Концы узла - Валерий Александрович Пушной
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вот, — сказал, — сделали копию для Акламина. Отвезешь сам ему, или мне отвезти?
— Для Акламина? — переспросил Глеб. — Ну-ка, дай-ка мне его! — подумал. — Он мне сейчас понадобится. А для Аристарха сделай еще копию и отвези сам! — в голове, глядя на диск, сразу созрело решение поехать с ним к Борису.
Позвонив Фокину и предупредив, что сейчас подъедет, Глеб поднялся из кресла, положил в карман диск и хмуро направился к выходу. У Бориса через полтора часа была назначена встреча с Вуниным для некоторой коррекции дальнейших действий по совместному проекту. Чтобы уложиться с Корозовым до этого времени, он решил построить беседу с Глебом коротко и четко. Через пятнадцать минут после звонка Корозов появился в дверях его кабинета. Фокин вышел из-за стола в изысканном костюме, салатовой рубашке и галстуке, протянул руку для пожатия. На круглом лице чуть дрогнули щеки, что можно было назвать легкой улыбкой. Кончик заостренного носа шевельнулся. Глеб смотрел сурово. Он убеждал себя в том, что Борис ведет двойную игру, чтобы взять двойной куш. В этом и есть конфликт интересов. Но с ним этот номер не пройдет! Зубы на нем обломает. С таким воинственным настроением Корозов сжал до боли ладонь Бориса. Но тот даже не поморщился, хотя почувствовал боль. Между тем, такое рукопожатие показалось ему странным.
— Ну-ну! — произнес он, как обычно, показал на кресло, приглашая сесть, а сам подошел к окну, посмотрел на улицу блуждающим взглядом, потом повернулся к Глебу, сложил руки на груди и стал молча ждать, не говоря больше ни слова.
Немая сцена длилась минуты две. Каждый ждал, когда начнет другой. Начал Корозов и сразу с места в карьер:
— Ты, Борис, наверно не предполагал, что я узнаю все раньше времени? — вытолкнул из себя. — Мне лишь одно интересно: как давно ты задумал все это? План у тебя оригинальный. Но провалился он, Борис! — по щеке Глеба пробежала легкая морщинка. — Провалился. Тебе придется за все ответить! — взгляд карих глаз был твердым и выразительным.
Продолжая неподвижно стоять у окна, Борис спокойно смотрел разными по цвету глазами на Глеба, при этом ни одна черточка его лица не выдала никакого волнения. Корозов продолжал:
— Ты думал, что со мной можно играть в кошки-мышки? Ты хорошо законспирировался! Как будто ни при чем! Святой человек! Ангел небесный! Решил воспользоваться моими деньгами? Я тебя понимаю: аппетит появляется во время еды! Только ты засыпался, Борис. Потому что вышел из берегов! И знаешь, на каком пустяке погорел? На мелочи. На твоих переговорах с Суприным. За моей спиной договаривался! Спешил! Мои деньги тебе покоя не давали! Спешка тебя и погубила. Что скажешь?
— Ничего! — ответил Фокин. — Слушаю тебя и диву даюсь, пытаюсь понять, о чем ты?
Эти слова для Глеба прозвучали, как издевательство. Он завозился в кресле, намереваясь подняться, но остался сидеть, возмущенно выталкивая из себя:
— Слушаешь? Не понимаешь? Немедленно прикажи своему дебилу, чтобы тотчас отпустил Ольгу! Иначе я за себя не ручаюсь! Ответишь за нее, Борис! Звони, или я из тебя душу вытряхну!
Отойдя от окна, Борис сел в рабочее кресло и опять неопределенно сказал:
— Ну-ну.
Подбросив свое тело из кресла, Корозов шагнул к столу Фокина, навис над ним:
— Хватит нунукать, Борис! Я жду!
Откинувшись к спинке кресла, Фокин посмотрел на Глеба из-под сросшихся над переносицей бровей:
— Ты случайно не заболел, Глеб? Если бы ты был в здравом уме, ты бы сначала думал, что говоришь! Такой галиматьи от тебя я никогда не ожидал!
— Звони немедленно! — снова потребовал Корозов. — Пусть привезет Ольгу прямо сюда!
Лицо Бориса потемнело, на нем появилось незнакомое Глебу отталкивающее выражение, он стал на ноги:
— Ну, вот что, Глеб, я смотрю, ты не просто заболел, ты сошел с ума! Давай-ка разберемся! Я вижу, ты подозреваешь меня во всех твоих злоключениях! Еще недавно мы с тобой договаривались помогать друг другу, чтобы разрешить твои проблемы! А сейчас ты вдруг сваливаешь все с больной головы на здоровую! Что произошло за это время? Объясни так, чтобы я понял! Могу только одно тебе сказать, что твои подозрения абсолютно беспочвенны! Все, что ты здесь наговорил, это совершенная нелепица! Ты можешь думать обо мне все, что угодно, но не смей меня обвинять в том, чего я не совершал! И давай по порядку!
Откачнувшись от стола, Глеб заложил руки за спину и твердым шагом прошелся по кабинету:
— По порядку, говоришь? Хорошо, давай по порядку! Но только и ты ответь мне сначала по порядку! Чем тебе помешал твой охранник, который сейчас в реанимации? Зачем ты распорядился его отправить на тот свет? План, конечно, гениальный для полиции. Ты остаешься чистым. Ты вроде бы охраняешь своего человека, а он, независимо от этого, просто не приходит в сознание, умирает. И все концы в воду. Но объясни, какие концы? Он что, видел больше, чем ему положено и опасен тебе?
В разноцветных глазах Фокина появилось что-то похожее на растерянность:
— Что за чертовщина? — наморщился он. — Ты задаешь мне вопросы, которые ставят меня в тупик и на которые я сам бы хотел услышать ответы!
По-прежнему напористо Глеб давил, не веря Фокину:
— Мне известны твои ходы, Борис! Что ты скажешь на это? — достал из кармана пиджака диск и протянул Фокину. — Поставь в ноутбук! Посмотрим вместе!
Взяв диск, Борис покрутил его в руке и поставил в ноутбук. Молчком они просмотрели и прослушали его. Когда видео закончилось, Корозов напружинил мускулистое тело, спросил:
— Ну, как? Будешь еще отпираться?
— Понял, что речь идет о моем охраннике, — отозвался озадаченно Фокин, вытаскивая диск и возвращая Глебу. — Но как тебе в голову пришло, что это по моему заказу? Для меня самого это неожиданно!
Недоверие продолжало плавать в глазах Глеба:
— Ты ведь знаешь того, кто на видео!
— Знаю, — согласился Борис. — Это Хичков! Ах ты, христопродавец!
Спрятав диск в карман пиджака, Корозов усмехнулся:
— Вот именно!
На лицо Фокина набежал легкий налет багровости:
— Спасибо за информацию, — сказал, глядя исподлобья. — Я немедленно приму дополнительные меры по защите охранника! Я знаю, где найти Хичкова. Думаю, смогу помочь семье врача. Но мне так и непонятно, почему ты нападаешь на меня? Поверь, что я ко всему этому не имею никакого отношения! И
