой-нибудь морской форт христиан был в силах остановить продвижение мусульман, поскольку у тех «не было флота, достаточно сильного для того, чтобы отсечь пути снабжения форта и оставить его в изоляции»{636}, в 1291 году последние из христиан сумели покинуть осажденную Акру морем: подобно вертолетной авиации нашего времени, превосходство на море в XIII веке послужило для них спасением в абсолютно безнадежной ситуации.

Наибольшей активностью итальянская торговля, пиратские вылазки и создание новых поселений характеризовались в восточной части Средиземноморья. Именно здесь произведенные в Евразии товары поступали в европейскую торговую систему. Свою роль, однако, играло и западное Средиземноморье. Итальянцы приезжали и осваивали большие острова, крупные города Северной Африки, небольшие прибрежные города Пиренейского полуострова. Со временем они вышли за пределы Средиземноморья. Первое зафиксированное в письменных источниках плавание генуэзских кораблей через Атлантику в порты Северной Европы относится к 1277–1278 годам. Венецианцы последовали их примеру лишь в начале XIV века, но после 1325 года их караваны ежегодно проходили через проливы Гибралтара. Едва ли этот маршрут представлял собой какую-то особую ценность в коммерческом отношении, но он важен с точки зрения развития экспансионистских проектов итальянских купцов и понимания того, как их деятельность объединяла совершенно несхожие и далекие друг от друга регионы. Генуэзский купец Антонио ди Негро, сетовавший в 1317 году, что его груз соли оказался захвачен пиратами между Саутгемптоном и Ньюкаслом, принадлежал к богатому купеческому роду, представителей которого можно было встретить и в морских городах Восточного Средиземноморья, и на Черном море{637}. По возвращении в родную Лигурию эти купцы, возможно, обменивались информацией об условиях торговли, сравнивали политическое устройство и природные ресурсы Англии, Греции и Крыма. Итальянцы не только поддерживали систему обращения товаров и капитала, но и наладили своего рода информационный обмен. Радикальное расширение их горизонтов в XI–XIV веках превратило латинское христианство в интегрированную систему с развитой и разветвленной сетью внутренних связей, чего прежде Европа не знала.

Деятельность немецких купцов

В XI веке, одновременно с выходом итальянских купцов и моряков за пределы Средиземного моря, на северных морях началась бурная активизация немецкого купечества. Уже около 1000 года немцы посещали с торговыми целями Лондон, а в последующие столетия их активность все более ширилась в западном направлении, так что в Лондоне и Брюгге они даже создали постоянные оптовые склады. Вместе с тем в наиболее новаторском плане их роль проявилась на востоке, куда немцы попадали по Балтике. Решающим шагом в этой торговой экспансии стало основание в 1159 году Любека в качестве немецких «ворот» на Балтике{638}. Старый Любек, укрепленная столица славянских царей Абодритов, со своей церковью, кварталом ремесленников и «значительной колонией купцов», в начале XII века достиг расцвета, но в 1138 году оказался захвачен враждебными славянскими племенами. Спустя всего несколько лет, в 1143 году, в ходе немецкой оккупации восточного Гольштейна, граф Адольф

«пришел на место, называемое Буку, и нашел там вал оставленной крепости… и очень большой остров, окруженный двумя реками. С одной стороны течет Траве, с другой — Вакениц, и у каждой реки болотистый и непроходимый берег. Однако с той стороны, где идет дорога, есть небольшой холм, на котором и стоит крепость. Поэтому, когда прозорливый граф увидел преимущества этого местоположения и удобную гавань, он начал строить там город и назвал его Любек, по скольку это место было недалеко от старого порта и города, который некогда воздвиг еще князь Генрих».

Археологи обнаружили несколько ранних зачатков поселений на острове, который фактически образует сердце Любека: одно поселение находилось вокруг старинной славянской крепости в северной части острова, другое — возле гавани на реке Траве, а третье — на южной оконечности острова, где впоследствии был возведен собор. Новый город графа Адольфа вобрал в себя эти поселения и почти сразу стал стремительно развиваться и процветать: «мир царил в земле вагрийской, и милостью Божьей новое поселение постепенно развивалось. Рынок в Любеке также рос день ото дня, и число купеческих судов все возрастало». Однако, несмотря на стремительное развитие торговли, по-прежнему ощущалась угроза безопасности Любека. В первую очередь она исходила от набегов славян, наподобие тех, что имели место во время так называемого «крестового похода против славян» 1147 года, разрушительных пожаров и — что было опаснее пожаров — враждебности со стороны Саксонского герцога Генриха Льва, жаждавшего заполучить многообещающий город себе, а при каждой новой неудаче объявлявшего Любеку эмбарго и устраивавшего в пику ему конкурирующий рынок выше по течению. В конце концов граф Адольф был вынужден уступить, и Генрих Лев завладел городом:

«Немедленно после сделки купцы с радостью возвратились в город и… принялись восстанавливать церкви и стены города. Герцог разослал гонцов по городам и королевствам севера, в Данию, Швецию, Норвегию и Русь, с предложением мира, с тем чтобы они имели свободный доступ в его город Любек. Еще он распорядился насчет монетного двора и податей, а также самых почетных гражданских прав (iura civitatis honestissima). С тех пор дела города процветали, а число его жителей множилось»{639}.

Это было в 1159 году. На следующий год город стал центром епархии, туда был переведен епископский престол из старинного славянского города Ольденбург. Епископальная церковь была освящена в 1163 году, а в 1173 году начал свою историю двухбашенный собор в романском стиле. Одновременно «самые почетные гражданские права» — по-видимому, по образу и подобию города Зёст в Вестфалии — получили оформление в виде кодекса законов, которому суждено было стать господствующим в Прибалтике{640}.

Из этого нового города во всех направлениях шло развитие оживленной торговли. В 1161 году германцы были в Готланде — великом балтийском пакгаузе, а четырьмя годами позже появилось упоминание о вестфалийских купцах, ведущих торговлю в Дании и на Руси. Они стали регулярно бывать в Прибалтике, торгуя в устье Двины солью и тканями и добираясь до Новгорода. К 1300 году торговля с Русью была уже обычным делом{641} (см. карту 10). Германские купцы, которые в XII–XIII веках стали господствовать на Балтике, совершали плавания на судах, именуемых когами. Ког был идеальным транспортным средством для перевозки оптовых партий товара, хотя и не отличался внешним изяществом и маневренностью длинных драккаров викингов. Ког был большим судном — существует даже версия, что большой ког Высокого Средневековья появился в результате надстройки одного корабля поверх другого. В 1960-х годах на дне реки Везер, недалеко от Бремена, был обнаружен такой корабль. Его подняли со дна и восстановили (см. рис. 8){642}. Он имел длину 76 футов, максимальную ширину — 25 футов и поднимался над килем почти на 14 футов. Ког был построен из дубовых досок шириной по 2 фута и толщиной 2 дюйма, имел плоское днище, прямой киль и квадратный парус. Доски были сколочены 3 тысячами гвоздей и проконопачены мхом, который крепился 8 тысячами железных скоб. Такое судно могло перевозить груз весом 80 тонн. В 1368 году гавань Любека принимала в год почти 700 таких кораблей, многие из которых совершали по несколько плаваний в сезон{643}. Среди них должно было быть много крупных торговых когов именно такого типа, как найденный в Бремене. Это был инструмент, которым немецкие купцы осуществляли свою экспансию.