Секс и эротика в русской традиционной культуре - Левкиевская Елена Евгеньевна
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В зависимости от степени «серьезности» оплакивания варьировались и тексты, которые распевал «поп» и «плакальщицы». Очень часто, например, пели «вечную память» — с большими или меньшими сокращениями и отклонениями от канонического варианта. Например, «поп» пел:
Святы Боже, Святы крепки, Святы бессмертный, Помилуй мой! Вечная память (2 р.), Помянуть за упокой, Человек-то был какой! (д. Борисовская Кирил., Клеменево, Часовное, Лисицинская, Федяево, Горка Хар.)[547]вар. 1:
Вечная память, (3 р.) Бесконецьная жис<т>ь! (3 р.) Упокой, Господи, душу нашу,— (д. Фоминская Верхов.)вар. 2:
Человек он был какой — (3 р.) Со святыми упокой! (3 р.) Мать его ети, Более такого не найти. (д. Павшиха)вар. 3:
Со святыми упокой, (3 р.) <А> мужик-то был какой. (д. Ваулиха) Господи Иисусе, Вперед не суйся, И сзади не оставайся, И во середке не забывайся. (д. Сергозеро)[548]А вот, например, довольно эмоциональное и выразительное описание «отпевания покойника» в д. Дягилево: «На скамью ево повалят, подушку положат, тут ховстинки постелят. Вот ево снаредят, он и легёт, руки на груди. Лежит — маленькая иконоцька у ево на руках. Ховстинкою ево и прикроют, принесут, откроют. Он лежит, защурився — как вот это утерпят, не рассмиецця — вот мы над этим дивилися всё, как вот лежит?..
Как толькё приходят, поставят ево, «поп» сразу:
Православному цярство небесно, Православному цярство небесно, В дальнею путь провожаем. Быв, да не стало, Умер, да не жало<к>. Окаянному ему цярство небесно! В далную дорожку. Туда-от тут выход широкой, Оттуда выходу нету. Окаянному ему цярство небесно!А кругом-то и ходит, а и кадит; а там угольё накладено, да накладено моху сухово, дак он тлиёт, горит.
А веть сделано-то на ём этот, как риза — были из ховстины эти, у стариков-то, как пальто, а оно из одной ховстины из товстыё эдакоё. Дак он и опояшеццё, а эдак вот накинёт на себя-то, а здись-то застигнёт-то брошку, дак и рукава-то полохаюцце. Дак ить хохотанья-то, смеху-то! От попритвореецце-попритвореецце, покадит-покадит — этово уносят: «На<д>о нести на кладбишшо!» В другу избу переносят».[549]
В д. Цибунинская, Пеструха, Липин Бор пели «Господи, помилуй», добавляя «кто чево сумеет смешное»: «другой раз и матюки заворотят» (д. Пеструха). Брань в таких ситуациях некогда выполняла магическую роль: считалось, что она отпугивает всякую нечисть, предохраняет, в частности, участников церемонии от последствий опасного для них контакта с мертвецом. Второй возможный смысл брани близок к функциям битья: карпогоническая магия, а также своеобразное «оживляющее» средство.[550]
В д. Борисовская (Хар.) «поп» при отпевании перечислял жителей деревни (в деревне насчитывалось 104 дома), выбирая прежде всего тех, кого за что-либо недолюбливали, поддразнивали. «Свитюшка Паша», например, — это женщина, которая ко всем обращалась «свитюшка».
Начинаю с краю Парменушкову Раю, Помяни, Господи, Аугусу, Еённу дочь Текусу, Маленькую Машу, Порядочную Сашу, Свитюшку Пашу. Помяни, Господи, Огафона Колобаху, Зет я Флаху, [от имени Флавьен] Жену Опонаху, Онтропову Маху, и т. п.Каждая строка этого пространного текста сопровождалась отборнейшими «матюками». Не отставали от «попа» и «плакальщицы»:
Ни доски бы тебе, ни гробу, Да мать тебе ёбу.[551]В д. Большое Раменье „покойника“ на скамейке заносят; те, кто заносят, дак поют»:
Пресвятая Троица, Трохалёва Олица, Руця Малораменьский, Солоник Хвостовський, Тыська Коргоземська, Васенька Повговський, Шолопа быв Большораменьский, Коростель Толкуня, Больше вам ни хуя![552]Очень близкий текст можно найти в книге братьев Соколовых, хотя там и нет прямых указаний на его употребление в сценке при отпевании «покойника».
Господи, помяни: Трех Матрен, Луку с Петром, Дядюшку Захара, Сашечку и Маню, Починочнова Ваню, Гришу Хомоськово, Игнашу Притовськово, Микиту Рогосьсково, Фиста Молодьсково, Ваню Каличёнка, Он же и Романёнка, Митю колдуна, Евдисея блядуна, Помяни, Господи: Дядюшку Трифона, Старушку Ф……, Сидора да Макара, Скривёна мать Захара.[553]Такого рода «отпевания» напоминают игровые и «колядные» припевки с раздачей игрокам частей животного в святочной игре «в быка збираного» у терских казаков или при дележке туши быка, купленного молодежью вскладчину на «κoляду», в Смоленской губернии:
