Всё возможно, детка - Бен Элтон

Совещание представляло собой восхитительный образец переливания из пустого в порожнее. Официально оно было названо семинаром, проводимым в рамках Директивы генерального директора по региональной диверсификации (ДГДРД). Сегодняшнее конкретное заседание носило пышное наименование «Торжество лоскутов». Почему именно оно называлось «Торжество лоскутов», я понятия не имею. В лифте кто- то из сотрудников предположил, что карта Британии напоминает лоскутное одеяло, состоящее из тех самых регионально диверсифицированных территорий. С таким же успехом я могу предположить, что ЛОСКУТ - это аббревиатура такого словосочетания, как Линейный Общественный Совет по Как бы Учебным Тренингам. Впрочем, не настаиваю на том, что мое толкование является единственно верным. О таких вещах нас, рядовых сотрудников, обычно не информируют. Не удивлюсь, если окажется, что с точки зрения руководства это вообще не нашего ума дело.

Председательствовал на совещании директор молодежной редакции радио Би-би-си, которого зовут Том. Мы с этим Томом уже встречались. Он как-то вызвал меня к себе, чтобы в личной беседе с новым редактором подчеркнуть: он не имеет ничего против того, чтобы в программах, выпускаемых его редакцией, фигурировали шутки на тему наркотиков и даже анального секса. Другими словами, он всецело одобрил любой «круто замешанный» материал с одним условием: в эфир эта похабень должна выходить после девяти вечера и ни в коем случае не эксплуатировать тему каких бы то ни было меньшинств. Ни одно крошечное меньшинство не должно почувствовать себя оскорбленным, услышав наши хохмы.

Впрочем, на этот раз Том начал с самых общих фраз.

– Всем привет. Добро пожаловать на очередное заседание продолжающейся серии семинаров по региональной диверсификации, проводимой согласно директиве генерального директора, «Торжество лоскута». Наша тема сегодня, как вам всем известно, - региональная диверсификация и молодежное вещание.

Мне, разумеется, это не было известно, но возмущаться по этому поводу я не стал. До сего дня все семинары, проводившиеся в рамках той самой Директивы генерального директора по региональной диверсификации, едва начавшись, тотчас же увязали в дебатах о том, почему все дебаты по региональной диверсификации проводятся только в Лондоне. Но на этот раз руководство решило проявить силу воли и сдвинуть обсуждение с мертвой точки.

– Итак, давайте поговорим о молодежном радиовещании Би-би-си и региональной политике компании, - предложил нам Том. - Вы все знаете, что генеральный директор на сто процентов поддерживает диверсификацию программ Би-би- си в соответствии с региональной политикой компании. А я всецело поддерживаю его в поддержании этого процесса. Вот… Билл, я просил вас составить подробную концепцию стратегии децентрализации вещания.

Я до сих пор не понял, какой пост в нашей компании занимает Билл. По-моему, этого не знает никто (включая Тома). Моя теория на этот счет состоит в том, что Билл когда-то забрел в Дом радио (возможно, чтобы дать интервью на Радио-4 о наблюдениях за птицами в природных условиях или чтобы передать конверт со взяткой составителям сетки вещания на Радио-1) и, заблудившись, так и не нашел дорогу обратно. Есть в Доме радио что-то от лабиринта или муравейника.

– Ключом к региональной диверсификации радиовещания, - сообщил Билл, - являются региональные акценты. Нам нужно больше ведущих, говорящих с различными акцентами. Северные акценты, шотландские акценты и хотя бы один ведущий с валлийским акцентом.

Том вцепился в эту мысль, как измученный жаждой человек - в пивную кружку, услышав, как бармен звонит в колокольчик, извещая о закрытии заведения.

– Я абсолютно согласен с предыдущим оратором, - заявил он. - Региональные акценты - ключ к решению этой проблемы. Думаю, что всюду, где это только представляется возможным, ведущие должны быть носителями этих диалектов.

Все с умным видом согласно закивали, хотя всем, включая и самого Тома, было ясно, что таким образом эту проблему не решить.

– Тем не менее мы прекрасно отдаем себе отчет в том, - продолжал свое словоблудие Том, - что Би-би-си выбирает для работы в эфире только специалистов высшей квалификации. У нас есть свои квоты и нормы пригодности, и нам не следует этого стыдиться.

Проблема действительно заключается в том, что большая часть ответственных работников Би-би-си - это выпускники Оксфорда либо Кембриджа, а следовательно, вряд ли они могут являться носителями ярко выраженных региональных акцентов. Из этого со всей очевидностью напрашивается вывод: либо руководство Би-би-си перестает брать на работу своих университетских приятелей, либо кому-то из этих самых приятелей придется по возможности убедительно доказывать, что они родились и выросли где-то в валлийской глухомани.

– В общем-то, не скажу, чтобы я был этим так уж недоволен, - несколько витиевато завернул Том. - Если уж мы все равно собираемся учить детей говорить неправильно, то давайте для этого хотя бы наберем людей, понимающих, что делают, потому что они хотя бы знают те правила, которые им придется нарушать.

Дорогая Пенни.

У меня сегодня начались месячные. Еще один месяц бесплодия добавился к их бесконечной череде, уходящей куда-то в глубины моего прошлого. Итак, завтра мы с Сэмом едем на консультацию в Спан- нерфилд. Сэму от этого явно не по себе - я-то это вижу, хотя в последнее время он демонстрирует несомненно больший интерес ко всему процессу. Вчера и позавчера он просто закидал меня вопросами об овуляции, искусственном изменении гормонального фона и тому подобных вещах. Я, конечно, рада его просветить, но уверена, что спрашивает он обо всем этом только из вежливости. Ну ладно, лучше уж так, чем полное безразличие.

Дорогой Сэм.

Завтра мы едем в Спаннерфилд. Что-то я по этому поводу не на шутку разнервничался и чувствую себя подавленным. Свои чувства я попытался по мере возможности выразить в сценарии (как, считаю своим долгом заметить, мне всегда советовала Люси) По-моему, получилось неплохо. Занятное дело: чем дальше, тем больше я понимаю, что мой фильм будет не просто комедией, хотя задумывал я его именно так. Нет, смешная сторона, конечно, останется. Куда ты денешься от коме дии, когда у тебя под рукой такое количество материала для всяких двусмысленностей, шуточек на медицинские темы и просто похабства. Тем не менее - и я это понял уже абсолютно точно - будет в этом фильме и вполне серьезная линия.

Один из серьезных фрагментов своего сценария я опробовал сегодня на Треворе и Джордже. Не могу не признать, что волновался я при этом изрядно: как-никак до сих пор мы не занимались ничем, кроме разных шуток и приколов. Но я твердо решил, что Колин (так зовут моего главного героя) должен быть наделен некоторыми чертами меня самого. Один из его монологов я сейчас скопирую сюда в дневник из файла со сценарием, потому что, как мне кажется, он имеет отношение и к моим предыдущим записям.

«КОЛИН (задумчиво и печально): Итак, похоже, все естественные средства борьбы с бесплодием уже исчерпаны, и нам остается только одно: искусственное оплодотворение. Я, конечно, понимаю, что дело это нужное, но мне от всей этой затеи не по себе. И грустно как-то, и вообще… ну… чувствуешь себя уже не молодым, а взрослым и даже стареющим. Все то, что раньше происходило с моими родителями и их друзьями, теперь начинает происходить со мной и моими знакомыми. Неприятности, провалы и неудачи, которые, как мы считали, случаются только с людьми старшего поколения. Алкоголизм (на этом месте Тревор с умным и важным видом кивнул), разводы, одиночество, денежные проблемы… или бездетность, как у нас с Рейчел (так зовут героиню фильма) - бездетность и попытка зачать ребенка в пробирке».

Зачитывая этот фрагмент, я очень волновался, не покажется ли он ребятам монологом нытика и слюнтяя, но Джордж и Тревор поддержали идею частично перевести фильм из сугубо комедийной плоскости в драматическую. Они согласны с тем, что некоторое количество включенных в ткань фильма личных переживаний добавит ему глубины и удачно оттенит общий комедийный настрой. Что ж, не спорю.

Что же касается комедийной стороны сценария, то они от нее по-прежнему в восторге. Джордж чуть со стула не упал от смеха, пока читал черновик эпизода, в котором я пытаюсь вытащить откуда-то из штанов баночку с образцом спермы и вручить ее медсестре. Он-то думает, что я все это сочинил, и даже в мыслях не допускает, что такой кошмар может приключиться с человеком на самом деле.

Дорогая Пенни.

Сегодня мы с Сэмом ездили в Спаннерфилд. Нашего нового консультанта зовут мистер Эгню, и мне он в общем-то понравился. Он сообщил, что перед тем, как начать цикл подготовки к искусственному оплодотворению, он хотел бы, чтобы мы прошли еще два теста: от меня требуется гистеросальпингограмма (ГСГ), а от Сэма - новый анализ спермы. Его старый анализ не годится, потому что специалисты Спаннерфилда всегда тестируют сперму в собственной лаборатории. Гистеросальпингограмма - это рентгеновское исследование матки и фаллопиевых труб. Само собой, это означает, что в меня через шейку матки опять закачают ведро рентгеноконтрастного вещества. И само собой, я этого жду не дождусь. От Сэма же требуется всего ничего: еще один раз помастурбировать. Так ведь именно он, а не я, закатил по этому поводу форменный скандал! Я просто ушам своим не поверила: неужели он опять взялся за старое? Я ему так и сказала: «Господи, Сэм, это же не конец света! Мы же с доктором просим тебя всего-навсего подрочить по-быстрому, а не ежа трахнуть!» Он расхохотался и даже записал эту фразу на клочке бумаги. На кой черт ему это понадобилось, я не знаю, но мне этот момент почему-то показался очень трогательным.